Архиепископ Василий (Кривошеин) Преподобный Симеон Новый Богослов - Василий (Кривошеин)

Крещение Духом, называемое также «вторым очищением», отличается от сакраментального крещения — за неимением других, мы пользуемся этим богословским термином, хотя он чужд словарю пр. Симеона, который, как и все греческие Отцы, не знает выражения, в точности соответствующего «сакраментам», а только слово «таинства» (μυστήρια), — совершаемого в младенческом возрасте, сознательным характером. Оно подготовляется долгим покаянием, и благодать, подаваемая в нем, более полная. Следующие слова пр. Симеона дают понятие об этих двух, друг друга восполняющих, крещениях: «Те, кто с младенческого возраста получили Твое крещение и недостойно его прожившие свою жизнь, будут осуждены, как Ты сказал, более, чем некрещеные, как оскорбившие Твое святое одеяние. И зная, что это, Спасе, верно и истинно, Ты дал покаяние для второго очищения и положил ему завершением благодать Духа, которую мы впервые получили в крещении. Ибо Ты сказал, что благодать бывает не только водою, но и еще более Духом, призыванием Троицы. Поэтому мы были крещены как нечувствующие младенцы, как несовершенные, и принимаем благодать несовершенно, получая разрешение первого преступления. И только сего ради Ты повелел, Владыка, совершать это Божественное купание. Крещаемые им входят внутрь виноградника, избавляемые от тьмы и ада, и освобождаются всецело от смерти и тления… И каковым был тогда Адам перед согрешением, таковыми и все становятся, крестившиеся сознательно, кроме тех, кто не принял, как бесчувственный, умного чувства, которое производит Своим действием Дух» [428]. Ясно видно, что в этом отрывке нисколько не отрицается, что Дух приемлется сначала в первом крещении, хотя целью его и является отпущение первородного греха, но, так как мы были тогда бессознательными и несовершенными, этот дар благодати не мог быть совершенным.

В другом месте покаяние, и в особенности слезы, если и не отождествляются со «вторым крещением», то во всяком случае рассматриваются как его признаки. Слезы не одного только покаяния, но радости и умиления. «Внезапно, — пишет пр. Симеон в Главизнах, — человек взирает и, созерцая естество существ, как он их до того никогда не видел, поражается и безболезненно и помимо себя проливает слезы, которыми очищается и крещается вторым крещением, о котором Господь говорит в Евангелиях: «Если кто не родится водою и Духом, не войдет в Царство Небесное» [429]. Пр. Симеон продолжает: «В первом крещении вода преднаписует слезы, а миро помазания предзнаменует умное миро, Духа. А второе крещение уже не образ истины, но сама истина» [430]. Отметим здесь, что, говоря о первом крещении, пр. Симеон включает в него елей помазания, символ Духа, то есть таинство миропомазания. Значит, когда он говорит о втором крещении, речь идет не о таинстве миропомазания. Разница между обоими крещениями, скорее, как между образом и истиною.

В тех же Главизнах пр. Симеон снова сравнивает оба крещения и признает превосходство второго крещения слезами: «В Божественном крещении мы получаем отпущение прегрешений и освобождаемся от первоначального проклятия и освящаемся пришествием Святого Духа, но совершенную благодать, по написанному: «Вселюся в них и буду ходить в них», не тогда, ибо это дано верным в вере и делами показавшим ее. Потому что после того, как мы крестились, если мы уклоняемся к дурным и постыдным действиям, мы совершенно отбрасываем даже само освящение. Покаянием же и исповедью и слезами в соответствии с ними получаем сначала отпущение грехов и таким образом освящение вместе с благодатью свыше» [431]. Пр. Симеон также как будто бы различает между простым видением Христа и «питием», которое Он дает и которое, как кажется, является Святым Духом. Так, он говорит: «Если ты видел Христа, но Он не даровал еще пить это питье, припади (к Нему), плачь, умоли … но видя Христа, устремляй твой взор постоянно на Него и имей Его одного всегда зрителем твоего уныния и скорби» [432]. Можно истолковать это место, как относящееся к первому и второму крещению.

Сила второго крещения, непонятного для тех, которые его никогда не получали, и изменение, им совершаемое, описаны пр. Симеоном в следующих выражениях: «Как получат постижение таковых тайн никогда не познавшие в себе совершенное Им (Святым Духом) переплавление, обновление, изменение, воссоздание, возрождение? Не крестившиеся в Духе Святом? А не крестившиеся еще в Духе Святом, как смогут познать изменение крестившихся в Нем? Не рожденные свыше, как увидят славу рожденных оттуда, как сказал Господь, рожденных от Бога и ставших чадами Божиими? Не пожелавшие это испытать, но потерявшие ее (славу) из–за небрежения, ибо они получили власть стать таковыми, какого рода познанием смогут они, скажи мне, понять или хотя бы несколько представить себе, каковыми стали другие?» [433].

