Историческое подготовление Октября. Часть II: От Октября до Бреста - Лев Троцкий

Эта работа, непосредственно угрожающая делу мира и всем завоеваниям революции, ведется под прикрытием защиты Учредительного Собрания. Кадетская центральная избирательная комиссия вела свою работу, прячась от Советов и скрывая все данные о выборах, чтобы не дать возможности обнаружиться провалу кадет, прежде чем заговор Милюкова, Каледина, Корнилова и Дутова увенчается успехом. Совет Народных Комиссаров постановил открыть Учредительное Собрание, как только соберется половина его членов, т.-е. 400 из 800. В этом постановлении заключалось лучшее опровержение злобных клевет, будто Совет Народных Комиссаров, опирающийся на все трудящиеся классы страны, не хочет созвать Учредительное Собрание. Но именно поэтому буржуазия не могла дожидаться спокойно законного созыва народного представительства. Несколько десятков лиц, назвавших себя депутатами, не предъявляя своих документов, ворвались вечером 28 ноября в сопровождении вооруженных белогвардейцев, юнкеров и нескольких тысяч буржуев и саботажников-чиновников в здание Таврического дворца.

Задача кадетской партии состояла в том, чтобы создать якобы «законное» прикрытие для кадетско-калединского контрреволюционного восстания. Голос нескольких десятков буржуазных депутатов они хотели представить, как голос Учредительного Собрания.

Совет Народных Комиссаров доводит об этом заговоре до сведения всего народа. Все завоевания народа, и в том числе близкий мир, поставлены на карту. На Юге – Каледин, на Востоке – Дутов, наконец, в политическом центре страны, в Петрограде, заговор Центрального Комитета кадетской партии, который непрерывно направляет на юг в помощь Каледину корниловцев-офицеров. Малейшая нерешительность или слабость народа может закончиться крушением Советов, крушением дела мира, гибелью земельной реформы, новым всевластием помещиков и капиталистов.

В полном сознании огромной ответственности, которая ложится сейчас на Советскую власть, за судьбы народа и революции, Совет Народных Комиссаров объявляет кадетскую партию, как организацию контрреволюционного мятежа, партией врагов народа.

Совет Народных Комиссаров обязуется не слагать оружия в борьбе против кадетской партии и ее калединских войск.

Политические вожди контрреволюционной гражданской войны будут арестованы. Буржуазный мятеж будет подавлен, чего бы это ни стоило.

В этой борьбе Совет Народных Комиссаров твердо рассчитывает на поддержку и несокрушимую верность революции со стороны всех революционных рабочих, крестьян, солдат, матросов, казаков, со стороны всех честных граждан.

Долой буржуазию! Врагам народа, помещикам и капиталистам, не должно быть места в Учредительном Собрании! Спасти страну может только Учредительное Собрание, состоящее из представителей трудовых и эксплуатируемых классов народа. Да здравствует революция! Да здравствуют Советы! Да здравствует мир!

Совет Народных Комиссаров.

«Известия» N 239, 29 ноября 1917 г.

Л. Троцкий. К СВЕДЕНИЮ ИНОСТРАННЫХ ГРАЖДАН

Въезд из-за границы через Торнео в Россию разрешается лицам, паспорта которых визированы нашим полномочным дипломатическим агентом в Стокгольме, гражданином Вячеславом Вячеславовичем Воровским (Стокгольм, Родманегатан, 161).

Народный Комиссар по иностранным делам Л. Троцкий.

«Газета Временного Рабоче-Крестьянского Правительства» N 23, 2 декабря 1917 г.

Л. Троцкий. РЕЧЬ НА ЗАСЕДАНИИ ПЕТРОГРАДСКОГО СОВЕТА ОБ ОТНОШЕНИИ К УЧРЕДИТЕЛЬНОМУ СОБРАНИЮ И ПАРТИИ К.-Д. (2 декабря)

Заседание открывается приветствием т. Скрыпника от имени новоизбранной городской думы.

На первом же собрании новая дума решила обратиться с горячим приветом к Петроградскому Совету и выразить уверенность, что первая в России социалистическая коммуна в русле советской власти сумеет осуществить стоящие перед ней громадные задачи.

Председательствующий т. Троцкий благодарит за приветствие и высказывает надежду, что Петроградская коммуна вровень с Советами выполнит работу по радикальной демократизации всей петроградской жизни и организации ее на пользу трудящихся.

Т. Троцкий начинает с сообщения о ходе переговоров о перемирии, каковой вопрос имеет тесную связь с его докладом.

