Сезон охоты на коллекционеров - Фридрих Незнанский

— Не знаю, чем мы им не понравились, — высказался Дмитрий. — Я и так уж старался весь вечер вести интеллигентные разговоры.

— По-моему, ты перестарался. У меня даже голова разболелась, — пожаловался Виталий.

— У тебя голова разболелась от твоих анекдотов. В следующий раз не старайся изо всех сил развеселить публику. Это не всегда уместно.

— Слушай, что ты меня учишь? — возмутился Виталий. — Я что, среди приличных людей никогда не вращался?

— Учти, это не просто приличные люди. Это не твои дружки «оборотни» и прочие «интеллигенты» в первом поколении. Это интеллигенция, так сказать, аристократического толка. Ты заметил их манеры? Такому не научишься. Это с молоком матери впитывается. Кстати, известно ли тебе, что отец Ларисы был советником по культуре в Праге?

— Да ты что? Советником? А ничего не говорил об этом.

— Это к вопросу о воспитании. Такие люди зря не хвастаются.

Они уже подошли к машине и не видели, как из окна четвертого этажа, где жили Войцеховские, за ними наблюдали родители Ларисы Владимировны.

— Ларочка, я тебя прошу, не якшайся ты с этими типами, — обернулась к дочери Софья Николаевна.

— Ты видела, на какой машине они приехали? — спросил Юрий Иванович.

— А что? Чем они вам не понравились? И машина тут при чем? — недовольно ответила Лариса, а сама подумала: так, начинается, родители продолжали ее воспитывать и навязывать свое мнение, как в детстве, хотя ей уже сорок четыре.

— Эти люди не нашего круга, — строго ответила мать.

— Мама, ну как тебе не стыдно? Что за снобизм? По-моему, вполне приличные люди. Дмитрий отлично разбирается в искусстве, у него хороший вкус. Мы с Вадимом видели его коллекцию картин — подобрана с умом и знанием.

— Можно быть жуликом и обладать хорошим вкусом.

— Вот уже и жуликом называешь приличного человека! — возмутилась Лариса.

— А ты разве не заметила, что они изо всех сил старались нам понравиться?

— А что в этом дурного? Было бы странно, если бы они стремились вам не понравиться… — усмехнулась Лариса.

— Доченька, я прожила на свете дольше, чем ты, и опыта у меня больше. Ты кроме своей галереи ничего не видишь. С детства мы тебя оберегали от жизненных проблем. И с мужем тебе повезло, Вадим с тебя разве что пылинки не сдувает. Ты только занимаешься любимым делом. А вокруг столько непорядочных людей. Почему, подумай, у этих людей к вам такой интерес?

— Ну как почему? Дмитрий искусствовед, его часто приглашают на консультации в различные картинные галереи. О нем в провинции даже знают.

— А этот, второй, чем занимается?

— Он риэлтер. В солидном агентстве работает.

— Лариса, не хочу тебе навязывать свое мнение, — вмешался отец, — но у меня тоже сложилось впечатление, что эти люди себе на уме. Возможно, твой Дмитрий и искусствовед. Но ты же прекрасно знаешь, сколько темных личностей крутится в сфере вашего бизнеса. Всякие представители «серого», теневого антикварного рынка. Эти люди очень хитрые и коварные. Не доверяйся им.

— Папа, у нас с ними только деловые отношения. Они мои клиенты, мне с ними интересно.

— У них к вам свой интерес… — заупрямился отец. — Кстати, ты спросила, при чем здесь машина. Такие навороченные иномарки покупают люди, которые хотят произвести впечатление. Или бандиты. Вы с Вадимом тоже люди не бедные, но не станете же покупать такой танк!

— Папа, вот это для меня как раз не аргумент. Мужчины любят хорошие машины. И если человек в состоянии купить себе такую тачку, мне какое до этого дело?

— Лара, что за слово — «тачка»? — изумленно воскликнула Софья Николаевна. — Раньше ты так не говорила.

— Ну да, — улыбнулась Лариса Владимировна, — это дурное влияние моих новых знакомых.

— Милые дамы, не станем спорить, — подал голос Вадим, который до сих пор сидел в кресле и курил сигару. — Я понял, что твои, Ларочка, родители, обеспокоены тем, что в нашей жизни появились неизвестные им люди. Мне вполне понятна их тревога, ты же им не чужая. Даю слово, что мы будем осторожны с Дмитрием и Виталием.

— Вот об этом я и хотела вас попросить, — благодарно взглянула на любимого зятя Софья Андреевна. — А то у Ларисы есть такая черта, — она увлекается новыми людьми. Но нынешнее время такое опасное, столько вокруг непорядочных людей…

— Мамочка, мы учтем твои пожелания, — прервала ее Лариса. Она уже жалела, что пригласила родителей в гости. Вот что значит годами жить за границей — родители привыкли ко всему относиться с осторожностью и жить с оглядкой.

