Литературная Газета 6337 ( № 33 2011) - Литературка Литературная Газета

Последний раз русский фильм завоевал «Золотого льва» восемь лет назад, это было «Возвращение» Андрея Звягинцева. С тех пор важные призы фестиваля получали «Бумажный солдат» Алексея Германа-мл. и поэтическое роад-муви Алексея Федорченко «Овсянки». «Фауст» Сокурова завершает историческую тетралогию, задуманную режиссёром ещё в молодости, в которую также входят «Молох», «Телец» и «Солнце». В концептуальном замысле Сокурова и сценариста Юрия Арабова образ Фауста не только заключает цикл о тиранах Гитлере, Ленине и Хирохито, но и открывает его. На пресс-конференции Сокуров признался, что роль Мефистофеля в искушении Фауста сильно преувеличена. По словам режиссёра, уж слишком дёшевы стали нынче человеческие души, да и покупателей на них больше нет. Упоение властью – свойство, изначально присущее человеческой психике, а настоящим противником героя является он сам. В финале картины Сокуров обрекает Фауста на мифологическое бессмертие, череду последующих перерождений в образах диктаторов XX века. Сокуров и оператор Бруно Дельбоннель («Амели», «Гарри Поттер») воссоздают на экране объёмную сюрреалистическую вселенную, шокирующую своим натурализмом в сценах с Мефистофелем и величественную в эпизодах появления Маргариты. Чем больше времени проходит с момента просмотра, тем масштабнее становится впечатление от картины, её финала, снятого в грандиозных пейзажах Исландии.

«Серебряный лев» (приз за режиссуру) получил китаец Цай Шанцзюнь, автор фильма-сюрприза «Люди горы люди море», хотя многие критики прочили эту награду фильму «Стыд» британского художника и режиссёра Стива МакКуина. В центре китайской картины – история мести главного героя за смерть брата, а также вопрос цены, которую он готов заплатить за свою одержимость. Главный куратор Мостры Марко Мюллер считается знатоком и ценителем не только русской культуры, но и китайского кино. В прошлом году фильмом-сюрпризом фестиваля стал бескомпромиссный игровой дебют китайского документалиста Вань Биня «Канава». А пять лет назад изумительный фильм-сюрприз «Натюрморт» китайца Цзя Чжанкэ завоевал в Венеции «Золотого льва». Эта Мостра должна по регламенту стать для Мюллера последней, поэтому очевидно его желание открыть миру на прощание имя ещё одного многообещающего китайского режиссёра. Жюри во главе с американским режиссёром Дарреном Аронофски просто не могло не заметить эту скрытую интригу.

Кризис семейных ценностей стал лейтмотивом срезу нескольких конкурсных картин. Именно через семейные конфликты режиссёры выявляли психологические фобии современных жителей мегаполисов, внутренних иммигрантов и неврастеников. Микромир семьи оказывался тревожной территорией осмысления глобальных социальных процессов и ощущений. Бунту против семьи как некой обязательной конвенции общественного благополучия посвящён «Стыд» Стива МакКуина. Роль молодого и успешного жителя Нью-Йорка Брэндона, избегающего каких-либо привязанностей, в том числе заботы о своей младшей сестре Сисси, принесла актёру Майклу Фассбендеру заслуженный кубок Вольпи «За лучшую мужскую роль». Фильм также получил приз ФИПРЕССИ (международной критики), хотя вполне мог претендовать и на большее. Обладатель премии Тернера, «Золотой камеры» Каннского фестиваля за дебют «Голод» об ирландских сепаратистах, МакКуин вновь обратился к проблематизации телесности. В «Голоде» Бобби Сэндс (в исполнении того же Фассбендера) умерщвлял свою плоть в качестве акта политического протеста. В «Стыде» Брэндон – заложник не только своего тела, который утоляет сексуальный голод в нескончаемых анонимных связях с проститутками, но и узник изолированного существования в большом городе, где многие сюжеты проигрываются лишь в воображении. Отношения брата и сестры эволюционируют от предчувствия инцеста до отчаяния в момент попытки самоубийства Сисси. Оператор «Голода» и «Стыда» Шон Боббит виртуозно передаёт раздвоение личности героя, блюзовую интонацию противопоставления внешнего благополучия и саднящей внутренней раны, амбиций и нереализованных желаний, стеклянных фасадов небоскрёбов и герметичной квартиры героя, полной секретов.