За сентябрь и октябрь немцы перебрасывали много войск с нашего фронта на итальянский и западный. Тогда не было перемирия, но и не было фактической войны, и они могли без риска совершать передвижения. Мы предъявили требования о непереброске всех частей, кроме находящихся в движении. Часов сорок назад можно было думать, что по этому пункту будет разрыв. Немцы упорно сопротивлялись этому пункту, они предлагали было компромиссные решения, которые в общем сводили наши требования к нулю. Генерал Гофман заявил, что исполнение наших требований для Германии совершенно неприемлемо. Но мы телеграфировали в Брест-Литовск, что это требование категорическое, не по условию с союзниками, а потому, что мы не хотим помогать одному милитаризму против другого и, кроме того, перемирие должно быть общим. Мы сказали Гофману, что при его отказе мы обратимся к солдатам и скажем: мы хотели для вас перемирия и отдыха, а ваши генералы хотят продолжать лить вашу кровь на другом фронте. И вот мы получили согласие и этим доказали успех и силу прямых, открытых переговоров. Мы думаем, что, пока мы сохраним этот метод, мы будем успевать и в мирных переговорах, которые начнутся вслед за подписанием перемирия.

Задача всей буржуазии – сорвать переговоры, вырвать это бесспорное орудие успеха Советской власти и оградить себя от реформ на пользу народа и в ущерб ей, который она предчувствует в намеченной программе реквизиций и демократизаций. Все мелкие партии исчезли и растворились в кадетской. Эта партия скопом врагов и базой контрреволюции стоит перед нами. Мы вступили в эпоху прямой гражданской войны между народом и партией насилия и экспроприации народного труда.

Наши противники схватились за Учредительное Собрание, желая и его использовать против нас. Но Учредительное Собрание, это – несколько сот человек, и оно лишь постольку будет диктовать свою волю, поскольку сумеет опереться на организованные и вооруженные массы. Вот почему руководители контрреволюционной буржуазии не хотели мирно ждать Учредительного Собрания, чтобы в нем померяться со своими противниками красноречием и количеством голосов. Они поняли, что сейчас Учредительное Собрание будет работать не в условиях власти Керенского, а в условиях диктатуры Советов и пролетариата, в условиях полной и всесторонней демократизации армии. Эти условия превращают Учредительное Собрание в средство могучего давления организованного пролетариата на тех, что стоят у него на пути.

Буржуазия и не ждала: она готовила контрреволюцию очагами восстания, рассчитывая на возможность переворота. Между Калединым, Дутовым, здешними контрреволюционными казачьими руководителями и кадетами протянулись прочные и неразрывные связи. Имеется достаточно указаний на то, что отсюда направлялись на юг группы контрреволюционеров и в первую голову офицеров, оставлявших части.

Каледин вооружил свыше 40.000 войска, собрал стариков, кадеты дали ему миллионы деньгами и припасы, и он направил войска с целью отрезать Москву от губерний, дающих хлеб и уголь. Этому намерению воспрепятствовал гарнизон. На Дону, куда ездили Родичев и Аджемов и где они заключали политические договоры, целью которых было сжать шахтеров, рабочих и солдат, пришла на помощь Каледину Рада.

На вопросе о Раде следует остановиться. Если воля украинского народа такова, что он хочет жить независимой республикой, мы эту волю всемерно поддержим. Поскольку идет вопрос о самостоятельности, для нас это вопрос только братского размежевания и добрососедского сотрудничества. Но Рада проводит политику буржуазии и идет против Советов. На этом пути она встретила согласие Каледина. Несмотря на запрещение Ставки, Рада погрузила две казацкие дивизии и вернула их Каледину. А когда понадобилось направить наши войска против южного мятежа, Рада заявила, что не пропустит их через свою территорию. Она позволила себе разоружить нашу часть на своей территории. Это поведение Рады совершенно недопустимо. Рада помогает кадетам, которые собираются под ее услужливой защитой в Киеве. Так меняется позиция. Когда Терещенко и Церетели сделали уступки, кадеты встали на дыбы и заявляли о своем выходе из кабинета, а теперь оба оплота буржуазии дружно обнялись. Мы ни минуты не колебались в наших действиях против этого союза. Поднялись Каледин на Дону, Дутов на Урале; мы не могли дать им поощрения. Мы объявили революцию в опасности, двинули на них революционных красноармейцев и матросов, и счастливые для нас последствия уже налицо.

Но мы не могли ограничиться одним военным пресечением. Наши братья умирали под пулями, посылаемыми и оплаченными кадетской буржуазией. Мы стояли пред твердой готовностью затопить свободу в крови, сорвать Советскую власть и вместе с ней уже близкий мир. Миллионы были пущены в ход, чтобы поднять против нас темные массы; мы это знали и ждали последнего боя. И он уже начался, враги народа мобилизовали все свои силы и силы своей мошны, якобы на защиту Учредительного Собрания, того Учредительного Собрания, которое они же восемь месяцев срывали.