— Мы, пожалуй, поедем домой, — наконец засобирались родители.

После их отъезда на душе у Ларисы остался неприятный осадок. Вроде бы ничего особенного и не произошло. Но то, с какой неприязнью они отнеслись к Дмитрию и Виталию, ее огорчило. Получалось, что родители не доверяли и ей. Считали, что у нее нет достаточного жизненного опыта? Но это же нонсенс. Она вполне успешна, у нее широкий круг знакомых, ее уважают как профессионала и бизнес-леди. В конце концов, ее галерею посещают известные люди, и не было еще случая, чтобы кто-то остался недоволен приобретением произведения искусства, будь то полотно художника или антиквариат…

«Пожилые люди всегда более осторожны», — успокоила она себя.

— Вадим, как ты думаешь, опасения родителей справедливы? — спросила она у мужа, который читал газету.

— Лариса, мы взрослые люди, — пожал он плечами. — Но родители всегда будут считать нас недостаточно опытными. Думаю, просто не нужно больше их сводить вместе. Во всяком случае, никакой угрозы со стороны Дмитрия и Виталия я не вижу.

11

Гарик грунтовал холст, натянутый на подрамнике, и тихонько насвистывал какой-то привязавшийся мотив.

— Не свисти, — попросила его Ася. Она Закусила нижнюю губу и, прищурив глаза, всматривалась в свой холст.

— Разве я мешаю? — удивился Гарик.

— Деньги все просвистишь… — машинально ответила она и отступила на несколько шагов от картины. — Посмотри, как ты думаешь, здесь нужно добавить охры?

— Пожалуй, добавь… — он заглянул через ее плечо. — Если хочешь показать, что солнце раскалило воздух и твоя пастушка сейчас грохнется в обморок.

— Шутник, — проворчала Ася и задумалась, глядя на южный пейзаж, который начала писать еще месяц назад в Каролино-Бугазе.

Она уже неделю как вернулась из поездки на пленэр, прожив там все деньги. Работа в Москве шла ни шатко ни валко, потому что Гарик истосковался по ней и очень отвлекал, требуя любви по первому зову. С одной стороны, это доказывало его верность, значит, действительно скучал без нее и не приводил в ее отсутствие в мастерскую бывших подружек. Но, с другой, его ненасытность напрягала. Нужно было завершить несколько работ и выставить их на продажу, потому что с деньгами было совсем туго. А Гарик и в ус не дул. Пока они могли купить хоть батон хлеба, он считал, что все отлично.

— Не устала? — участливо спросил он и оторвался от своей работы.

— Не-а…

Гарик подошел к ней сзади и обнял, обхватив обеими руками.

— Гарик, отвали, — попросила Ася и дунула на прядь волос, которая упала на лицо, выбившись из-под косынки.

— Я думаю, ты все-таки устала… — ласково проговорил он ей на ухо. — У тебя такое ушко красивое, такое совершенное, прямо как произведение искусства… Такое розовенькое, так и хочется его укусить.

И он легонько куснул ее за ухо.

Ася небольно лягнула его ногой.

— Гарик, ну оставь меня. Видишь, человек работает?

Он не успел возмутиться, как в дверь постучали.

— Скорее открывай, вдруг клиент? — оживилась Ася, и Гарик нехотя пошел к двери, с сожалением взглянув на не застеленную постель в нише, отгороженную от мастерской веселенькой ширмой.

— Димыч, привет, — радушно встретил гостя Гарик. — Заходи. Ну и пижон ты! Смотри, какой костюмчик прикупил! А галстук! А шузы! — восхитился он туфлями Дмитрия.

— С деловой встречи, — объяснил свой парадный вид гость. — Ну как дела, ребятишки? Все трудитесь?

Он с любопытством воззрился на Асю, взгляд его перекочевал на не застеленную постель, и на лице появилась понимающая улыбка.

— Знакомься, Димыч, это Ася. Моя жена, — представил девушку Гарик.

— Поздравляю. Когда же успел? Последний раз с тобой виделись, ты еще был в свободном полете.

— Да вот уже четыре месяца как сочетались законным браком.

— Тогда давай отметим радостное событие в вашей молодой семье, — Дмитрий вытащил из пакета бутылку с коньяком.

— А закусончик там у тебя часом не завалялся? А то у нас только хлеб и шпротный паштет.

— Что я, не знаю к кому иду? Я завсегда со своими харчами. Хотя молодая жена могла бы и проявить хозяйственность. Или она не умеет готовить? А говорить она, кстати, умеет?

— И готовить умею, и говорить, — невозмутимо ответила Ася. — Только готовить не из чего. Все уже съели.