Эльдар Рязанов. Ирония судьбы, или… - Ольга Афанасьева

По совету жены он перечитал «Бесприданницу» Александра Николаевича Островского. Фильм был давно и удачно экранизирован великим Яковом Протазановым, но Рязанов видел его по-своему.

«…Признаюсь, я прочитал ее [пьесу] как вещь свежую. Память моя тогда не была отягощена дотошным знанием пьесы, историей ее создания, литературоведческими изысканиями. И фильм прошлый тоже скрывался для меня в тумане времени. В памяти сохранилось только несколько ярких моментов: шуба, брошенная в грязь, романс «Нет, не любил он…» да символическая смерть героини у качающихся цепей. Поэтому впечатление от пьесы было непосредственное, не загруженное никакими представлениями, штампами, знаниями. Мой контакт с пьесой можно было охарактеризовать – я не боюсь этого сказать – как первозданный. Пьеса мне очень понравилась. И я решил: ее надо ставить. Прочитать «Бесприданницу» свежими глазами и на материале вековой давности рассказать о волнующих нас и сегодня страстях и человеческих взаимоотношениях казалось интересным и заманчивым»[44].

«Жестокий романс». Афиша

Рязанов сразу увидел в Паратове Никиту Михалкова, а в Карандышеве – Андрея Мягкова. Разрешение на повторную экранизацию он получил довольно легко. Но тут ему предстояло выйти за рамки привычного метода. Двадцать лет он писал вместе с соавторами, а потом, по его выражению, «переводил собственное произведение с литературного языка на экранный». Теперь предстояло ставить известную классическую пьесу, да еще успешно экранизированную 47 лет назад другим классиком – Протазановым.

«Бесприданница» Протазанова, хотя и была звуковой картиной, но делалась в стилистике немого кино. Длинная пьеса была уложена в одну серию. «Бесприданница» снималась, когда звуковое кино делало только первые шаги. И вся стилистика немого – бурная жестикуляция, чрезмерная мимика – были ей свойственны в полной мере.

В картине Рязанова звуковая часть играет очень важную роль, к чему обязывает и название. «Жестокий романс» стал восьмой совместной работой Рязанова с Андреем Петровым. Благодаря ему весь фильм действительно зазвучал как один большой романс. Музыкальная и звуковая среда помогла создать атмосферу картины. Есть в ней и цыганский надрыв – наряду с песней Паратова на стихи Киплинга и цыганской пляской, сочиненными Андреем Петровым, в картине звучат и народные цыганские мелодии.

На главную роль Рязанов выбрал студентку последнего курса Ленинградского института театра, музыки и кинематографии Ларису Гузееву. И хотя работа с ней не была легкой, он остался доволен ее работой.

«…У Ларисы привлекательное лицо, огромные глаза, стройная фигура, и в ней существует какая-то, я бы сказал, экзотичность, которая не могла помешать в этой роли. Лариса музыкальна. Не все в ней, конечно, устраивало, не во всем я был уверен, когда утверждал Гузееву на роль, но полагался на себя и на великолепных актеров, которые ее будут окружать во время съемок. Надо сказать, что прежде Лариса никогда не снималась, не имела никакого кинематографического опыта и вообще актерской профессией (не в обиду институту) практически не владела. Ей присущи многие качества, необходимые для лицедейства, но, честно говоря, намучились мы с ней немало. Все актеры – партнеры героини – проявили великолепную солидарность, доброе отношение к молодой артистке, поддерживали ее, ободряли, делились своим опытом и как бы всегда пропускали ее вперед. Поначалу ее профессиональное невежество было поистине безгранично, но, когда снимались последние эпизоды, работать с ней стало значительно легче; Лариса оказалась девушкой восприимчивой и трудолюбивой. …Лариса Гузеева сыграла свою роль, как говорится, «на полную катушку», не жалея нервных клеток, слез, чувств. Она, конечно, вкладывала в роль свои личные горести, несчастья, которые ей довелось испытать, несмотря на молодость. Все трагические сцены, которые она, с моей точки зрения, сыграла с высочайшим накалом, – это не результат актерского умения, не итог мастерства, а ее личная, горестная исповедь»[45].

«Жестокий романс» – попытка Эльдара Рязанова выйти за пределы комедийного жанра. Несмотря на зрительский успех, фильм вызвал гневную отповедь со стороны литературно и театрально ориентированных критиков, обвинивших его создателей в опошлении исходной пьесы и в глумлении над русской классикой. По мнению критиков, история Ларисы Огудаловой была трактована Рязановым в духе «Мадам Бовари». К тому же Лариса по сценарию проводит ночь с «обаятельным русским плейбоем» Паратовым, после чего ей стреляет в спину истеричный Карандышев. Авторитетный в то время кинокритик Евгений Данилович Сурков опубликовал в «Литературной газете» разгромную статью, где возмущался тем, что экранная Лариса «попела, поплясала с гостями, а потом пошла в каюту к Паратову и отдалась ему»[46].

Нападали и на молодую начинающую Гузееву, игра которой якобы потерялась на фоне Михалкова и Фрейндлих.

Кадр из фильма «Жестокий романс»

Известный литературовед Дмитрий Урнов сетовал, что «вместо разоблачения паратовской пустоты» в фильме дана «пусть умеренная, ее апология», что в нарисованной Рязановым картине мира нечего противопоставить искушению «сладкой жизни». Михалков-Паратов не считал своего героя отрицательным: «Лариса не жертва расчетливого соблазнителя, а жертва страшной широты этого человека», – заметил он. Через какое-то десятилетие выяснилось, что, изображая губительную власть денег над людьми, Рязанов запечатлел на кинопленке «почти пророческое предчувствие новорусской эпохи»[47].

Жюри международного кинофестиваля в Дели под председательством знаменитой Жанны Моро присудило главный приз «Золотой павлин» «Жестокому романсу». Для Рязанова, попавшего на родине под непонятный огонь критики, это было особенно важно.

В отместку критикам Рязанов дал имя Суркова отрицательному персонажу своего следующего фильма «Забытая мелодия для флейты» (Евгения Даниловна Сурова, роль Ольги Волковой).

«Забытая мелодия для флейты»

Рязанов давно планировал снять фильм по пьесе «Аморальная история», которую он написал в соавторстве с Брагинским еще в 1976 году. Им были даже написаны слова к песне «Мы не пашем, не сеем, не строим», которую впоследствии исполнят в фильме Татьяна и Сергей Никитины. Первый вариант сценария не был принят на киностудии, так как его посчитали слишком острым, но когда в 1986 году был написан второй вариант, начавшаяся перестройка сделала свое дело, и сценарий был принят. Но когда Эльдар Рязанов уже был готов начинать картину, Леонид Филатов, которого он изначально видел в главной роли, оказался занят в съемках другого фильма.