Леди никогда не лжет - Джулиана Грей

Или еще хуже.

Он поспешно повернулся к своему рабочему столу, где лежал его рабочий халат, и натянул его, так и не осмелившись взглянуть вниз и выяснить, что привлекло внимание леди Морли.

«Финеаса Берка, — напомнил он себе, — не волнуют подобные пустяки. Финеасу Берку есть о чем думать, кроме несущественных деталей одежды».

Он медленно застегнул халат и припомнил фразы, заготовленные накануне ночью на случай, если этой беспардонной леди все же хватит дерзости прийти.

— Надеюсь, вы отдаете себе отчет, леди Морли, что вы не в светском салоне. — Он снова повернулся к ней. Рабочая одежда представилась ему щитом из масла и копоти, способным защитить от ее агрессивной женственности. — Это мастерская.

Александра скромно опустила глаза:

— Я понимаю.

— Более того, это моя мастерская. У меня здесь полно работы, и я не могу отвлекаться, чтобы ублажить женскую чувствительность.

— Конечно, нет.

— Временами я бываю неделикатным.

Она отмахнулась:

— Ругайтесь, сколько хотите, мистер Берк.

— Я буду приказывать и ожидать выполнения.

— Я — сама исполнительность.

— Здесь много грязи и машинного масла.

— Я принесла с собой фартук, — указала она на белоснежный, отделанный тонкими кружевами предмет женского туалета, который повязала на талию.

Финн откашлялся и продолжил:

— Боюсь, в мастерской нет туалета.

— Я догадалась. — Она посмотрела ему прямо в глаза. Ее взгляд был твердым и уверенным, все ее красивое личико было проникнуто решимостью.

Финн сделал шаг к ней и уверенно встретил ее взгляд.

— И еще одно. Вы пришли сюда как ученый и ничего больше. Я не стану терпеть ваши женские штучки, леди Морли.

Александра насмешливо приподняла брови. У нее были замечательные брови, аккуратные и высокие, не слишком тонкие, красиво изогнутые. Когда она их поднимала, как сейчас, не приходилось сомневаться, что она бросает собеседнику вызов.

— Боюсь, я не совсем понимаю вас, мистер Берк. Неужели у вас на уме что-то другое?

— Определенно нет. Но вы уж меня простите, если я не вполне доверяю вашим побуждениям.

Женщина улыбнулась:

— Позвольте вас заверить, мистер Берк, вы совсем не так неотразимы, как думаете.

Она сказала это легко, почти безразлично, но ее слова пробили изрядную брешь в его броне.

— Моя дорогая леди Морли, я бы никогда не осмелился предположить, что в вашем расчетливом сердце таятся теплые чувства ко мне, — проговорил, точнее, прорычал он. — Но я вполне могу представить, как вы, проведя час-другой в моем обществе, отправляетесь к моему другу Уоллингфорду и объявляете, что выиграли пари. В результате нам придется уехать из замка.

Александра не ответила. Финну показалось, что он слышит, как его слова, суровые и холодные, заполнили ледяное молчание, повисшее между ними. Его нарушил лишь крик какого-то зверька. То ли это была белка, возвещавшая всему миру о найденном вкусном орешке, то ли другой грызун, почувствовавший соблазнительный запах бутерброда с ветчиной, лежавшего в кармане плаща Финна, и набиравшийся смелости, чтобы войти в дверь и отыскать лакомство.

— Понятно, — наконец произнесла она. Ее голос звучал тихо и мягко, что было совсем на нее не похоже, лицо оставалось непроницаемым. — Конечно, я корыстна, мелка и тщеславна, испорчена ленивой и бесполезной жизнью. Да, все это правда. Полагаю, никто из моих друзей не станет этого отрицать.

— Извините, — сразу пошел на попятную Финн, — я говорил, не…

Александра остановила его движением руки:

— У меня, конечно, много грехов, мистер Берк, но есть и собственный кодекс чести. Поверьте, есть. Я предана своим друзьям. Возможно, в ваших глазах это значит немного, но поскольку это моя единственная добродетель, я отношусь к ней со всей серьезностью.

Финн выслушал ее молча, осмысливая сказанное. Похоже, женщина была вполне серьезна и просила поверить ей.

— Что ж, — начал он и передал ей гаечный ключ, — давайте приступим к работе. Только закройте дверь. Это даст нам несколько секунд форы в случае неожиданного визита.

Уже давно перевалило за полдень. Неумеренно жаркое солнце немилосердно палило, проникая через старое оконце, а пальцы Александры дрожали от напряжения, поскольку она прижимала два конца провода к… каким-то непонятным кругляшкам уже… она скосила глаза на наручные часы мистера Берка, лежавшие на столе… тридцать восемь минут. Она начала думать, что совершила ужасную ошибку.

— Скажите мне, — произнесла Александра и с удивлением поняла, что говорит низким и чуть хриплым голосом, больше уместным в спальне, чем в мастерской. Она прочистила горло и сделала еще одну попытку: — Объясните, пожалуйста, мистер Берк, для чего предназначена эта штуковина и что мы сейчас с ней делаем?

— Ш-ш, — таков был ответ. Берк выплюнул его между зубами, не отрываясь от своего занятия. Он склонил голову над прямоугольником блестящего металла и, глядя на деяние рук своих через увеличительное стекло, колдовал с множеством тонких проводов, оплетавших прямоугольник.

Александра, которой еще никогда в жизни не говорили «ш-ш», с трудом подавила желание засунуть концы проводов, которые она держала в руках, в уши мистера Берка.

И хорошо, что она этого не сделала, потому что уши были очень даже симпатичными, можно сказать, красивыми, слишком красивыми для мужчины. Такие аккуратные уши, прилегающие к голове, эдакие морские раковины нежного персикового цвета. Такие уши должны даваться женщине, которая с удовольствием станет их украшать, а вовсе не несносному Финеасу Берку.

«Где-то, — подумала Александра, — живет несчастная леди с гигантскими оттопыренными ушами, а в это время мистер Берк манипулирует здесь своими проводками и пинцетами, абсолютно безразличный к красоте собственных ушей».

Александра скользнула взглядом по изогнутому хрящу ушной раковины вниз до аккуратной мочки. Дальше ухо заканчивалось и начиналась шея. Шея тоже неплохая, длинная и сильная, с чистой золотистой кожей…

— Леди Морли!

Она вздрогнула:

— Что случилось?

— Вы можете убрать руки, я закончил с проводами.

— Слава Богу! — Александра отдернула руки и стала энергично разминать пальцы. — А что это было?

— Я занимался электропроводкой, — ответил он, внимательно глядя на результат своей работы. Одной рукой отстегнув застежку, он убрал увеличительное стекло от своего правого глаза.

— Это я поняла, но проводкой для чего?

Когда Финн поднял глаза, у Александры перехватило дыхание от того, каким напряженным и внимательным был его взгляд.