Счастье по завещанию - 2 (СИ) - Райская Ольга

— Во всех магах течет кровь драконов, когда-то отданная их предкам добровольно. Впрочем, как и в артефактах, способных остановить проклятого дракона.

— А кольцо Анхельсема, кому досталось оно? Какому роду?

Королева задумалась, я же затаила дыхание.

— Слеза королевы и сердце ее избранника — это парные кольца. Кольцо тебя выбрало, значит и второе где-то рядом. Ты его почувствуешь душой, сердцем, телом и разумом. Твой мужчина станет хозяином артефакта, сам проявит к тебе интерес. По-другому и быть не может, потому что любовь — истинная магия! Но запомни, выбирает всегда самка, но магия ведет, магия помогает, магия не даст совершить ошибку.

Понятно, что ничего не понятно.

— Что-то в последнее время слишком многие мужчины проявляют ко мне интерес, — вздохнула я.

Анхель удивленно на меня посмотрела и вдруг встала, протянув ко мне руки с раскрытыми ладонями и растопыренными пальцами.

— Моя кровь… — прошептала она. — Моя…

Я молчала и застыла на месте, боясь даже пошевелиться. Абсолютно не понимала, что происходит вокруг.

— Ты расцвела, дитя моей крови. Зов самки дракона в пору цветения… Нет, не мужчины к тебе интерес проявляют, Мелисса из рода Торнборнов, а маги, чей дар созвучен с твоим, кто сможет защитить тебя и потомство, кто не предаст. Но выбирать лишь тебе: глазами, сердцем, душой, телом, разумом. Как только выбор будет сделан, зов прекратится.

Не предаст? Хорошо бы. Пока, к сожалению, я ощущала лишь одиночество и никакой надежности.

— Выбор? — очень хотелось, чтобы лорд Дин, Шортер и другие бросающие на меня двусмысленные взгляды маги оставили меня в покое. Выберу одного, как скажет Анхель, и все прочие отстанут.

— Да. Самка выбирает своего дракона и соединяется с ним в полете, — мечтательно произнесла королева. — И это прекрасно…

— Ну, нет, — покачала головой я, прикинув свои возможности и вспомнив все доступные универсалу заклинания. — Соединиться даже не в полете, а в воздухе я, пожалуй, не сумею…

— Ах, да. Люди бескрылы, — вздохнула сочувственно Анхель. Сейчас особенно чувствовалось, что высшее существо делает одолжение, общаясь с низшим. — Возможно, полет не так важен. Но соединение — главное условие выбора.

Соединение значит. То самое, от которого бывает потомство, и которое является апогеем любви и ведет к плотским удовольствиям. Ну, нет. Пожалуй, быстро разобраться с выбором не получится. А значит, придется терпеть и внимание магов.

— К сожалению, и этого я не могу сделать, потому что замужем перед ликами Пресветлых. Мы прошли ритуал соединения в храме, в присутствии жреца.

— Ритуал не имеет значения, — откликнулась королева. — Значение имеет лишь единение душ.

Драконица помолчала и вдруг спросила:

— А почему ты не соединилась со своим супругом, дитя моей крови?

Лучше бы не спрашивала, честное слово. Щеки горели пламенем. Я пришла с ней о судьбе человечества разговаривать, а она вводит меня в смущение.

— Да… Как-то все времени не было…

Не знаю, о каком единении душ идет речь, но изменять герцогу я не собиралась. Драконы живут по своим законам, а люди давно придумали иные. Для Торнборнов же честь никогда не была пустым звуком. И, вообще, хватит мусолить тему моего замужества!

Сейчас самым важным было иное.

— Так вы поможете людям?

— Мы поможем, Мелисса из рода Торнборнов. Мы придем на помощь, стоит тебе лишь позвать нас. Анхельсем и Уилфред, как всегда, будут присматривать за тобой, дитя нашей крови…

— А они присматривали? — удивленно выдохнула я.

— Всегда, — кивнула королева. — Всю твою жизнь. С того момента, как твой родитель принес тебя сюда, и я поделилась с малышкой своей кровью, как делилась ею со всеми твоими предками. Два дракона стали добровольными стражами. Так и останется до конца твоего срока или до конца времен, если он наступит раньше.

Чудны дела Пресветлых. Никогда мне отец не рассказывал про это.

