После Марко Поло. Путешествия западных чужеземцев в страны трех Индий - Коллектив авторов

Возможно, еще в ранней молодости Одорико вступил во францисканский орден. О его первых шагах на орденском поприще ничего не известно. Точно так же неясно, при каких обстоятельствах началась его миссионерская деятельность. Нет возможности даже сколько-нибудь точно установить, когда именно и с какой целью он отправился на Восток. Во всяком случае, в свое многолетнее путешествие он вышел не ранее 1316 г. Вряд ли Одорико сразу же решил направиться в Китай, куда он попал после долгих скитаний по странам Ближнего Востока и индийским землям. Вероятно, около 1318 г. он из Константинополя прибыл в Трабзон и из Трабзона не спеша двинулся через Великую Армению и Иран к “Индийскому морю”[151]. Его иранский маршрут весьма извилист и трудно восстановим. Сперва он побывал в Тебризе и Султании, затем по главной транзитной дороге направился в сторону Индии и через Кашан дошел до Йезда. Но от Йезда Одорико повернул на запад и через Луристан и Курдистан добрался до Багдада. От устья Тигра он морем прошел в Ормуз, а из Ормуза совершил переход в Тхану, куда прибыл весной 1321 г. Скорее всего, он появился в Индии в начале 1322 г. Следовательно, на северо-западном берегу Индостана Одорико был одновременно с Журденом де Севераком, но в дальнейшем пути их разошлись. Одорико, выкопав из земли кости погибших в Тхане собратьев по ордену, отправился в Малабар. Он прошел вдоль всего малабарского побережья, побывав в торговых городах Пандарани, Крангануре, Куламе, Куилоне, затем перебрался на Цейлон и из Цейлона направился в Майлапур, к гробнице апостола Фомы.

Вероятно, в 1323 г. Одорико из Майлапура за пятьдесят дней совершил переход к северо-восточной оконечности Суматры, области Аче. Эту часть огромного острова арабские путешественники называли аль-Рамни; Марко Поло и Одорико дали ей названия Ламбри и Ламори. Далее Одорико проследовал вдоль всего северного берега Суматры, посетив ряд мест на побережье Малаккского пролива. Возможно, он побывал на Андаманских и Никобарских островах, хотя, как мы в этом убедимся далее, он описал их на основании расспросов, щедро приукрасив их собственными домыслами. От Суматры Одорико прошел к Яве, а затем направился в Тьямпу и, быть может, по пути зашел на западный берег Калимантана, которому по ряду признаков соответствует страна Пантен его записок. Побывав в Тьямпе, Одорико оттуда морем прошел в Гуанчжоу. Вероятно, в Гуанчжоу Одорико прибыл в 1324 г. и оставался в Китае до 1328 г. За это время он посетил города Фучжоу, Ханчжоу, Цюаньчжоу, Нанкин, Янчжоу и около трех лет провел в Ханбалыке, где ему оказал покровительство престарелый патриарх францисканского Востока Джованни Монтекорвино. Из Ханбалыка Одорико в 1328 г. отправился в Европу, причем по непонятной причине он избрал маршрут, который привел его в Тибет через область Тяньде, откуда был родом Барсаума. Каким путем Одорико, покинув Лхасу, вышел из Тибета, сказать трудно. Можно предположить, что он в районе Черчена или Хотана выбрался на Великий шелковый путь и далее через тяньшаньские перевалы направился в Среднюю Азию и Хорасан. В начале 1330 г. он возвратился в Италию.

На различных этапах этого четырнадцатилетнего путешествия у Одорико были и различные спутники. Значительную часть пути он прошел с ирландским монахом Джоном и с ним вернулся на родину.

Долгое и утомительное путешествие подорвало здоровье Одорико. В Падуе, в монастыре св. Антония, тяжело больной Одорико в мае 1330 г. продиктовал повествование о своих странствованиях монаху Гильельмо из Саланьи. Осенью того же года Одорико все же ре шил отправиться в Авиньон, чтобы испросить у папы разрешение на повторное путешествие в восточные страны. Одорико желал отправиться на Восток, взяв с собой не менее пятидесяти миссионеров-францисканцев. С невероятным трудом он доехал до Пизы, но там ему стало так плохо, что он решил возвратиться в Падую. Впрочем, быть может, не только болезнь заставила его отказаться от путешествия в Авиньон. Как раз в это время при поддержке императора Людвига Баварского против Иоанна XXII выступил антипапа Пьетро Райнальди де Вико Корбарио, францисканец, первым советником которого был генерал францисканского ордена.

Естественно, что Иоанн XXII, который и прежде не слишком жаловал орден “меньших братьев”, еще больше ополчился на него. В этих условиях не имело ни малейшего смысла добиваться в Авиньоне снаряжения францисканской миссии в восточные страны. Вскоре Одорико, предвидя свою близкую смерть, попросил, чтобы его перевезли на родину. В канун 1331 г. он покинул Падую и 14 января 1331 г. умер в городе Удине. Приор венецианской провинции францисканского ордена и местное духовенство решили нажить “моральный капитал” на покойном Одорико. Пущен был слух, что у праха Одорико исцеляются все недужные, и особая комиссия, в которой участвовал и нотариус, составила акт, удостоверяющий 27 случаев чудесного исцеления. Францисканцы объявили Одорико святым и возбудили перед Авиньоном ходатайство о его канонизации. Иоанн XXII эту просьбу отклонил: новые францисканские святые его совершенно не устраивали. Дело с канонизацией несколько затянулось: только в 1755 г. Рим официально признал Одорико “блаженным”, или, по меткому выражению Г. Юла, “полусвятым”.

Восточных земель мира описание. Свое повествование Одорико диктовал, обреченный на близкую смерть. Гильельмо из Саланьи записывал его тихую, прерывистую речь, не имея никакого представления о тех дальних землях, где побывал Одорико. Поэтому запись Гильельмо оказалась весьма сумбурным произведением. В ней нередко нарушена хронологическая последовательность событий, неузнаваемо искажены имена и названия различных восточных местностей, чуждые слуху падуанского монаха. До известной степени повторилась история другого “диктанта” — “Книги” Марко Поло. В сущности, генуэзский сосед Марко Поло по тюремной камере был так же мало подготовлен к миссии литературного душеприказчика, как и Гильельмо из Саланьи.

Да и сам Одорико обладал неизмеримо большим легковерием, чем все его предшественники. Не мудрено, что его описание восточных стран было весьма скептически встречено современниками и подверглось многочисленным, порой совершенно несправедливым нападкам критиков последующих эпох. Чешский монах-францисканец Генрих Глацкий, переписывая в 30-х годах XIV в. текст одориковского повествования, заметил: если бы не был я наслышан о высоких достоинствах и святости автора, то не поверил бы ему.

В XVIII в., когда ко всем деятелям “темного” средневековья относились с крайним пренебрежением, Одорико прослыл беспардонным лжецом. Высказывались даже сомнения в том, что он побывал на Востоке. Кордье приводит в этой связи мнение одного английского автора XVIII в., которое звучит как безапелляционный приговор страннику из Порденоне: “Его описание — самое поверхностное, и оно полно лживыми утверждениями... Совершенно ясно — тому свидетельство неверные географические названия и другие вещи,