Младший научный сотрудник 2 (СИ) - Сергей Тамбовский

— Тут ещё с километр вверх, потом источник, из которого ручей начало берёт, потом вершина горы… снегу там полно.

— И что на вершине? — подстегнул я его, чтобы не останавливался.

— В трёх сторонах море, виден кстати дымок от наших костров на берегу, а в четвёртой стороне горы и пригорки сплошные. Одна гора ну очень высокая, километра 2, если не 2,5.

— Признаков жилья никаких не увидели? — продолжил пытать его я.

— Не, ничего похожего… это скорее всего Парамушир, очень большой остров, где Северо-Курильск на востоке, но пилить до города, я так понимаю, очень долго придётся, если мы решим пешком спасаться. К тому же не очень понятно, где он, этот Курильск. Ну а теперь твоя очередь.

— Особенно-то нечего говорить, — начал я, — пещеру вот только нашёл, большую, красивую — если мы тут задержимся, можно будет рассмотреть её в качестве убежища.

— Покажешь потом, — махнул рукой Сергей, — а кроме пещеры?

— Ещё росомаха на дереве сидела, вон там, — и я показал примерное направление, — на меня не напала, и слава богу.

— Расскажи, какая она, — тут же пристала Люда, — а то я только слышала про них, и видеть не приходилось.

Глава 22. Хлеб, золото и наган

Хлеб, золото и наган

— Ну кошка большая такая… скорее даже и не кошка, а медведь, но маленький… с полметра примерно длиной плюс хвост столько же. Я помню, читал про росомах разные нехорошие вещи, так что лучше держаться от них подальше.

— Это какие же вещи ты про них читал? — заинтересовался Сергей, — я вот в 16 походах был, волков с медведями видел, а росомах ни разу.

— Значит мне повезло так, — уныло ответил я, — а что читал… безбашенный, говорят, это зверёк, нападает на добычу в разы крупнее, на лосей там, оленей, кабанов, и запросто может их загрызть. Если жрать хочет, может отбить добычу у волков, были случаи, когда и на медведей они кидались. На человека она практически никогда не нападает, но проверять это на практике что-то не хочется.

— Ладно, — ответила Люда, — мы всё поняли, маньяк это такой в животном мире. Давайте возвращаться, там на берегу нас наверно уже ждут с отчётом о проделанной работе.

И мы все дружно повернулись прыгать вниз по ручью, как вдруг мой взгляд зацепился за некий блестящий камешек… он тихо и мирно лежал себе на краю нашего ручейка, отброшенный, видимо течением.

— А это вот что такое? — спросил я, подняв этот камешек — размерами он был с трёхкопеечную монету, но весил гораздо больше, чем даже если б был из железа.

— Ну-ка, — Сергей бесцеремонно забрал у меня находку и начал изучать, а Люда стояла рядом и молчала, периодически только хлопая глазами.

— Это, Петюня, — наконец-то высказал своё мнение Серёга, — одно из двух — либо золотой самородок, либо пирит… который выглядит точь-в-точь, как золото, но не золото.

— А как точно установить, что это? — задал я такой глупый вопрос.

— Я не знаю… — растерянно пробормотал Сергей, — мы в походах с таким не сталкивались, в книжках только читал.

— Зато я знаю, — выскочила со своим мнением Людочка, — надо его на зуб попробовать — если вмятина останется, значит золото, а если нет, то пирит — он гораздо твёрже.

— Кто пробовать на зуб будет? — поинтересовался я.

— Давай я, — Люда смело забрала находку у Серёги, — если вы такие боязливые.

И она взяла и надкусила краешек этого камня.

— Вроде бы след остался, — показала она результат, — так что можно считать его золотом.

— Вот что, друзья, — решил взять руководство процессами в свои руки, — давайте так сделаем — эту хрень оставим здесь, это раз… обозначить только место надо.

И я засунул камешек между двумя гранитными плитами примерно в то же место, где он изначально валялся, а потом надломил две ветки стланика, ближе всего расположенного к камням.

— Нормально? — спросил я.

— Пойдёт, — угрюмо отвечал Сергей, — только у тебя после раз еще и два с три должно идти, т не закончил…

— Ах да, — спохватился я, — продолжаю свои умные мысли. Почему я это сделал так — вот только золотой лихорадки нам тут и не хватало, как на этом… на Клондайке. Так что давайте о нашей находке промолчим.