В этих утверждениях о двух крещениях и о значении слез в духовной жизни нет ничего такого, что не могло бы быть найдено у древних отцов. Пр. Диадох, епископ Фотики, в том же духе говорит о сладости слез, ему тоже известны слезы созерцания [434]. Пр. Иоанн Лествичник тоже называет покаяние вторым крещением и даже говорит, что такое крещение больше первого, хотя это и кажется ему несколько смелым. В Лествице есть целая глава о радостнотворном плаче [435]. У пр. Симеона, однако, общее ударение не совсем то же самое. Он более выдвигает действие Духа и особенно настаивает на сознательном характере духовного опыта. Для него, можно сказать, крещение, будь это первое или второе, всегда должно быть сознательным духовным событием. Мы не можем носить одеяние Христово, в которое были одеты Духом Святым во время крещения, не ощущая этого и не зная. Пр. Симеон ясно говорит об этом: «Те, которые после крещения … не знают, что они облеклись во Христа и не созерцают во свете Духа свет Его Божества, да склонятся ко своей совести. И, исследовав ее тщательно, найдут, что они нарушили обеты крещения всячески или частично или вообще. А если нет, то, зарыв данный им талант святости и сыноположения и не умножив его делами, вследствие этого оказались лишенными зрения Владыки, ибо Он неложен и не раскаивается в Своих дарованиях, ибо Он сказал: «Любящий Меня заповеди Мои сохранит, и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам»» [436].

О двух крещениях пр. Симеон говорит также в произведениях автобиографического характера. Так, он говорит о первом крещении во Втором Благодарении: «Ты меня заранее воссоздан и оживил и освободил от прадедного падения и преуготовил восхождение на небо. Затем меня, приведенного (в бытие) и помалу возрастающего, Ты Сам обновил Твоим святым крещением воссоздания и преукрасил Святым Духом» [437]. Действие второго крещения указано символами воды, омовениями и видениями света, лучи которого смешиваются с водами, и воды делаются светящимися. Потом следуют другие, большие откровения, пр. Симеон видит молнии и сияние лица Христова, сначала в блистании вод [438]. Наконец, Христос «делается видимым, ясно очистив всецело мой ум светом Святого Духа» [439]. Христос дает жизнь чрез соблюдение заповедей, крещение и причастие Божественных Тайн, то есть дарует Святого Духа, как Сам Христос говорит пр. Симеону в одном Гимне [440].

Здесь пр. Симеон прямо не говорит о Крещении Духом. Вообще, это выражение употребляется им только один раз, в уже цитированном месте [441]. Однако, мы можем сказать, что речь идет о том же самом мистическом явлении. О некоем добром изменении, которое происходит с лицами, уже принявшими сакраментальное крещение, но потерявшими его благодать, так как они осквернили свои души грехами. Это изменение, следовательно, отлично от первого крещения и описывается в символах воды, омовения и очищения, а также света и огня. Они истолковываются как Божественный Дух, единосущный Отцу и исходящий от Него. Это доброе изменение следует за покаянием, исполнением заповедей, слезами и причастием. Евхаристия находится в тесной связи с крещением Духом, которое является сознательным мистическим событием. Вместе с тем, это внутреннее, личное событие, пр. Симеон совершенно не знает всякого рода коллективных духовных экстатических феноменов с их видимыми выражениями, также как и разных более или менее искусственных способов вызывать духовный энтузиазм. Он ничего не говорит также о глоссолалии и подобных феноменах.

7. МОНАШЕСТВО И МИР

Будучи общежительным монахом, пр. Симеон допускает однако, что существуют различные пути, ведущие к Богу, и они все хороши, если только спасение, цель монашеской аскезы, остается на первом плане. «Многие ублажили пустынническую жизнь, — пишет он, — другие же смешанную или общежительную, еще другие были во главе народа, вразумляли и учили и устраивали церкви, из чего разного рода люди обыкновенно телесно и душевно получают пропитание. Я же не предпочел бы ни одно из этих другому и не сказал бы, что одно достойно похвалы, а другое порицания, но во всем и во всех делах и действиях жизнь для Бога и по Богу всеблаженна» [442]. Как можно видеть, в этом уравновешенном суждении пр. Симеон выходит за рамки собственно монашеской жизни. Жить для Бога и по Богу — вот что важно. Внутренняя общность различных путей подчеркнута в следующих строчках: «Как человеческая жизнь состоит из разных наук и искусств, причем каждый работает свое (дело) и вносит свое, и, подавая таким образом друг другу и получая друг от друга, люди живут, доставляя нужное телесной природе; то же самое можно видеть и в духовных (вещах), где каждый проходит другую добродетель, а другой идет по другому пути жизни, но все стремятся по разным путям к одной цели» [443].