Неприятнейшая неожиданность - Борис Владимирович Попов

– Ну и что? – раздраженно спросил Смелый, отбросив очередную доску. – Дело тухлое?

Колесо скрипело, вода, падая на лопасти с высоты, тоже шумела, подсобники навострили уши. Все эти факторы не располагали к дружеской беседе.

– Пойдем-ка на воздух, – позвал я бывшего спецназовца Древней Руси.

Матвей буркнул подчиненным:

– Заметите тут опилки, – и мы отошли в сторонку от лишних ушей, подальше от лесопилки, поближе к коновязи.

– Что там эта смазка для клинка так долго толковала? – злобно спросил убийца, обучавшийся ремеслу, как японский ниндзя – с детства. Против него всякая боярская шелупень выстоит с мечами и копьями в ручонках, столько, сколько обычная овца против хорошего забойщика скота.

Его раздражение тоже было понятно – как приготовишься к драке, а она вдруг не состоится – подтрясывает потом целый день, по себе знаю.

– Дело, говорит, скорее всего решится не в нашу пользу – слишком большая сила за боярами. Решили посоветоваться с умными людьми, может какая лазейка и отыщется.

– А если нет? – угрюмо спросил Матвей.

– Если не мы верх одержим, и не столкуемся на сносных условиях с Мишиничами, все, что можно порушим и сожжем, на Вечерке ни одной лесопилки не оставим.

– Жалко Лену, место ей нравится, уже обживаться взялась, и мужиков – только-только дома строить начали. И что дальше делать будем? К какому промыслу меня дальше приспособишь?

Тут он окончательно обозлился:

– На ушкуе меня не забыли, уйду опять половцев бить!

Уйдешь, уйдешь, голубчик, только не туда, а к Черному морю. И биться будем насмерть с неведомым врагом. А он про нашу специальность и не спросит – ему все едино. Вслух сказал:

– С другими боярами договоримся, на другой речке. Все равно останемся единственными, кто продает дешевые доски в Новгороде. Елена и подсобники с тем же успехом обживутся и на новом месте.

– А если боярские прихвостни продолжат тут наше дело?

– Ты, понимаешь, пришел уже на готовую пилораму, это было легко. А начинать с ноля, по выжженной земле, ох как будет нелегко! Повозишься, повозишься, да и плюнешь – близок локоть, а не укусишь. Все это легко, когда точно знаешь, как оно должно работать. А это знают три человека на тысячу верст вокруг: ты, я и Данила.

– Ты же где-то это видел?

– Очень далеко отсюда.

– А если сами придумают?

– Замучаются.

Подумалось: а до появления португальских умельцев еще пятьсот лет. Твори, выдумывай, пробуй!

– И с продажей бояре обычно не связываются, не лезут на рынок. А у нас хорошая лавка-амбар на Софийской стороне. Вот только с приказчиком незадача вышла – обокрасть нас пытался.

– Поедем зарежем? Ты для меня лошадку-то подогнал?

Нет, ну это в конце концов надо пресекать и изменять такое отношение к делу. Ни одного свежего решения! Только убить да прибить у молодого на уме.

– Матвей, мы куда за приказчиком поедем? В половецкие земли?

У Смелого думалка работала очень хорошо – в атаманы одной лихостью не пробьешься, трусов на ушкуях не держат, изрядный ум нужен. Секунды две поработала недюжинная смекалка.

– Ну, извини. Пытаюсь выгрести, как привык. Этот вражина далеко убежал?

– С поличным взяли, деньги назад отобрали.

– В живых оставили?

Я покачал головой и поцокал языком: неистребимое ушкуйничество перло изо всех щелей. Но ответил:

– Виру платить было неохота.

– Это верно! – увлекся Матвей новым подходом к делу. – Мы люди небогатые, денежку беречь надо! Можно его просто в рабство продать! А может он еще кого успел обокрасть? Я бы эти денежки из него выбил! Хорошо бы хоть язык ему вырвать… И жаловаться не пойдет!

Тут он осекся, почувствовав на спине осуждающий взгляд неслышно подошедшей жены. Елена констатировала:

– И вот такой он всегда! Голимый убийца, клейма ставить негде… И что у нас еще плохого?

На пару изложили сегодняшнее положение дел.

– К папе надо обратиться. Он найдет хорошего и честного человека.

– Лучше Ермолая не сыщешь! – сказал, как отрезал атаман ушкуйников.

– Фу…, да он урод какой-то… – капризно протянула Леночка.

– Он не урод, а ушкуйник, покалеченный в бою! И мой побратим, между прочим!

Позиции обоих вызывали некоторые сомнения. Конечно, нельзя судить о человеке по внешнему виду. С лица – не воду пить. И, вместе с тем, не отпугнет ли особо страшная рожа покупателей?

Конечно же, по пустякам я с Матвеем спорить не буду, мне главное – в поход его организовать. Рублем больше, рублем меньше, на фоне грядущих катаклизмов после столкновения Земли с громадным метеоритом – значения не имело никакого.

Если не справимся, живыми все равно не вернемся, а деньги утратят свое значение. Можно и поглядеть на бывшего бойца просто из любопытства. Закинули мешок с остатками провианта на терпеливицу-лошадку.

– Побратима-то твоего, сумеем найти сегодня? – поинтересовался я у древнерусского маньяка.

– Да куда ж ему деться! – гаркнул боец, взгромождаясь на Вихря, в котором видел близкое по духу существо. Оба в своей жизни немало повоевали и хорошо чувствовали родство душ.

Ушкуйник похлопал коня по могучему боку, тот отозвался приветливым ржанием. Звучало, как диалог воинов:

– Может удастся врага какого поймать?!

– И копытом его по морде, по морде!

Я лучше себя чувствовал на приветливой, какой-то уютной Зорьке. Мы поскакали в сторону Новгорода, беседуя по пути.

– Ермолай в соседнем дворе рос, детство провели вместе. Все делали на пару: гоняли по улице, купались летом, катались на санках зимой, дрались с соседними ватагами ребятишек. У обоих отцы – ушкуйники, и мы для себя ничего иного и не мыслили. Потом пришли на один ушкуй. Вместе плавали, вместе воевали. В прошлом году плыли в низовьях Волги. Жара стояла несусветная! Пристали к берегу на ночевку. Никаких степняков и близко-то не было, часовые вокруг лагеря стоят. Решили искупаться, терпеть духоту сил больше не было – рубахи под кольчугами потом истекают. Сумерки уж были. Молодежь скинула кольчужный доспех, полезла в воду. Матерые бойцы предпочли остаться на берегу. Мне, как ни хотелось тоже раздеться и окунуться в Волгу, пришлось остаться с опытными мужиками – атаман как-никак. Кругом шумит дубрава, ветерок обдувает. И тут и началось! Есть такой лесной народ – мокша. Кинулись из леса с трех сторон, топорами замахали. Они на русичей вечно в обиде: грабят их постоянно, часто уводят в полон девок – приходиться им от княжеского разбоя глубже в чащу прятаться. Ну а уж когда перевес в силе чувствуют, бьются беспощадно. А из кустов их лучники-охотники стреляют без промаха. Стрелы так