Остров Дохлого Дракона - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Смотрите, да у неё пасть почти на брюхе, как же она хватает добычу? – удивился молодой гном, впервые увидевший так близко акулу.
- Да, она переворачивается кверху пузом, когда нападает на кого-нибудь и всегда снизу, а ты отойди-ка подальше – это она претворяется мёртвой, а стоит подойти к ней поближе, она тебе ногу в секунду откусит. Смотри, - и Толстун, взяв багор поднёс его к зевающей пасти. Последовал молниеносный бросок и Толстун покатился по палубе с обломком палки в руке.
- Сильна ещё зараза! Смотрите, а глазки у неё как у гоблина – точно, и злости столько же.
- Интересно, а чем эта гадость питается?
- Да, уж не водорослями, - раздался дружный хохот гномов.
- А давайте ей брюхо вспорем и посмотрим, что там. Говорят, акулы всякую всячину глотают. Бывает, что и бутылки с записками от потерпевших кораблекрушение находят, - предложил под одобрительный ропот гномов Ивашка.
- Да, сейчас темно уже, давайте утром, а теперь всем отдыхать, - это капитан спустился с мостика.
Недовольно бурча, что их лишили такого удовольствия матросы уходили с палубы, слышно было, как некоторые заключают пари на десятки дублонов – есть у акулы в брюхе бутылка или нет. Ивашка, первым предложивший заглянуть в чрево рыбины, ушёл последним. Вахта его давно кончилась, но идти в каюту не хотелось, там, наверное, всё ещё эльф сидит со своими уроками колдовства. Но, нет, каюта была пуста. Только на столе, прямо на карте, лежали четыре палочки сантиметров по десять длиной и по два шириной. Ивашка взял их и повертел в руках. С одной стороны была нарисована по середине одна жирная точка, с другой – две. Всё, как и говорил эльф. «Вандермаст» - вдруг вспомнил штурман своё новое имя. «Да, звучит неплохо, грозно так, торжественно».
Глава 11
Событие двенадцатое
Волшебство — это вера в себя. И когда тебе это удаётся, то удаётся и все остальное.
Иоганн Вольфганг Гете
День всё же выдался нелёгким. Уроки магии, дежурство на мостике, борьба с акулой. Брат Вандермаст едва голову успел донести до подушки, как уже отключился. Умеют ещё гномы поспать.
Склянки пробили шесть раз. Ивашка потянулся и, привстав, глянул в иллюминатор, день только вступал в свои права. Ветер, видно, тоже только что проснулся и не успел определиться, в какую строну дуть – хлопали паруса. Лёгкий дымок вился над палубой, значит, кок уже готовит завтрак. «Пора вставать»,- решил гном, - «Сегодня акулу потрошить будем. Пойти посмотреть на неё пока не начали. Красивая всё-таки рыбка».
Однако Ивашка оказался не первым, собравшиеся вокруг акулы моряки, шёпотом, почему-то, обсуждали рыбину. Да, и было, что обсуждать. Длинной метров семь, толщиной, что и двум гномам не обхватить. Сейчас уже мёртвая, окаменевшая, она изогнулась, как бы желая подпрыгнуть над палубой в последний раз и взглянуть на родное море, чьей хозяйкой она, наверное, себя считала.
Гномы всё пребывали и вскоре, перекусив, вся команда собралась вокруг акулы. Толстун уже точил нож. Летели искры, визжал камень, сопели гномы у него за спиной. Только убедившись, что нож в воздухе легко перерубил волос, вырванный из бороды, Толстун подступил к акуле. Брюшные мышцы её отвердели, и гному пришлось изрядно попотеть, прежде чем образовался длинный надрез. Когда раздвинули края и выволокли вонючие кишки на палубу, Ивашку чуть не затошнило, такой стоял противный запах. Плавательный пузырь был почти два метра длинной, и в большей его половинке мог бы, наверное, уместиться гном. Перешагивая и путаясь ногами в этой горе потрохов, Толстун под нетерпеливый ропот гномов добрался, наконец, до желудка и вспорол его. Что-то толкнуло Ивашку и он, преодолевая дурноту и брезгливость, первым оказался среди полупереваренных кусков рыбы, всевозможных костей, обломков досок и, окатив всё это ведром воды, поданной кем-то, увидел вдруг небольшую почерневшую пластинку и рядом с ней бутылку. Половина команды издала победный рёв, когда Ивашка протянул им покрытую слизью пузатую бутылку. Сам же он сразу забыл о ней начисто. Дрожащими пальцами поднял он чёрную пластинку, и понял, что он не ошибся. Это была такая же серебряная пластинка, только почерневшая от морской воды и пребывания в брюхе акулы. Явственно видны были странные буквы. Разочарованный вздох заставил штурмана обернуться. Бутылка оказалась пустой. Гномы сразу подняли гвалт, те – кто спорил, что бутылка есть, кричали, что это они выиграли пари. Менее удачливые настаивали, что они имели в виду бутылку с запиской, а не пустую, ни кому не нужную грязную бутылочку. Под этот шум Ивашка выбрался из кольца гномов окружавших акулу. Спрятав пластинку в карман и видя, что кое-где в толпе уже готовы начаться драки, наш кладоискатель пробил в рынду, и, чтобы отвлечь команду, приказал спустить хлопающий парус и идти на вёслах. Хорошо выученный экипаж бросился выполнять приказ, а к Ивашке подошёл эльф и, нагнувшись, шёпотом спросил.
- Что это за вещица, которую ты убрал в карман?
Ивашка огляделся по сторонам, все были заняты парусами, и он осторожно достал пластинку и протянул её эльфу.
- Страничка из книги Херне?! – маг благоговейно протёр её рукой.
- Как ты сказал? – Ивашка схватил за ворот эльфа. – Ты знаешь, что это за пластинка и можешь её прочитать?
Эльф осторожно высвободился из цепких Ивашкиных пальцев и повторил, внимательно
