Отступник-3 - Константин Георгиевич Калбанов

Наконец я обнаружил искомое. Овраг с пологими склонами поросший лиственницей и колючим кустарником, по дну которого протекал довольно полноводный ручей. Я вновь взялся за секстант, сверил координаты и оставшись довольным результатами скинул с плеча поклажу.

— Фея, Коготь, в охранении. Ну что, братцы, пришла пора немного поработать, — а это уже к Топору и Рупору.

Те так же сбросили рюкзаки, повели плечами, явно не выказывая при этом энтузиазма. Затем, мы составили в козлы их дробовики и моего «Тигра», с укороченным стволом, оставив на бёдрах кобуры с револьверами и хаудами, после чего разошлись вдоль берега.

В кирках пока надобности не возникло и я быстро накидал в решето три лопаты грунта. Затем опустил его в воду и вниз по течению потянулся шлейф мутной воды. Затем ко мне присоединились двое телохранителей, переквалифицировавшиеся в старателей, и мутным стал уже весь поток.

Удача улыбнулась мне после первой же промывки. Правда, это была всего лишь парочка небольших пиропов, красных камней из группы гранатов, спутников алмазов. Но где одно, там и другое, тем более, если знать это наверняка. Я знал, поэтому меня куда больше устроило бы, окажись это искомые драгоценные камни.

Проверив добычу в своём лотке, я обследовал лотки помощников, но лишь в одном обнаружил небольшой пироп. Указал им на него, и описал как именно выглядит необработанный алмаз. Конечно сомнительно, что они его теперь сразу опознают, но меня устроит если станут сами предъявлять мне мало-мальски похожие образцы, чем самостоятельно перебирать шлих в каждом лотке.

Я посчитал это место перспективным и мы взяли ещё несколько проб грунта. Однако добычей стали опять лишь парочка пиропов. Поэтому я решил пройти на сотню шагов вверх по ручью, где всё повторилось вновь.

Пиропы попадались в наши лотки при каждой остановке. Но когда позади осталось порядка полутора сотен сажен, они вдруг пропали. Мы сделали очередной переход в сотню шагов, и ситуация повторилась. Красные камни перестали попадаться в наши лотки. Но ведь откуда-то же их занесло в этот овраг.

Я прокрутил в памяти весь наш маршрут и собрав вещи уверенно зашагал в обратном направлении. В двух с половиной сотнях шагов ниже по ручью к этому оврагу примыкал небольшой. Вообще-то, он был не единичным, но именно после того как мы прошли его, пропали красные камни.

Ложок оказался ничем не примечательным, как и многие другие. Разве только не каждый из них имел пусть и маленький, но всё же ручеёк, а вода в нашем случае весьма актуальна. Я вновь сделал забор грунта, и приступил к промывке. Парни по обыкновению поднялись немного выше по течению.

— Фёдор Максимович, оно? — подойдя ко мне и показывая на ладони кусок мутного окатанного и грязного стекла, поинтересовался Рупор.

Довольно крупный октаэдр[3], дрянного качества с вкраплениями, на ювелирное изделие совершенно непригоден. Как следствие и амулет из него не создать. Но это был алмаз! Даже при моей уверенности, что мы непременно обнаружим искомое, я искренне обрадовался этой находке. Ещё бы мне не радоваться, коль скоро это означало, что наша цель близка, и скорее всего мы обнаружим трубку уже сегодня. А значит, не придётся впустую перелопачивать кубометры земли.

Ободрённые находкой мы промыли ещё по несколько лотков грунта, но бесполезно. На дне оказывались только пиропы. Ни одного алмаза нам так и не попалось. С одной стороны, не стоило этому удивляться, учитывая то, что на тонну алмазоносной руды трубки Мир приходится всего лишь четыре карата алмазов. Из которых только двадцать процентов камней ювелирного качества. И это считается очень высоким содержанием. С другой, из верхнего слоя трубки, разрушенного эрозией, уже вымыло изрядное количество пустой породы, так что содержание всяко должно быть повыше. И вообще, до характерной породы мы не докопались, а значит и трубку не нашли. Но мы уже близко.

После ужина мы потратили целых три часа на то, чтобы подняться выше по этому небольшому ложку. Ручей истончился настолько, что для промывки приходилось копать ямы непосредственно в его русле, а после промывать прямо в мутной луже, а не в проточной воде. За это время нам удалось найти три алмаза, два из которых оказались достаточно чистыми, чтобы сгодиться на амулеты. Мы были уже близко, но это всё ещё не то.

— Что за хрень? — удивлённо произнёс Топор, поднимая на лопате грунт серо-синего цвета.

При виде этой картины, я устало сел на торчащий из земли корень лиственницы, и утёр пот со лба. Ну наконец-то. Это однозначный признак кимберлитовой, сиречь алмазоносной руды. И словно в подтверждение моих мыслей в лучах уже практически скрывшегося за сопкой солнца сверкнула тусклая искра на грани очередного алмаза, пристроившегося сверху горки глины на лопате.

Глава 11

Вообще-то, я не видел надобности в том, чтобы мыть алмазы, хотя сделать это и не составило бы труда. Алмазоносная руда благодаря эрозии разрыхлилась настолько, что на глубине в половину штыка лопаты под землёй находился полуметровый слой породы измельчённой в мелкий щебень. Для добычи не нужно было никакого специального оборудования, достаточно было всего лишь лопаты, лотка-сита, молотка и воды. Последнее имелось в избытке, так как прямо по средине оконтуренного выхода алмазной трубки, по логу шедшему параллельно тому, что мы проверяли в первый раз, протекал полноводный ручей.

Главная задача была в том, чтобы обнаружить трубку, зафиксировать координаты, сделать кроки местности, после чего можно убираться восвояси. И мы покончили с этим в первый же день. Как результат, на озеро вернулись далеко за полночь. Я намеревался хорошенько отдохнуть, после чего взять замысловатый и извилистый курс на Иркутск.

Однако, в дело вмешалась Настя. Она посчитала глупым отказываться от возможности заполучить алмазы даром. Ведь впоследствии всё едино придётся приобретать соответствующие украшения, ибо этого требует статус. Ну и к чему лишние траты, если сейчас они будут стоить всего-то пары-тройки дней работы с лотками.

При наличии под рукой источника Силы не имеет значения какие на тебе амулеты — бриллиант, рубин или топаз работали одинаково эффективно. Но великому князю и членам его семьи приличествуют только самые дорогие камни. Разумеется, если речь не идёт об особенно крупных образцах, где сейчас балом правили только топазы.

Если не жить днём сегодняшним и думать о дне завтрашнем, то этот аргумент вполне резонный. Ну, хотя бы потому что,