Награда «За лучший сценарий» досталась Йоргосу Лантимосу и Ефтимису Филиппу за греческий фильм «Альпы» с участием обворожительной Арианы Лабед, получившей в прошлом году на Лидо приз «За лучшую женскую роль» в фильме «Аттенберг» Афины Рахель Цангари. Дебют Лантимоса «Клык» стал сенсацией программы «Особый взгляд» 62-го Каннского фестиваля. Родители никогда не выпускали взрослых детей за пределы особняка и разработали для них непререкаемую систему правил, для того чтобы уберечь их от жестокости внешнего мира. Однако извращённый эксперимент привёл к ещё большей трагедии. В «Альпах» сотрудники тайной организации за деньги заменяют родственникам их погибших близких. Герои придерживаются строгих правил игры (манифеста) клуба. В новой картине Лантимос ещё ощутимее усиливает разрыв между сверхусловным сюжетом и разреженным документальным изображением. Режиссёр не столько эпатирует сферу банального, сколько изучает само понятие границы. Границы поиска самоидентификации в семье, в которой возможность прожить жизнь другого лишь усугубляет разочарование всех участников обмана. Границы между нетривиальным замыслом и необходимостью маскировать на монтажном столе недостачу режиссёрского видения. Границы между копией и оригиналом. В «Альпах» смущает чуть более педантичное, чем хотелось бы, следование канонам создания успешного фестивального фильма. Однако именно такие острые малобюджетные картины необходимо поддерживать.

Шансы на победу были и у драмы Романа Полански «Резня», которая весь фестиваль удерживала лидирующую позицию в рейтинге международной прессы. В основе сценария – экранизация трагикомической пьесы французского драматурга Ясмины Реза «Бог резни». Два года назад Полански получил на Берлинском кинофестивале «Серебряного медведя» за режиссуру в политическом триллере «Писатель-призрак». Работу над этой картиной польский классик завершал, находясь под домашним арестом в связи с возобновлением дела об изнасиловании тридцатилетней давности. Замкнутость «Резни» – действие фильма разворачивается в реальном времени в интерьерах квартиры – можно трактовать как символический комментарий режиссёра к факту его унизительного недавнего заточения. Две семейные пары (блистательные импровизации Кейт Уинслет и Кристофа Вальца, Джоди Фостер и Джон С. Райли) встречаются для того, чтобы разобраться в последствиях драки их сыновей на школьном дворе. Светский визит вскоре оборачивается эмоциональной бурей, обнажающей скрытые размолвки супругов. Магия фильма сосредоточена в череде тончайших психологических зарисовок, в которых забота о близких людях сопряжена с невосполнимой усталостью от длительных отношений в браке и недоверием. Герои постоянно меняют амплуа, демонстрируя вариации женского и мужского восприятия повседневности.

Кубок Вольпи «За лучшую женскую роль» вполне предсказуемо достался Динни Йип за роль в картине «Простая жизнь» (Гонконг). Актриса сыграла пожилую служанку, вырастившую несколько поколений одной семьи. После инсульта она отправляется в пансион, для того чтобы никого не обременять своей немощью и обрести новую семью среди его странноватых обитателей. Лауреатами приза Марчелло Мастроянни, присуждаемого лучшему молодому актрисе/актёру, оказались японцы Шота Сометани и Фуми Никайдо из талантливого фильма Сиона Соно «Химидзу». Наградой «За лучшую операторскую работу» была отмечена работа Робби Райана в картине Андреи Арнольд «Грозовой перевал». Арнольд погружает героев в аутентичную и при этом почти физически осязаемую среду промозглых йоркширских равнин. Коллизии классического романа Эмили Бронте, однако, осмыслены режиссёром с позиций современности. История страсти темнокожего найдёныша Хитклиффа и Кэтрин актуализирует темы брезгливости к чужакам, несвободы и отчуждающей мести. Мрачная поэтика «Грозового перевала» держится на визуальных эффектах, поэтому приз оператору фильма вполне оправдан.

Расклад наград, розданных жюри во главе с Дарреном Аронофски, удовлетворил ожидания критиков, отборщиков и зрителей. Наших соотечественников особенно. Главными героями большинства конкурсных картин Мостры-68 оказались люди, изнывающие от тоски и существующие параллельно любым профессиональным, социальным и частным контекстам. А центральным сюжетом стало исследование причин, побуждающих человека разрушать себя изнутри в ситуации тотального благополучия и становиться агрессивным по отношению к близким. Режиссёры авторского кино снова показали неприкаянность человека, но уже не как симптом, а сюжет эстетической игры.

Тамара ДОНДУРЕЙ, спецкор «ЛГ», ВЕНЕЦИЯ–МОСКВА