«Возвращается ветер на круги свои…». Стихотворения и поэмы - Николай Туроверов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«И утром вставать на заре…»
И утром вставать на заре,И вечером поздно ложиться, ―В однообразной игреКружиться, кружиться, кружиться.И виду нельзя подавать,Что солнце порою не светит, ―И годы тебя не видать,И знать, что живешь ты на свете.
1946«Пролетали лебеди над Доном…»
Пролетали лебеди над Доном.Тронулся последний лед.Ветер голосом счастливым и влюбленнымНе шумит над степью, а поет.Он поет: мне незнакома жалость,Я не знаю, что такое грусть, ―Все на свете мне легко досталосьИ легко со всем я расстаюсь.
1947Бал
Под утро на вечере этомСтояла жемчужная мгла,И был я подростком-кадетом,А ты институткой[14] была.
И жизнь начиналась сначалаПод утро на этом балу;Всю ночь ты со мной танцевала,Кружилась на скользком полу.
И музыка, музыка снова ―Казалось нам прошлое сном,И жизнь, прожитая в оковах,Лежала в снегах, за окном.
И как за безвестной могилой,Над прахом, над снегом, над нейБессмертно сияли светилаТвоих изумленных очей.
1948«Двадцатый год ― прощай, Россия!» ―
Москва, 1999.
Зов
(Отцу моему)
1
«Опять весна, опять иная…»
Отцу моему
Опять весна, опять иная,Опять чужая синь небес,Но, ширяся и нарастая,Влекущий лик родного краяТомит предчувствием чудес,И не согнутся мои плечиПод грузом жизненных доспех;Для близкой неизбежной встречиТаю любовь, мечты и речи,И тихий плач, и звонкий смех.
2
«Везде со мною неминучий…»
Везде со мною неминучийПризыв и дальний образ твой,И пусть ведет безглазый СлучайМеня чужою стороной.Пути лишений и скитанийНе заглушат влекущий зов,И знаю радостно заране ―Увижу я знакомый кров.И край родной не будет тесен,Когда, забыв тоску дорог,Воздвигну я из новых песенТебе сияющий чертог;И ты, мой светлый и единый,Мой друг извечный, мой отец,Услышишь песни лебединойНачало прежде, чем конец.
Клич
Нам кажет с Родины тяжелые дороги,Кружась над кровлей по ветру, конек.Ложитесь отдыхать, и хромый, и убогий!Но мне ль весенний путь окружен и далек?Иль юность не моя, сквозь шум боев пьянящийБыла пронесена в смерче кровавых дней,Чтоб снился мне теперь настойчивей и чащеВид всадников и взмыленных коней?Иль я в чужом краю забуду ненароком,Как пел набат в степи средь зарева огней,Как солнце плыло кровожадным окомНад дымом городов зловещей и темней?..Так мне ли не мечтать средь тающего снегаТеперь, когда панель в угаре и чаду,О вольности и радости набега,Не кликать из степей весеннюю орду?Я знаю: мне даны недаром эти речиИ эта кровь, стучащая в виски.О, я несу к порогу близкой встречиСокровища завещанной тоски.И вот в мечтах, благословенных ночью,Когда в окно пьянят росистые луга,Предвижу час, когда я приторочуК седлу трофей, отнятый у врага.И все равно, в покое или в буре,К родным курганам донесу я клич,Где пращуры мои на лошадиной шкуреДелили золото добыч.
1923«Четвертый день сижу в кибитке…»
Д.И. Ознобишину
Четвертый день сижу в кибитке.В степи буран. Дороги нет.Четвертый день мне на обедПлохого чая крошит плиткиКалмык в кобылье молокоИ кипятит с бараньим жиром.Метель, метель над целым миром.Как я от дома далеко!Делю скуду зимовникаВ плену задонской непогоды.О, эти войлочные сводыИ дым сырого кизяка,Кочевий древнее жилье,Мое случайное жилище…Буран, как волк, по свету рыщет,Все ищет логово свое.Занесена, заметенаМоя теперь снегами бричка.Дымит очаг, поет калмычкаИ в песне просит гилюна[15]Трубить в трубу, пугать буран ―Без корма гибнут кобылицы,А я дремлю, и мне все снитсяИдущий в Лхасу караванПо плоскогориям в Тибете,Туда, где сам Далай Лама.Там тот же ветер, снег и тьма.Метель, метель на целом свете.
1930Зов
(А. Туроверову)
1
«Тоскую, горю и сгораю…»
А. Туроверову
Тоскую, горю и сгораюВ чужой непривольной дали,Как будто не знал и не знаюРодной и любимой Земли.Но нужно ль кого ненавидетьЗа то, что досталося мнеЛишь в юности родину видеть,Скача на горячем коне,Чтоб помнить простор да туманы,Пожары, разбои и кровь,И, видя ненужные страны,Хранить неземную любовь…
2
«Нет, сердце я не приневолю…»
Нет, сердце я не приневолюК утехе чуждого труда,Когда хранить простор и волюВелят горящие года;Когда подвластен и покоренМне ослепительный огонь,И топот близок и задоренСтепных набегов и погонь.И мне, рожденному на грани,Избраннику кровавых дней,Дано вещать о старой брани,И звать в нее, и петь о ней.И путь мой древний и заветный ―Разбить закованную цепь.И я несу свой жребий светлый,Который мне вручила Степь.
Возвращение
Уже у поднятого трапаОтчалившего корабляМне сразу станет дорог Запад,Моя привычная земля,И на молу чужие людиЗнакомы станут и близки,Когда мой дальний путь осудятПрощальным светом маяки.Но лишь на краткое мгновеньеЯ затоскую на борту,Услыша медленное пеньеСирен в покинутом порту.Непрекращающийся ветерМеня уверит, что однаЛишь есть чудесная на светеМоя далекая страна,И мне в полночный час, в каюте,Под легкий склянок перезвон,В какой тысячелетней мутиПриснится европейский сон.Мой долгий сон, в котором прожитБыл не один забытый год;Но что душа слепая можетВновь пережить средь бурных вод?И вся парижская эпохаВо сне припомнится остро,Как непрерывный, мерный грохотВо тьме летящего метро.
Казачка
Марии Волковой
Нас все пытается с тобою разлучить,Мне с детских лет доверчивая муза,Тебя ― бесплодному томленью научить,Меня ― поэзии картавой и кургузой.Но нам ли, от мамаевых костров ―Сквозь сотни лет ― пришедших к Перекопу,Довериться баюканью метро,Склонясь челом на сонную Европу?Тебе ли, с жестоким словом на устах,Нести другое ― не казачье ― знамя,Когда лежат у вечности в ногахИ совесть оскудевшая, и память?И не тебя ли Пушкин воспевал,Держа свой путь на вольные станицы,Когда в горах еще шумел обвал,Чтоб и тебе, и Дону поклониться?С тобой одною Лермонтов вдвоемПел песню колыбельную… Такую,Что до сих пор растет богатыремПраправнук твой, о Родине тоскуя,Ты все, как есть, смогла перестрадать, ―Казачий шлях ― что Млечная дорога:Есть сыновья? О них поплачет мать,И Гоголь их проводит до порога.О, как любил тебя Толстой потом(Ты на него тогда и не глядела), ―И он жалел, что не был казакомНо ты никак об этом не жалела!
Украйна
