Слабость - Катерина Коршунова

Меня пугали мои размышления и мысли. Я постоянно указывала Никите, что мне хочется свободы в отношениях и я устала от классической модели. Я сама создала вокруг себя ореол доступной девушки, которую потом можно предложить друзьям. Но Никита постоянно удерживал меня от плохих шагов: спрашивал — готова ли я лечь на ту круглую койку, зачем мне браслет.

Я чётко улавливала особое отношение к себе, даже если такие как Сара в этом сомневались, то для меня было более очевидно, что Никита относился ко мне трепетно и бережно. Его демонстрация моего обнажённого тела могла быть лишь ответной реакцией на мой ужин с Женей, или попыткой оправдаться перед друзьями за свои чувства, которые никто не хотел признавать.

Мне стало плевать на мнения окружающих. Никита нуждался в поддержке. Все его негативные шаги по отношению ко мне, были лишь отражением его плохого детского опыта, и это нужно корректировать мягко и любя, а не бросаться обидами и обвинениями.

Мысли стали понятнее. Ситуация тоже. Я прыгнула в первое попавшееся такси и помчалась к Никите домой. К счастью, он был ещё там.

Его глаза удивлённо таращились на моё возбуждённое лицо.

— Что-то случилось? — спросил он озадаченно. Я смело зашла к нему домой и скромно уселась в кресло. Никита с мокрыми после душа волосами был замотан лишь в полотенце. Я выдохнула, стараясь настроиться на правильные мысли и перестать пялиться на него, и бодро протараторила:

— Мне не нужен оранжевый браслет! Я пришла вернуть его.

Никита всё ещё стоял в нескольких метрах и буравил меня взглядом.

— Что за качели, Соня?

— Я просто не до конца понимала смысл этого браслета, — честно ответила я, — теперь, когда мне всё растолковали, я точно могу сказать, что мне не интересны любые предложения парней из твоего клуба.

Никита сел на диван, немного расслабляясь. На лице мелькало что-то странное, непонятное. Я насторожилась.

— Чем ты занимался, пока меня не было? — вдруг спросила я. Мне показалось, что сейчас, как в плохом фильме, из комнаты выйдет соблазнительная блондинка, а я просто опоздала со своими выводами. Я настороженно уставилась на двери спальни. Никита перехватил мой взгляд.

— Ты чего? Там никого нет, — поспешил уверить меня Никита, — я писал роман, потом принимал душ, чтобы взбодриться.

Мне не нравился тон его голоса. Я решила, что он до сих пор обижается. Я встала со стула и медленно подошла к нему, но на диван не села, а плюхнулась на пол, располагаясь у ног, чтобы видеть его глаза. Никита удивлённо следил за моими движениями.

— Я подумала, что не интересна тебе, но в твоих поступках вижу очень много нового, чего раньше в тебе не было, — я положила свой подбородок на его колени. Я знала, что там под полотенцем, но старалась отгонять эти мысли, сосредотачиваясь на главном для нас сейчас.

— И тебя не смутило, что мы были там в той комнате, а парни смотрели? — глухим голосом спросил Никита. Теперь я услышала боль и поняла, что всё правильно думала.

— Смутило, конечно! — возмущённо воскликнула я, — но, если тебе это нужно было, значит не зря.

Никита нежно дотронулся пальцами до моего подбородка.

— Ты удивительная, Сонечка, — нежно сказал он, — я тебя не заслуживаю. Я всегда всё разрушаю.

— Но нужно пробовать, — настойчиво говорила я, — иначе, как ты узнаешь?

— Я боюсь навредить тебе. Мои поступки и действия часть противоречат нормальному представлению о любви и отношениях.

Я была рада услышать, что мы переместились уже в такую плоскость, где разговоры велись о чём-то более глубоком. Раньше Никита даже не допускал подобных мыслей.

— Я заметила, но, если мы станем доверять друг другу, мы сможем что-то построить.

Так мы долго ещё смотреть в глаза друг друга, пытаясь неловко, но всё же, обсудить наши страхи. Никита открывался очень медленно. Внутри него находился маленький ребёнок, которого не любили в детстве, как положено. Он прятался от мира, прикрываясь сексом и многочисленными женщинами. Его мама когда-то сбила этого мужчину с правильного пути, и теперь он не мог сам выбраться на нужную дорожку.

— А камеры только в доме транслируются? — спросила я, пытаясь разрядить обстановку.

— Можно смотреть с мобильного, — с лёгким смешком сообщил Никита.

— Нужно удалить это приложение!

Глава 19

Пару недель я чувствовала себя, как в раю. Никита был очень нежен со мной, заботлив и внимателен. Из расписания пропал клуб, и на месте двух любовников стала появляться романтическая пара. Мы были счастливы, или так мне казалось.

Всё сломалось в один миг. Я не знаю, как так получилось, что наше хрупкое счастье перечеркнуло одним простым действием. Я убиралась на столе в кабинете Никиты. Так мне хотелось быть полезной, показать заботу. И в этом приятном потоке мыслей я нашла его наброски про девушку-студентку, которая стала элитной проституткой.

Я помнила синопсис, но в блокноте было очень много деталей. Самое страшное, что в центре листа жирно наведено моё имя — «Соня», а от него уже шли стрелки с описанием внешности и черт характера. Я точно совру, если не скажу, что все детали говорили обо мне. История была про меня.

Я дрожащей рукой разблокировала ноутбук Никиты и нашла папку на рабочем столе с подписью «Наброски». Внутри был текстовый файл. Я не знаю, зачем продолжала изнурять свою нервную систему, но я настойчиво пробегала строчку за строчкой.

На экране светилась наша история, с описанием всех интимных моментов, даже мой приход к Никите после полученной информации про оранжевый браслет описан до мельчайших подробностей. И с того момента я не стала возлюбленной девушкой Никиты, теперь каждый день мой баланс на карте пополнялся крупными суммами.

Никита застал меня в абсолютно неадекватном виде. Я всё пыталась оправдать его, как автора, но понимала, что книгу будут редактировать в нашем издательстве, потом раскупать фанаты, и на страницах нового романа они все узнают меня! Как я потом отмоюсь от всей этой грязи? Как буду объяснять, что Серена — это не я? Никто ведь даже не станет меня слушать, а это означает, что для всех я буду элитной проституткой с оранжевым браслетом.

— Объясни хоть немного! — потребовала я. Никита застыл в дверях.

— Я ведь говорил, что не умею строить нормальные отношения, но ты до последнего верила в меня, и вероятно впустую, — грустно говорил он.

— Как легко всегда прятаться за личиной обиженного маленького мальчика, которому в детстве не повезло! — жёстко бросила я, —