24 сверхспособности. Гениальность по-французски! - Флоранс Серван-Шрейбер

Выйдя с занятий, я твердо решила заниматься автоматическим письмом каждое утро, что означало, что я поверила в его волшебный эффект. После этого мне нужно было закончить эту книгу в течение месяца. В итоге я задержала ее всего на два дня. Уж поверьте, обычно срок задержки у меня гораздо больше. А в связи с тем, что я и так обычно практикую медитацию и бег для стимулирования творческого процесса, мне казалось, что этот метод уже излишний. Вот такой предлог я в итоге придумала, чтобы не заниматься этим. В то же время я начала рисовать – встречающихся мне людей; все, что лежит на столе; да все, что угодно, чтобы мои руки делали что-то другое, кроме печатания текста. Теперь я понимаю, почему я так люблю готовить, когда работаю над очередной книгой. Это конкретная видимая и ощущаемая перемена деятельности и в то же время пример самого настоящего творчества.

Творчество никогда не берется ниоткуда. Нам необходимы идеи и образы, чтобы вдохновиться ими и создать что-то свое и оригинальное. Творчество – это преобразование. Даже Леонардо да Винчи, бывало, смотрел на стену, чтобы найти новые идеи. То есть они рождались не внутри него, а извне. Каждая новая идея появляется из совокупности предыдущих.

Сальвадор Дали говорил: «Те, кто не хотят имитировать, не придумают ничего сами». Подражая кому-то, мы как бы строим сами себя, причем начиная с младенческого возраста. Как бы мы смогли придумать все модели поведения, ни на что при этом не опираясь? Это же невозможно. Заинтересовавшись нашими творческими механизмами, Остин Клеон обращает внимание на способность вдохновляться людьми, которых мы любим. Например, мои родители оба ценители визуальной гармонии, что мне всегда нравилось в них. В результате эта страсть передалась и мне.

Так как мы черпаем новые идеи из того, что у нас перед носом, то нам приходится совать его везде. Задача любого творца заключается в том, чтобы собрать максимум из того, чем возможно вдохновиться. Чем шире наш выбор, тем богаче будет финальный результат. Короче говоря, что вас вдохновляет? Что вам близко? Старое кино, архитектура мостов, разговоры в кафе? Вот вам мой список: книги, предупреждающие таблички, облака в небе, игрушки, роботы, антикварные вещи, накладные волосы, смешанные цвета, кастрюли и лампы. И какая между всем этим связь? Да неважно, речь просто идет об элементах, поддерживающих мое творческое начало.

Но чтобы начать творить самим, нам следует пойти немного дальше. Имитируя что-то, мы просто копируем. А следующий этап заключается в авторской интерпретации. Ведь стать самим собой можно лишь тогда, когда перестаешь быть, как все.

К созданию чего-то необычного, то есть неожиданного, может подтолкнуть игра с переодеванием. Недаром у каждой профессии есть своя униформа. Как в компьютерной игре – облачившись в доспехи или проникнув в какое-то секретное место, мы получаем разрешение стать неким персонажем, действующим определенным образом. А это уже креатив. Поэтому у Шелли – той, что вела мастерскую в Арле, – два стола. Один – чтобы работать на компьютере, другой – чтобы рисовать, и для этого не нужна никакая современная техника, а тетради, карандаши, ластики, стикеры и всевозможные вещи, способные ее вдохновлять. Когда она сочиняет театральную пьесу, то поначалу почти не пользуется компьютером. Делает наброски, занимается автоматическим письмом или рисует. Теперь, когда шлюзы открыты, потребности удовлетворены, можно пересаживаться за монитор. Для этого достаточно двух столов.

Когда я веду конференции или мастерские, у меня это получается только в состоянии полной боевой готовности. Даже будучи максимально внимательной и сосредоточенной, мне частенько приходится импровизировать. Ведь все люди разные, соответственно, и их вопросы и реакции тоже. И в такие моменты я вынуждена применять весь свой опыт и волей-неволей играть какую-то роль. То есть я как бы переодеваюсь. Это, конечно, громко сказано, но я действительно надеваю некую униформу, как судья – мантию. И вот в таком состоянии я могу лучше сконцентрироваться. Моя прическа и туфли усиливают это ощущение, даже если они мне иногда жмут, то есть мы опять играем некую роль.

Роль писателя или драматурга, музыканта или певца, ведущего конференции, путешественника, менеджера, в общем, любая наша деятельность связана с творческими навыками. Когда мы притворяемся кем-то, то становимся более свободными. И даже если мы ничего в себе особенно не меняем, эффект получается тот же – мы все равно действуем по-другому. Даже игра в простую квартирную уборку доставляет больше радости, чем если бы мы просто убирались.

