Подсадных уток убивают - Вячеслав Жуков

– Да он же пьяный! – орал кто-то во все горло с верхних этажей.

Капитан сидел опустив голову. Его тошнило.

Во двор въехала машина «Скорой помощи». Остановилась рядом с Сониным. Молодая девушка-врач подошла, присела рядом, всматриваясь в залитое кровью лицо.

– Это вас милиционер по голове ударил? – спросила она. – Вам надо сделать спиртовые компрессы на глаза, а то синяки распухнут еще сильней.

– Я обязательно так сделаю, – пообещал Сонин, вспомнив, что у него в кабинете в столе осталась бутылка водки.

Кто-то из сердобольных граждан на всякий случай поспешил вызвать даже пожарную команду, и она влетела во двор с громкой сиреной.

Милиция, как всегда, приехала последней.

Молоденький лейтенант узнал Сонина.

– Товарищ капитан…

– Потом, лейтенант, – отмахнулся Сонин. – Отвези-ка меня, приятель, в управление.

Приехав в управление, Сонин первым делом попросил дежурного срочно дать информацию для всех ПМГ на установление места нахождения седьмой модели «Жигулей» темно-вишневого цвета с номерным знаком четыреста пятьдесят три МЮ семьдесят семь. Ждать до утра, пока по линии ГАИ установят владельца машины, было некогда. Убийца за это время мог скрыться.

Поднявшись к себе в кабинет, Сонин стал ждать сообщения. Оно обязательно поступит. Всем машинам ПМГ дежурный дал срочное задание проверить городскую территорию, все дворы, соблюдая при этом осторожность. Ведь преступник вооружен, а значит, опасен.

Вспомнив про рекомендацию врача «Скорой помощи», Сонин достал из стола бутылку водки, налил стакан наполовину и, макая носовой платок, стал делать примочки. Потом это надоело, он долил стакан до краев и выпил, закусив бутербродом с заветренной колбасой. Закурил и с удовольствием почувствовал, как по телу разливается приятный жар, напряжение уходит и в голове появляется легкость. И теперь можно было сесть и все нормально обдумать, без ненужной суеты, а главное – нервотрепки.

Предутренний сумрак, казалось, сделался еще гуще и оттого темнее. Это сейчас особенно не нравилось капитану Сонину. В такое время уставшие от бессонной ночи глаза милиционеров слипаются сами собой. А ведь именно от них, от сержантов и старшин, сейчас зависит своевременное обнаружение преступника. И тут уж гляди в оба.

Вдруг раздался пронзительный звонок по внутренней связи. Сонин отложил сигарету и, схватив трубку, услышал голос оперативного дежурного:

– Сонин, ребята твою машину нашли. Стоит во дворе, а в доме напротив в одном из окон свет горит. Может, им зайти в эту квартиру? Проверить хозяина?

– Ни-ни. – Капитан аж подпрыгнул на стуле, едва не опрокинув его на пол. – Я немедленно выеду сам.

– Ну, как знаешь. – Дежурный спорить не стал.

А Сонин налил еще полстакана водки, выпил и сунул в рот недокуренную сигарету. На душе у него почему-то было неспокойно. Всего полчаса назад, час не было такого волнения. Он не хотел себе признаться в страхе перед преступником и, чтобы побороть этот страх, должен был поехать и сам взять Пьянкова.

Закрыв свой кабинет на ключ, он пошел в дежурную часть.

– Машина к выезду готова? – спросил он у дежурного.

– Готова. Группа захвата тоже готова. В машине, – ответил дежурный.

И Сонин пошел, вроде торопливо, но ноги были как ватные.

Минут десять Пьянков звонил в дверь хозяйки квартиры. От нетерпения он стал материться. Наконец услышал шарканье тапочек по полу, будто кто-то ползет.

– Вот старая ведьма! – обозвал он тихонько старуху.

Только она открыла дверь, он спросил:

– Где твой старый обормот? Спит?

– Что такое? – старуха попробовала возмутиться на такую наглость, но Пьянков толкнул ее, и она упала, ударившись головой о шкаф.

Пьянков перешагнул через нее и прошел в спальню.

Глуховатый старик спал, положив тощие немощные руки на одеяло.

– Спишь, старый?

Но старик не услышал. Тогда Пьянков тронул его за руку.

– Давай, обормот, просыпайся.

Старик открыл глаза и, увидев Пьянкова, испугался.

– Маша! – позвал он жену.

Пьянков откинул одеяло.

– Вставай, дед. Выпить хочешь? У меня есть. Пойдем со мной. – Он потянул старика за руку с кровати, легко стащив его на пол. – Некогда мне, дед, чваниться с тобой.

– Куда ты меня? Руку оторвешь, – заупрямился старик, схватившись за оконную штору.