— Даже капитану не скажем? — спросила Люда.

— Ему в первую очередь не надо — знаю я грузинов, — твёрдо отрезал я. — Ну и три — когда нас найдут, а я надеюсь, что найдут в конце концов, можно будет метнуться сюда и забрать слиток. А на материке поделим как-то поровну… обыскивать нас вряд ли станут.

— А может поищем ещё немного? — вбросил мысль Сергей, — когда такой шанс снова выпадет.

— Я против, — резко ответил я, — будет у нас ещё время, как мне подсказывает интуиция, тогда и поищем, а сейчас надо возвращаться.

Ребята с большой неохотой, но согласились со мной, а на обратной дороге я просветил их, как мог, по этой проблематике.

— Золото на Камчатке и Курилах совсем недавно ведь открыли, в 50-х годах, до этого считалось, что районы эти молодые в геологическом отношении, поэтому драгметаллов тут в принципе быть не может. А потом раз, и в районах десятка рек и ручьев обнаружили рассыпное золото. Сейчас, насколько я знаю, его промышленным способом добывают недалеко от Елизова, откуда мы с таким трудом улетели…

— А на Курилах? — перебил меня Сергей.

— Тут на острове Уруп мощное месторождение нашли, по тонне в год, говорят, намывают. А раз там есть, то и на нашем Парамушире вполне может тоже чего-то проявиться. Как промывают песок в ручьях, интересно?

— Конечно, чего спрашиваешь, — с большим интересом отвечала Люда.

— Для этого нужен лоток, он же драга… в первом приближении пойдёт обычный тазик для воды. В него зачерпывается песочек со дна реки или ручья, а затем все это дело сначала встряхивается, удаляются крупные камни, а потом вращательными движениями убираются все лёгкие фракции — золото же, как самый тяжёлый минерал, остается на дне. Потом всё это дело ещё пару раз промывается, на дне остается так называемый шлих, смесь наиболее тяжелых веществ. И в итоге он либо просеивается вручную — блеск золота позволит его сразу отсеять, либо можно магнит использовать, чтобы убрать всё, содержащее железо. Тяжелый и изматывающий процесс, промыватели это элита в старательских артелях, учиться этому делу надо годами…

— А ты откуда это знаешь? — задала традиционный вопрос Люда.

— Сосед по коммуналке ездил мыть золотишко несколько раз, — несколько разнообразил я своё враньё, — вот он и поделился деталями на коммунальной кухне… он, когда выпивал, очень разговорчивым становился.

— А куда он ездил его мыть? — продолжила пытать меня Люда.

— Так на Камчатку куда-то. Точнее он не говорил никогда, на этом месте его разговорчивость сразу пропадала.

А мы за разговорами про золото незаметно подобрались к устью ручья и нашему стойбищу, осталось буквально два поворота — и должен был показаться пляж. Но не всё оказалось так просто, неожиданно из-за кустов стланика раздался выстрел. Мы остановились, как вкопанные в землю столбы.

— Что-то мне не нравятся эти звуки, — тихо заметил Сергей.

— Мне тоже, — почти одновременно подхватили его мысль мы с Людочкой.

— И какие будут наши действия? — продолжил Сергей, а ответил ему уже я один:

— Есть мнение не торопиться выходить на открытое место, а организовать, так сказать, скрытое наблюдение за противником… ой, за нашими собратьями по несчастью — а там уже и решение примем.

И мы свернули с русла реки налево, там вроде бы была какая-то тропинка в зарослях вездесущего кедрового стланика. Через полминуты, чертыхаясь в душе, мы вышли к обрыву — не особенно он тут и высоким-то был, метров пять-шесть всего — и внизу нам открылась панорама всего этого отрезка пляжа, где разместились уцелевшие в катастрофе.

— Я могу ошибаться, конечно, — тихо сказал Сергей, — но по-моему капитан и его помощник взяты в плен, вон они сидят под скалами со связанными руками. А их на прицеле держит вон тот чувак в камуфляже. А все остальные сгрудились вдоль обрыва, сколько их, кстати?

Я быстро подсчитал и доложил результат:

— Двадцать пять, не считая лётчиков и террориста. А кто этот чувак с пистолетом? Я что-то не помню такого в самолёте.

— Был-был такой, — выскочила со своим