Франко. Краткая биография - Габриэлла Эшфорд Ходжес
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Впрочем, пока военный губернатор Ла-Коруньи вел себя лояльно по отношению к власти. Он отказался примкнуть к подпольной монархистской организации Испанский военный союз, которая поддерживала тесные связи с Галарсой, и холодно отверг просьбу Санхурхо представлять его на суде, заявив: «Я полагаю справедливым, что, подняв и провалив мятеж, вы заслужили свое право на смерть». Совершенно очевидно, что раздражал Франко не столько сам путч, сколько его неудача. И к тому же он не мог простить Санхурхо неприятные для Франко высказывания. Асанья был менее мстительным. Его нежелание последовать совету президента Мексики: «Расстрелять Санхурхо, дабы избежать большого кровопролития и сохранить Республику» — окажется роковым. После небольшого пребывания в тюрьме Санхурхо бежал в Португалию, потом он станет одной из ключевых фигур в мятеже 1936 года.
Надежды Асаньи на то, что «лояльность» Франко во время попытки переворота свидетельствует об изменении в их отношениях в лучшую сторону, скоро будут вдребезги разбиты. В начале 1933 года Франко вдруг обнаружит, что в результате пересмотра Асаньей очередности присвоения званий в армии он с первого номера в списке бригадных генералов стал двадцать четвертым из тридцати шести. Реакция Франко была бурной. Пройдет много лет, а он все еще будет возмущаться тем, что Республика «украла» у него законное воинское звание. Опасаясь мстительного генерала, Асанья решил, что было бы разумной предосторожностью сплавить его на Балеарские острова в качестве командующего военным округом, убив тем самым двух зайцев: с одной стороны, ублажить Франко высокой должностью, с другой, как он надеялся, «лишить его всяческих соблазнов». Хотя Франко поспешил заявить своим правым друзьям, что не примет этот в высшей степени престижный пост, устоять он не смог. Все же генерал попытался убедить себя, что поддержал собственное реноме, нанеся чрезвычайно холодный и оскорбительно поздний обязательный прощальный визит Асанье 1 марта.
Вскоре после провалившегося путча законы об автономии Каталонии и об аграрной реформе были проведены в кортесах. Они вызвали особенно яростную реакцию правых, которым удалось в 1933 году практически парализовать деятельность правительства Асаньи целенаправленной обструкционистской кампанией. Когда 11 января силы правопорядка расстреляли двадцать четыре анархо-синдикалиста в местечке Касас-Вьехас в провинции Кадис, правые мягко перешли от восторга от этой репрессивной акции к самой циничной демагогии по ее поводу. В прессе и парламенте была развязана клеветническая кампания, обвиняющая правительство в зверской расправе и клеймящая его политику как жестокую и несправедливую. Этот инцидент, который еще раз подчеркнул неспособность кабинета Асаньи решить аграрную проблему, вызвал охлаждение его отношений с социалистами. Убедившись, что единственной возможностью для проведения в жизнь реформ является образование собственного правительства, социалисты решили выйти из коалиции, которая привела их к власти на выборах в 1931 году. В результате лидер радикальной партии Леррус был призван сформировать чисто республиканский кабинет министров 12 сентября 1933 года. Он предложил Франко пост военного министра, но тот отклонил предложение, поскольку подозревал Лерруса в тайных связях с Рамоном, а главное — был уверен, что этот кабинет долго не продержится. И он оказался прав. Президент Алькала Самора был вынужден назначить всеобщие выборы на ноябрь 1933 года.
Раскол в рядах левых и отсутствие воздержавшихся анархистов привели к тому, что правые одержали победу на выборах. И хотя сильная авторитарная католическая партия, Испанская конфедерация автономных правых (СЭДА), за которую голосовал Франко, была представлена крупнейшей фракцией в кортесах, президент Алькала Самора, не доверяя ее лидеру Хосе Мариа Хилю Роблесу, предложил ненасытному Леррусу вновь возглавить правительство. Зависящие от голосов «автономных правых», все более продажные радикалы повели жесткую социальную политику, на которой настаивали состоятельные сторонники СЭДА. Политическая ситуация быстро поляризовалась. В то время как правительство урезало зарплаты, увольняло членов профсоюзов, выселяло из квартир должников и увеличивало квартирную и арендную плату, лидеры социалистов ударились во все более зажигательную революционную риторику в несбыточной надежде, что обеспокоенные правые умерят свой пыл, а президент назначит новые выборы. На деле же это вызвало лишь очередные репрессии правительства и убедило армейское командование, что только мощный авторитарный ответ сможет сдержать социалистическую анархию.
Тем временем Франко думал совсем о другом. В конце 1933 года он перевез свою семью в Мадрид, где собирался вылечиться от болей, которыми мучился после ранения. Он также решил разыскать отца. Возможно, Франко встревожило его намерение развестись с доньей Пилар. А может, за неимением короля, диктатора или президента, которые должны были восхищаться его достижениями, он хотел дать дону Николасу еще один шанс. Так или иначе, но, став генералом, он, похоже, столь же мало впечатлил отца, как и будучи ребенком. Ханжеские увещевания Франсиско типа: «Брось этот образ жизни и вернись к семье. Давай забудем прошлое» и его предупреждение: «Если не сделаешь этого, то потеряешь сына» — пришлись не по вкусу вспыльчивому дону Николасу. Франсиско поклялся — как потом оказалось, напрасно, — что он слова больше не скажет отцу.
В январе 1934 года крупное восстание анархистов в Арагоне вызвало еще большую тревогу у правых. Для его подавления армейским частям, подкрепленным танками, потребовалось четыре дня. В результате последовал ряд отставок в правительстве. 23 января 1934 года военным министром стал Диего Идальго. Когда Франко посетил его с визитом вежливости, тот уделил бывшему «африканцу» повышенное внимание. Вскоре после этого министр произвел его из бригадного генерала в генерал-майоры. Франко, которому исполнилось сорок два года, считал, что это было самое меньшее, что могла сделать Республика после унижений, которые он претерпел от нее. Когда Идальго прибыл с визитом на Балеарские острова, его шокировал отказ Франко освободить хотя бы одного заключенного, как обычно делалось в таких случаях. Генерал объяснил, что единственный имеющийся в наличии заключенный — офицер, который дал пощечину солдату, а это, мол, наихудшее преступление из всех возможных. Франко, видимо, забыл о своем указании избивать и расстреливать собственных солдат в Африке за малейший проступок, зато привел в трепет своими благородными доводами министра, и тот предложил ему участвовать в качестве советника в предстоящих военных маневрах.
28 февраля 1934 года в возрасте шестидесяти шести лет мать Франко заболела воспалением легких и скончалась как
