Меч и пламя - Патриция Филлипс

Пока они, оставив долину с расположенным в ней городком позади, постепенно поднимались к вершине обдуваемого всеми ветрами холма, Рейф размышлял над тем, как ему лучше поступить с д’Авраншем. Он намеревался оставить Адель под надежной охраной в ближайшем трактире и без нее поехать торговаться с владельцем Саммерхея. Достаточно одного взгляда на его рыжеволосый трофей, и д’Авранш уже ни перед чем не остановится, чтобы удержать Адель при себе.

Но что, если д’Авранша не окажется дома? В этом случае, решил Рейф, они продолжат путь в замок Фордем. Так будет лучше, поскольку это даст ему и Адель несколько недель спокойной жизни вместе, прежде чем правда дойдет до д’Авранша – или до монарха.

Погода постепенно прояснялась, из-за серебристых облаков выглянуло бледное солнце. Поверхность горной дороги оказалась твердой, и поездка доставляла им удовольствие. Около полудня они остановились перекусить в тени небольшой рощицы из потрепанных бурей вязов, увенчивавших вершину холма. Впереди вдоль узкой дороги с одной стороны простирался вековой лес, а с другой до самого горизонта тянулись вересковые пустоши, усеянные крупными валунами, которые издали можно было принять за пасущихся овец.

Понимая, что любые заросли по соседству с главной дорогой могут таить в себе опасность – леса нередко служили убежищем для разбойников, – Рейф распорядился, чтобы женщины продолжали путь в середине отряда – это должно было защитить их в случае нападения. Дорога шла вдоль самого края леса, но многие деревья уже были вырублены, и только в самой глубине вековых дебрей, под густым пологом которых пробивалась молодая поросль остролиста, можжевельника и папоротника, царили мрак и тайна.

Гнетущая тишина лесной опушки лишь изредка нарушалась пением птиц. Безмолвие выглядело слишком подозрительным, и Рейф невольно опустил руку, чтобы удостовериться в том, что его меч и кинжалы на месте. Впрочем, так сделал не он один – несколько людей из отряда последовали его примеру, бросая настороженные взгляды по обе стороны от расчищенного участка земли.

Впереди мелькнул поворот, за которым им предстояло пересечь каменный мостик, перекинутый через небольшой ручей. У самого моста дорогу перегораживало упавшее дерево. Ехавшие впереди всадники окриком предупредили об этом товарищей, и колонна остановилась. Рейф соскочил с седла, чтобы помочь своим людям справиться с препятствием. Адель тоже спешилась, обрадованная неожиданной передышкой. Ее горничные после долгих споров присоединились к ней, еле ковыляя на затекших ногах и громко сетуя на свою участь.

Воины Рейфа обвязали ствол веревками, после чего освободили из постромок одну из лошадей, чтобы сдвинуть дерево с места. Раздалась команда. Все отошли в сторону, затем огромная гужевая лошадь поднапряглась, и тяжелое дерево под ликующие крики солдат откатилось с дороги в поросшее вереском болото, не причинив никому вреда.

Лошадь уже успели отвести на место в упряжке, когда один из караульных подал сигнал тревоги. Из леса вдруг появилась целая толпа людей. Лишь немногие ехали верхом, но все они с дружным криком ринулись вперед, угрожающе размахивая палками и дубинками.

Мысленно проклиная себя за то, что вовремя не почуял засаду, Рейф приказал своим людям приготовиться к обороне, затем резко развернулся и с разбега вскочил в седло. За его спиной двое солдат, которым было поручено охранять женщин, уже вытащили свои мечи.

Одним стремительным натиском разбойники взяли их в кольцо, и обе группы столкнулись с шумом и громкими ругательствами. Рейф с тревогой обнаружил, что оказался отрезанным от Адель, и в отчаянии крушил вокруг себя одного врага за другим, пытаясь пробиться к ней. Им приходилось иметь дело по меньшей мере с тридцатью нападавшими, но, даже несмотря на то что численный перевес был не на их стороне, люди Рейфа проявляли чудеса стойкости.

Ловко орудуя мечом в надежде прорваться к Адель, Рейф издал яростный вопль, увидев, что она со всех сторон окружена вражескими всадниками. В одно мгновение ее оторвали от земли и перекинули через луку седла. Затем всадники неожиданно скрылись, петляя, словно потерявшие разум пьяницы, по извилистым лесным тропкам. Рейф что было силы пришпорил коня и пустился за ними в погоню, заставляя всех, кто попадался ему на пути, бросаться врассыпную. К несчастью, похитители Адель уже успели уйти довольно далеко; к тому же они куда лучше ориентировались в этом лесу.

Несколько солдат Рейфа с шумом ринулись за ним, горя желанием догнать негодяев, но густые заросли мешали им разглядеть удалявшихся разбойников, и скоро те скрылись в лесной чаще. Какое-то время преследователи еще могли слышать доносившийся издалека стук копыт, однако Рейф не взялся бы утверждать с уверенностью, исходил ли этот звук от разбойников, или же то было просто эхо от копыт их собственных лошадей.

Наконец Рейф опустил поводья. Его люди отстали. Ехать дальше было бесполезно, поскольку они не имели понятия, какую именно дорогу выбрали для себя грабители. Как ни трудно было взглянуть в глаза горькой правде, однако ничего другого ему не оставалось – он потерял Адель.

Повернув коня, барон галопом поскакал обратно к главной дороге, чтобы оттуда оценить положение. Некоторые из разбойников все еще находились там, явно озадаченные тем, что сообщники бросили их на произвол судьбы. Рейф схватил одного из негодяев за волосы и, не обращая внимания на его мольбы, в гневе потребовал сообщить, куда его дружки увезли женщину. Ничего не добившись, он несколько раз ударил свою жертву рукоятью меча.

– Говори, где находится ваш лагерь, ты, воровское отродье, – прорычал Рейф, легко приподняв его своей железной дланью.

– Но я правда ничего не знаю, – заскулил в ответ разбойник.

Рейф нагнулся над дрожащим словно осенний лист болваном, испытывая сильное желание избить его до полусмерти. Пока тот тянул свою волынку, враги увозили Адель все дальше и дальше в лес. От этой мысли у Рейфа кровь стыла в жилах. Он уже готов был привести в исполнение угрозу отрезать негодяю ухо, когда тот наконец сдался:

– У нас нет лагеря – его свернули еще накануне ночью.

Де Монфор с трудом поборол искушение убить противника прямо на месте.

– И какой мне от этого толк? Куда они увезли женщину?

– Откуда мне знать? Может быть, на восток? – высказал догадку рыжебородый разбойник, морщась от боли. – Мы люди Джека Браутона, и мы армия, а не какая-нибудь шайка грабителей.

– Армия? Что еще за армия, грязные ублюдки?

– Наш хозяин могуществен. У Джека много друзей среди высшей знати. – Последние слова явно предназначались для того, чтобы произвести впечатление.