— И своих детей ты принесешь ко мне, а два дракона станут для них стражами, — продолжила Анхель, а у меня едва не пропал дар речи.

Мои дети. Мои и Демиана… Почему-то никого иного в роли отца я даже не представляла. А можно ли обойтись без третьего артефакта, если вдруг проклятый дракон прорвется на Ландору?

— Вы сможете остановить Броенхорда?

— Нет, — покачала головой королева. — Его магия изменилась. Мы не видим ее. Поэтому, не смогли помочь твоему отцу. Но проклятого смогут остановить артефакты, если их владельцы помогут им раскрыться.

— Раскрыться?

— Талум чувствует своего мага, служит ему, помогает и сливается. А иначе не будет той силы, что сможет прогнать Броенхорда. Магия — это прежде всего чувства. Три чувства, три мага, три руны, соединенные в одну — вот спасение Ландоры. Запомни, дитя моей крови, история повторяется.

Исчерпывающе. Я понимала, что разговор окончен, но уходить почему-то не спешила. И Анхель по-прежнему находилась рядом. Не знаю, о чем думала она, я же поражалась, насколько люди и драконы разные. Да, казалось бы, два разумных вида, которым ничего не стоит договориться между собой, и все же мы не понимали друг друга. Лишь общий смысл, лишь намеки.

И я желала уточнить некоторые моменты, чтобы подытожить наш диалог.

— Люди должны собрать три артефакта?

— Не люди. Маги, обладающие чувствами.

Пресветлые! Как же с ней сложно!

— Все люди обладают чувствами! — пыталась достучаться до драконицы я.

— Руны должны пылать, сердца гореть, а души — освещать путь.

Ну, это было уже кое-что. Значит, чувства должны быть специфическими. И, если на моем колечке руна вспыхнула, значит, у мня это самое нужное чувство имеется. Ладно, материал есть, остальное проанализирую и пойму. Главное, отыскать перстень, созданный из крови Анхельсема. А для этого следовало присмотреться к своему окружению.

— Если мне нужна будет ваша помощь?..

— Анхельсем всегда рядом, дитя моей крови. Как и Уилфред.

Я кивнула, поблагодарила королеву, и больше меня здесь точно ничего не держало. Анхель тоже это осознала и поднялась.

— Проход в мир людей нельзя открыть дважды в день. Домой тебя доставят. Идем.

И мы пошли. Недалеко. Буквально завернули за угол и очутились на каменном выступе, довольно широком. Но все равно дух захватило, потому что под ним простиралась бездонная пропасть, позади нас возвышалась отвесная скала, а над нами раскинулось темное, ночное небо с мириадами рассыпанных по нему звезд.

Но не это поразило больше всего. На самом краю уступа стоял дракон. С серой шеей и брюхом, и с васильково синей чешуей. Красивый, нарядный и волшебный, как талум, которым он несомненно станет, когда пройдет отпущенный ему срок. Теперь-то я это знала точно.

— Уилфред доставит тебя домой, дитя моей крови, — произнесла королева.

— Как? — опешила я. — Дракон?

— Лошадей мы не держим, — улыбнулась Анхель. — Прощай, Мелисса из рода Торнборнов.

Ну, если они не разучились шутить, значит у Ландоры не все потеряно.

Дракон раскинул по уступу одно крыло, и я аккуратно забралась ему на спину, устроившись между двумя наростами. В целом, сидеть было удобно и надежно. Кроме того, я могла обхватить руками один из шипов и крепко держаться. Но этого не потребовалось.

Едва мы взмыли в небо, как нас окутало голубоватое свечение, не позволяющее ветру трепать мои волосы и бить в лицо. Но сквозь него я могла смотреть на звезды, на проплывающие внизу пики гор, темные верхушки деревьев, спящие деревеньки.

Уже через несколько минут мы приземлились в тихом местечке совсем недалеко от академии, а через миг передо мной стоял знакомый бытовой маг, когда-то подаривший такое нужное зеркальце. Мой личный страж. Надо же!

— Благодарю вас, мэтр Уилфред, — поблагодарила я, и старичок вежливо кивнул. — Теперь я понимаю, почему вы не женились на мэтрессе Шарлотте.

Он рассмеялся весело и беззаботно.

— Воробьи не женятся на белках, Мелисса, — сказал он. — Ну, беги, дитя нашей крови. Уже поздно. И пусть твой путь будет светел и гладок.