Повелительница тьмы в офисе - Пальмира Керлис

– Э-э-эм… Все равно спасибо.

– Пожалуйста.

Дверь подъезда распахнулась, явив кралю богемного вида. Красивую, но расфуфыренную донельзя. В длинном платье из нагромождения вязаных ромбов, шали-накидке и эффектной широкополой шляпе, из-под которой выглядывали тугие платиновые локоны. В общем, индивидуальность прямо перла со страшной силой. Связка шаманских бус на шее и яркий кричащий макияж прилагались. Мне аж самой кричать захотелось, причем что-то вроде: «Изыди!» Потому что подплыла она прицельно к нам.

– Вик, прости, задержалась, – протянула она, так растягивая слова, будто собиралась задержаться еще на час-другой. – Едем?

– Здравствуйте, – сказала я из нежелания ощущать себя пустым местом, на которое не обратили внимание. А я тоже светскую беседу вести умею. – Замечательный субботний вечер, не правда ли?

Краля медленно кивнула, смерив меня с головы до ног оценивающим взглядом. Замечательно, что я накрасилась и платок модно на голову повязала. Тоже красивая, хоть и без шляпы.

– Эльвира, моя коллега с работы, – представили ей меня, а ее мне: – Лара, она живет с вами в одном доме.

– О, вы Агатина наследница! – воскликнула Лара. – Это же вам Леонид Львович пакет с помойки таскал?

Стерва… Виктор изогнул бровь, я не растерялась и ответила:

– Да, мне, – прозвучало радостно, оттого без капли смущения. – Хотите, и вам что-нибудь притащим?

Лара наморщила носик и покачала головой, я пожала плечами – мол, не хочет – как хочет, мне больше достанется.

– Едем, – прервал Виктор наш с ней обмен любезностями. Разворачиваясь к парковке, многообещающе сказал мне на прощанье: – Увидимся в понедельник.

Угу. На встрече, которую он мне и назначил. Теперь совсем страшно представить, по какому поводу и что там предполагается обсуждать наедине…

Лара цепанула его под локоть, и вместе они пошли к машине. Я стояла, как зависшая дура, наблюдая, как Варнавский галантно открывает ей дверцу, а потом садится на водительское сиденье. По делам он тут, да? Хороши дела! Забрать куда-то эту кралю в субботу вечером, который скоро начнет плавно перетекать в ночь. «Вик»… Спасибо, хоть не Витенька. Похоже, что размечтавшуюся женскую половину нашего офиса ждет знатный облом! Свободен наш директор, ну-ну. Всего лишь скрытничает, потому что у него девушка ведьма. А сам-то он, интересно, кто? Представил меня коллегой с работы. Инквизиторский контроль – это у него не работа, а хобби или призвание?

Ужасно, что я мало что понимаю! И раз рома по-прежнему нет, то надо срочно набираться знаний. С этой целью я и вернулась в квартиру. Судя по звукам, Яков плескался в душе. Вылетел оттуда уже через минуту, в бабушкином махровом халате, преследуемый по пятам мокрой Шушей. Кажется, она отнеслась к слежке слишком ответственно… Зато дядя быстро освободился для душевного разговора со мной.

Я заботливо заварила чаю – горячего и совершенно обычного. Яков грел руки о кружку и косился в сторону поваренной книги, которая с утра лежала у плиты. Помнится, Леонид Львович говорил, что ее невозможно украсть, а нужна именно добровольная передача, так что бояться мне нечего. Да и в присутствии Шуши бояться чего-либо не получалось при всем желании.

– Значит, книгу ты мне возвращать не собираешься, – проявил дядя чудеса догадливости. – Тогда дай оттуда хоть пару рецептов, возместишь мне причиненные страдания!

– Я вам такси вызову, чтобы их возместить, – не повелась я, – а еще, так и быть, удержусь от причинения новых. Вы на меня только что жаловаться хотели. Некоему уполномоченному лицу. Кстати, уполномоченному в каком плане? Держите постановление, ваш костер третий слева?..

– Ну что ты говоришь! Максимум, что тебе сделали бы, – запретили колдовать…

– И отдали бы книгу вам, как удобно, – начала я понимать. – Кто имеет право принимать подобные решения? Профсоюз?

– Это в молодости Агаты был профсоюз, – фыркнул Яков, – а сейчас – Круг заклинателей. Там учтены все повелители тьмы и служители света, что-то собой представляющие. Ты же элементарных вещей не знаешь, ну зачем тебе книга?

– Вот вы заладили! Если Агата вас столько лет обучала, разве вы всех рецептов не знаете? Что вам мешало их переписать?

– Во-первых, это ее авторские рецепты, и самые мощные она никому не раскрывала. Во-вторых, содержимое книги видит только владелец. Для остальных это пустая старая тетрадь.

Класс! Можно ее от гостей особо не прятать, боясь, что они прочтут надпись на обложке и решат, что у меня поехала крыша или детство в пятой точке взыграло.

– Верно, я многого не знаю, – не стала я рисоваться, – но узнаю! Так что рассказывайте, я внимательно слушаю. Почему Агата оставила мне наследство?

– А кому еще оставлять, лишь бы мне не досталось? – буркнул Яков. – Ты единственная ее родственница с даром, кроме меня. Она еще в тебе маленькой силу заметила. Но твоя мать Агату считала ненормальной и близко не подпускала. Отвадила.

Верю, мама способна напугать даже могущественную ведьму! Но потом-то что Агате мешало со мной наладить контакт? Мне давно не три года. Давно взрослая, самостоятельная и живу одна. Также неясно, с чего она решила, что я достойнее Якова. Прабабушка и не пыталась меня узнать получше, не то что обучать. Ну бред. Как ни крути, очень странно оставлять колдовское наследство тому, кто понятия не имеет о колдовстве.

– Она переписала завещание в последний момент, а связаться со мной не успела? – единственное, что приходило в голову.

– Понятия не имею, что у нее с завещаниями, были ли другие его версии и будут ли условия для меня, если ты не выполнишь свои. – Дядя мечтательно вздохнул. – Вот не выполни, и узнаем.

– Вы сейчас договоритесь до того, что я вам эконом-такси вызову, – мстительно прищурилась я.

– Не горячись, – испугался неэкономный Яков. – Думаю, насчет Агаты ты права: она не успела раскрыть тебе правду. Не ожидала, что помрет. Хоть ей и было под сто лет, старушка меня пережить грозилась. Ну или прибить хотела. В любом случае с моих младых лет повторяла, что книга мне не скоро достанется…

– Мне досталась еще и Шуша, – перебила я, пока он снова не принялся ныть про книгу и клянчить рецепты. – Вы ее не очень-то любите, чтобы наследовать.

– Да это она всю жизнь меня терпеть не могла, – дядя скосил