Недавние эксперименты показали, что способность притворяться ребенком позволяет нам мыслить шире. Так, группу студентов попросили представить, чем бы они занялись, если бы у них в тот день после обеда не было уроков. Половина отвечала, как обычно, а вторая половина должна была представить себя на месте семилетнего ребенка. И эти вторые оказались более оригинальными и изобретательными. Особенно интроверты. Ведь тому, кто не привык делиться своими чувствами и переживаниями, иногда очень мучительно представить ситуацию, в которой придется общаться с другими людьми, то есть в его «взрослом» рассказе такое сразу исключалось. А в семилетнем возрасте об этом еще даже не задумываешься.

Только родившись на свет, мы еще не знаем, кем станем в дальнейшем. Чтобы найти свое призвание, иногда нужно попытаться влезть в чужую шкуру и понять, к чему мы реально склонны, увидеть, что могло бы дать нам больше возможностей для творчества, да и просто почувствовать себя увереннее.

На второй день наших занятий в Арле мы занимались по методике, которую используют актеры. Мы должны были гулять по улицам, чтобы лучше познакомиться с нашим первым партнером по шептанию. Я с самого начала села рядом с Мишель, и мы быстро сошлись с ней. Мы ровесницы, правда, она родом из Южной Африки. Задание заключалось в том, чтобы побольше узнать друг о друге, а потом рассказать о своем партнере другим участникам группы.

Оказалось, что мы не совпадаем с ней не только по месту рождения, но и по образу жизни, но тем не менее нам удалось найти точки соприкосновения. Мы еще не знали, что нам придется пересказывать чужую жизнь от первого лица, как будто свою. Ведь мы обычно описываем кого-то со стороны, а когда перевоплощаешься в кого-то, то все уже выглядит по-другому. Говоря о человеке от первого лица, мы влезаем в его шкуру и можем понять его гораздо лучше. Как выяснилось, это вполне естественный и легкий процесс, в котором участвует не только мозг, но и тело, которое тоже начинает вести себя, как тот, другой человек. Говоря от лица Мишель, я начинаю изъясняться по-другому. Из ее рассказов о себе я вспоминаю то, что ее ярко характеризует, что меня в ней зацепило. Жить чужой жизнью – это прекрасный способ изменить свой взгляд на мир.

И наоборот, когда вы слышите, что кто-то другой говорит от вашего имени, это тоже оказывает свой эффект, даже более необычный, чем слышать свой голос в записи. Слова вроде ваши, но их порядок совсем другой. Сразу хочется их исправить, придать им нужную форму и запустить снова. Слышать со стороны истории из своей жизни немного озадачивает. Странно видеть, что на нас при этом никто не смотрит, ведь говорят-то о нас. Это очень необычное ощущение.

Создание дистанции с самим собой усиливает креативность. Так, в ходе одного эксперимента группу людей попросили нарисовать двух инопланетян. Одного – чтобы проиллюстрировать фантастический рассказ, который они собирались написать, а другого – для иллюстрации чужого рассказа. И «вторые» пришельцы получились куда интереснее и оригинальнее.

Кроме того, чем больше мы размышляем над проблемами далеких нам людей, тем быстрее мы находим ответы на их вопросы. А чем более эти люди или эти проблемы близки нам, тем менее мы изобретательны. Этот феномен также работает, когда мы принимаем решения за других. Удивительно, но, когда дело касается других людей, наш рассудок действует как будто шире и глубже, чем для себя. Чем меньше нас что-то касается, тем больше мы способны привнести в это что-то новое. Так давайте не будем стесняться просить о помощи людей, гораздо менее осведомленных о нашей проблеме.

В ходе другого упражнения мы должны были принести какой-то предмет из нашего детства, который делал нас счастливыми. Я выбрала шкатулку с фрагментами картин Боттичелли – сувенир из Флоренции. Затем нужно было всем рассказать, почему эта вещь тебе так дорога.

Для меня она была олицетворением всей магии неожиданных чудес, происходящих в жизни. Я тогда уже была почти совсем взрослой, и мне разрешили ходить с моей подругой Катрин на блошиный рынок у ворот Клиньянкур. Именно там я и нашла эту шкатулку. Мы садились на электричку, приезжали на рынок и радостно примеряли разные модные юбки и соломенные шляпки. Это были мои первые мгновения свободы. Такой стиль в одежде мне быстро разонравился, но страсть ко всяким старинным безделушкам осталась навсегда.