Стандартный случай - Марика Крамор

Я постаралась придать довольной физиономии самое невинное выражение, но… потерпела сокрушительную неудачу, потому что все та же мечтательная улыбка не сползала с лица (аж!) со вчерашнего вечера.

Мы уже прошли в аудиторию и заняли свои места, а Милка все также смотрит своим потрясенным взглядом.

– Да ла-а-адно? Серьезно?

А у меня не получается и слова вымолвить.

– Ты допустила его до себя?! Готова снять перед ним шляпу, если одолжишь свою. Вот это мужик!

– То есть, если бы он все на том же первом свидании затащил меня в постель, ты была бы счастлива еще больше?

– Не смеши! На такое безумие ты совершенно точно не осмелишься.

Вдруг раздался тихий скрипучий голос преподавателя:

– Пара началась. Внимание. Перед вами слайды. Итак, сегодня мы изучаем…

Не могу сосредоточиться. Все мысли только о Максе. Вот, правда. Чувствую себя маленькой бездумной идиоткой. Никак не получается стереть с лица остатки счастливой улыбки. Так хочется, чтобы он снова позвонил. Или написал. Да ладно, написал, чтобы он хотя бы обо мне думал…

МАКСИМ

Весь понедельник мыслями я уплывал во вчера. Захотелось вернуться назад и просто прожить этот день заново. Такой легкости и спокойствия я не чувствовал уже давно. Все переживания умчались в другую вселенную. А в моих руках Альбина. И как она на меня смотрела. Почти как Надя смотрела на Толю. Только в глазах какой-то грустный наивный восторг. Удивительно. Сегодня снова вспомнил укравшее мой покой имя. А когда рядом Аля, забываю обо всем. Она сладкая карамелька, которая перетягивает все мое внимание на себя. И теперь я точно не считаю себя эгоистом. Потому что только недавно пришло осознание. Девушка меня влечет и манит по-настоящему. Если бы этого не было, у меня бы не возникло мысли впустить ее в свою жизнь и завоевать ее доверие. Она не похожа на других. И мне до чертиков уже хочется сделать ее своей, как будто сексом удастся привязать Алю к себе быстрее и крепче.

Зачем мне это? Сам не знаю. Девушка смотрела на меня так… внутри просто все плыло от щемящей душу нежности в ее взгляде. У меня такого не было… очень давно. Да что уж там! Попытался припомнить хотя бы раз в жизни, когда я чувствовал себя любимым и единственным… и не мог даже представить. Не туда, видимо, я тратил свою энергию. Временами ощущал себя завидным трофеем, на который постоянно охотились, чтобы потом рассказать лучшей подружке: «Видела этого? Хороший». И пусть постель моя привыкла к постоянному разнообразию, все остальное, начиная с недавнего момента, стало казаться мне серой пылью. Например, машина. В кредит. Квартира, из которой отец при каждой ссоре грозился меня выгнать. Мне фиолетово. Я и в съемной смогу пожить. Разве есть разница, в какой конкретно метраж мне не хочется возвращаться каждый вечер? Огромные полупустые «собственные» хоромы или скромные арендованные. Единственное, что греет душу, – это универ. Угораздило же меня с Толиком поспорить на эту должность. Благодаря отцу, без особых проблем запихнувшему меня в не самый плохой столичный ВУЗ, я, конечно, одержал верх. И до сих пор каждые выходные наслаждаюсь своей победой в окружении студентов. Еще одна маячащая впереди и почти достигнутая цель – собственная небольшая фирма по рекламе. Осталось только все запустить. Недели три-четыре, и из родительской компании я точно уволюсь. Возможно, еще позже уйду из универа и организую собственные курсы. Опыта у меня уже было хоть отбавляй.

Из мыслей вдруг вывел звонок рабочего телефона.

– Максим Борисович, вы подправили идеи? И по поводу сумм. Все в порядке? Утверждаем?

– Поручите Афанасьеву связаться с площадкой, мне кажется, можно выбить условия получше. А идеи – дрянь. Я сейчас укажу недочеты, но коррективы вносить будете сами! Так, а кто занимался контекстной рекламой по новому проекту? Отчеты мне об эффективности. Сегодня. Максимум в три часа. Работайте.

Ничего. Скоро я дорасту и стану совсем «взрослым». И пусть моя крохотная фирмочка и не окупится в первый день, и до глобальных размеров престижной отцовской организации ей еще шагать и шагать, я начну собственное дело. И тогда тыкать носом в разноцветное дерьмо отец может кого-нибудь другого.

Жаль только, что доходы мои сократятся сразу же. А мне ведь нужно иметь в виду не только кредит и съемное жилье, но еще и маму, на которую отец очень скоро наплюет окончательно. И Альбину. Да. Я уже думаю о девушке, как о нежном экзотическом цветочке, о котором непременно нужно заботиться. Вот только в ближайшее время я не смогу ей дать то, к чему она привыкла. Совершенно очевидно, что Роберт не экономит на дочери. А что я ей смогу предложить через месяц? Долговое авто и мизерную арендованную халупу? У Куприянова будет повод посмеяться и покрутить пальцем у виска. Но ничего. Мне не привыкать к постоянным словесным подзатыльникам. От того же родного отца. И даже если Альбина от меня отвернется, как от недостойного, я, пожалуй, смогу ее понять. Вот только оставить все, как есть, у меня уже не получится. Она мне нравится. Действительно. Каждый раз, когда думаю о девушке, хочется улыбаться. Вот и сейчас предложение встречи еще не прозвучало, а я уже представил, как вечером этот лучезарный человечек осветит мой темный, тоскливый вечер. И речь даже не о постели.

Зато теперь я столкнулся с новой проблемой. Не знаю, чем удивить Алю. Ведь в ее жизни даже больше возможностей, чем в моей. Если раньше все всегда шло по одному и тому же сценарию: ночное катание, клубы, рестораны и другие не слишком амбициозные развлечения, то теперь нужно срочно придумывать что-то другое. И чем проще, тем лучше. Но что?

А если попробовать… Ну конечно!

Кажется, кто-то хотел увидеть мои татуировки? От пришедшей в голову мысли губы сами собой разъехались в широкой счастливой улыбке. Идеально! Причем для меня необычно так же, как и, наверное, для Альбины. Уверен, ей понравятся совместные выходные.

Все с той же мечтательной улыбкой на губах я оторвался от сметы и, взяв в руки телефон, открыл недавнюю переписку. Звонить смысла нет: Альбина учится. Писать в такое время – идея неудачная, но сейчас мне