Мужик в царском доме. Записки о Григории Распутине (сборник) - Илиодор

Я, как мог, успокоил Еленушку и отпустил ее домой.

В последний приезд «старца» в Царицын я с требы ехал с ним по городу.

Вдруг из своего домика выскакивает Еленушка и кричит: «Батюшка, дорогой батюшка! Заезжай в мою хатку, отслужи молебен с водосвятием». – Хотя и некогда было, я все-таки заехал. А Григорий приговаривал: «Надо, надо заехать: она бабенка хорошая».

Вошли в дом. Я начал служить молебен. Еленушка упала на землю и стала биться. Начал мочить ей голову святою водою; наконец, она впала в обморочное состояние; я приказал людям, бывшим на молебне, осторожно взять ее и положить на постель, предварительно освободивши ее груди от тесной одежды.

Григорий говорит: «Вышли отсюда всех людей; мне надо кое-что с тобою поговорить».

Я, недоумевая, в чем дело, выслал всех мужчин и женщин.

«Старец» смотрел на нее, что-то думал и кусал ноготь пальца.

– Ну, что, говори? – перебил я его раздумье.

– А ты знаешь, где у ней бес?

– Да где? Как и у других: вот здесь, под ложечкой. – Я указал крестом себе под ложечку.

– Нет! У нее – блужный бес. Слушай-ка, дружок, ты езжай домой, а я беса… того выгоню.

– Как выгонишь?

– А ты как бы его изгонял?

– Да как? Известно: молитвой, крестом да водой.

– Нет, так этого беса не выгонишь. Его нужно, проклятого, вот чем.

– О, нет, нет! Я на это согласиться не могу. Пойдем отсюда. Пусть Елена отдыхает.

– Ну, ничего, до другого раза.

Тут я остановился, вышел из себя и крикнул на Григория: «Не до другого раза, брат Григорий, а этого вовсе никогда ни с кем не надо делать!»

«Старец» очень рассердился на меня, даже не сел со мною в экипаж, чтобы ехать в монастырь. Он куда-то убежал.

Е. С. Г., царицынская богатая купчиха, молодая и очень красивая. Мужа имеет довольно пожилого. От половой неудовлетворенности, считая себя «бесноватой», иногда кричит. Григорий также на нее обратил свое «старческое» внимание и сразу заподозрил присутствие в ней блудного беса.

Когда я с ним был в доме Г., то, после молитвы и закуски, он позвал ее в кабинет, находящийся в довольно глухом углу большого дома. Она пришла. «Старец» спрашивает:

– Ну, как бес-то?

Купчиха улыбается так сладко-сладко: «Вот Господь послал врача-то, так врача», – думала она.

«Старец» не замедлил при мне начать свои «операции».

Тюменская монахиня. Одною из первых жертв «старца», без сомнения, была та монахиня, которую я встретил в Тюмени, когда ехал в село Покровское.

Григорий называл ее старою знакомою, бесцеремонно обращался с нею.

И сама монахиня смотрела лукаво и, казалось, познакомившись со мною, недоумевала: «Что ты за человек, что дружишь с Григорием; ведь я его хорошо знаю, он меня лечил, он делал со мною то-то и то-то. Уж не такой ли и ты?»

Домашние девушки. Последующими жертвами «старца», когда он уже бросил странствовать, а занялся своею «старческою деятельностью» на месте в селе Покровском, были многочисленные девушки, жившие у него в доме.

С ними он предавался самому крайнему разврату.

Об этом мне говорили священник Остроумов и дьякон Солодовников.

Двух девушек, Катю и Дуню, я сам видел в доме Распутина. Обе эти девушки, при всей своей скромности и покорности, в половом отношении вели себя очень подозрительно и готовы были пойти на самые отвратительные «старческие» ухищрения.

Дочь Д. Д. Подвигаясь со своими «подвигами» в Россию, Распутин нашел для себя прекрасную пациентку в Тюмени – дочь известного уже читателю сундучника.

Он много лет жил с ней, как муж с женою.

Хитрая тюменская красавица отдавалась «старцу» за те деньги и подарки, которые он каждый раз привозил ей к праздникам из Питера.

Сам же «старец», живя с этою женщиною, конечно, думал, что он делает «подвиг», изгоняет из нее блудного беса.

Так он успокаивал и родителей бедовой дамочки.

Родители видели, что Григорий нехорошо поступает с их дочерью, но мирились, потому что верили: «старец» ее вылечит от блудного беса и она перестанет бегать от своего мужа по чужим постелям.

З. М. и С. Это две родные сестры. О второй уже упоминалось, а первая – помещица Смоленской губернии. Молодая, образованная и отличается выдающейся красотой. Отношения к обеим сестрам «старца», насколько мне приходилось наблюдать, были в высшей степени подозрительные, однако никаких свидетельских показаний в пользу того, что Григорий лечил их последним способом, я в руках не имею. Знаю только, что он всегда бредил З., говорил, что она неописанной красоты и вся отдалась ему.

Бывая в Царицыне, он всегда посылал ей телеграммы самого соблазнительного содержания, часто ездил к ней в имение. В силу этого я имею основание предполагать, что она, как и ее сестра, получала от «старца» радикальное врачевание.

Жена К. Пробравшись в столицы, «старец», конечно, и здесь не оставил без внимания женский пол.

Одною из первых жертв «старца», по последнему способу, была г-жа К. – жена видного сановника. Она просила Григория вселить страстность в мужа. Григорий же не может сажать в людей блудных бесов, о чем просила К., он только изгоняет их.

После лечения К. говорила «старцу», что теперь дело обстоит хорошо.

А. П. Жена камер-юнкера.

«Старец» ее лечил. Лечил поцелуями, прижатиями и, без сомнения, последним способом.

Он неоднократно мне говорил:

– А. – моя; с А. я что хочу, то и делаю.

И действительно, был случай, когда я убедился, что Григорий с А. делает самые невероятные вещи.

После знаменитого обличения «старца», о котором читатель узнает из последней главы, я был на «суде» в доме генеральши Г., тетки А.

Была здесь и А. Был и Григорий.

Когда я, намереваясь пройти в переднюю, по ошибке заглянул в спальню, то увидел…

Е. М. Т. Эта девушка окончила, кажется, Исидоровское петербургское духовное училище. Познакомившись со «старцем», она скоро подпала под его деспотическое влияние. Уверениями своими, что он может сделать ее совершенно чистою от блудных помышлений, «старец» склонил ее на жительство с ним. Жила она с ним несколько лет.

Чтобы не потерять ее, «старец» обещал пристроить ее при дворе, чуть ли не фрейлиною. Она очень тяготилась сожительством со «старцем». Сомневалась, что это «богоугодно».

В то время, как я ее видел в Саратове какою-то пришибленною, у нее в душе начинало сказываться мятежное восстание против «старца»; но она, ободряемая О. В. Лохтиной, что все дела о. Григория только освящают тела женщин, на время смирилась, а буря в душе готова была разразиться каждый момент…