– Я тебе сейчас не только руку, но и башку оторву. – Пьянков опять потянул старика, штора оборвалась и упала на пол.

– Хулиган! Я милицию вызову. Маша! – опять позвал жену старик. Увидев ее, лежащую в коридоре, он перепугался насмерть.

– Старик, ты меня задерживаешь. – Пьянков вытолкал его на лестничную площадку.

Но старик схватился рукой за перила. Сухонькая ручка точно налилась железом. Пьянков сдавил ее в запястье так, что рука у старика посинела.

– Я сломаю тебе руку! – процедил он угрожающе сквозь зубы. Легко приподняв старика под мышки, он потащил его в квартиру, которую временно занимал. – Если будешь себя хорошо вести, водки налью. А не то по зубам схлопочешь. Понял?

Старик что-то мямлил, наверное, насчет зубов, потому что лет тридцать жил со вставными и на ночь клал их в стакан с водой.

Затащив старика в кухню, Пьянков посадил его на стул и привязал веревкой к спинке.

– Не мычи, старик!

Старик довел его до ручки. Пьянков достал бутылку водки, свернул пробку и, сунув горлышко старику в рот, влил в него целых полбутылки.

Отдышавшись, старик начал лопотать про войну, сравнивая нынешнее поколение людей с клопами, которые только и делают, что прячутся в щелях. Пьянков так и не понял, на что намекал старик.

В конце концов бормотание старика ему надоело, и Пьянков влил оставшиеся полбутылки тому в рот.

Старика развезло так, что уже ничего невозможно было понять из его болтовни.

– Подожди ты, старый! А то я что-нибудь из-за тебя забуду, – сказал ему Пьянков, наспех складывая вещи в дорожную сумку. Когда с вещами было покончено, он достал из-за шкафа коробку, которую купил у цыгана на Черкизовском рынке. – Скорее всего менты придут сюда сегодняшней ночью. Сонин засек мой номер. Его шныри быстренько отыщут машину во дворе. Ну и пусть. Будет для них для всех подарок. Жаль, с Сониным попрощаться не удалось.

В коробке лежала взрывчатка. Покупая ее, Пьянков знал, что она пригодится. Так и случилось. «Всех ментов уложу. Потом в обгоревшей квартире найдут труп этого старика, и менты решат, что я погиб. Погиб вместе с сыщиком Сониным». Пьянков рассмеялся, представив все это, и похлопал старика по плечу.

– Старик, ты слышал такое выражение: жизнь – театр, а люди в нем – актеры? Скоро ты сыграешь свою лучшую роль, артист.

Опьяневший старик послал Пьянкова матом.

– Фу, как грубо. Свинья ты, а не артист. За грубость будешь наказан. – Он осторожно из-за занавески выглянул в окно и увидел милиционера. Сержант с автоматом в руке осматривал его машину, сверяя номерной знак с записью в своем блокноте. Потом уставился на светящееся окно.

Пьянков нарочно посадил старика у окна. «Пусть думают, что это я. Все равно снизу не разглядят как следует. Надо подождать. Выйди я сейчас, и этот автоматчик меня уложил бы как особо опасного. Терпение мне опять помогло, оно еще никогда не подводило. Скоро, поди, и Сонин пожалует. Он настырный. Обязательно приедет».

Сержант все еще смотрел на окно, и Пьянков заторопился. Он включил все четыре комфорки газовой плиты, коробку с амоналовыми шашками и гранатой уложил в духовку, склеив скотчем. Взял приготовленный заранее тонкий шелковый шнур и один его конец привязал к кольцу гранаты, а другой держал в руке.

– Прощай, старик! – осмотрев все, сказал он старику. Но тот не расслышал, сидел и матерился на чем свет стоит.

Закинув на плечо дорожную сумку, Пьянков вышел на площадку и конец шнура привязал к дверной ручке, прикрыв осторожно за собой дверь. Теперь, если ее резко рвануть, шнур натянется и вырвет кольцо из гранаты. А дальше все получится так, как задумано. И следов его не останется тут.

Стоя на площадке четвертого этажа, он услышал, как к подъезду подкатила машина и строгий голос отдает команды подчиненным.

– Ну вот и менты пожаловали, – усмехнулся он. Без излишней суеты взобрался по отвесной металлической лестнице на чердак и закрыл за собой люк. Освещая себе дорогу карманным фонариком, он прошел по чердаку до третьего подъезда и стал ждать. Взрыв будет не настолько сильным, чтобы достать его здесь. И потом, когда заспанные люди побегут на улицу, он тоже выйдет, смешается с толпой. В общей панике никто из милиционеров не обратит на него внимания.

Сонин с людьми из группы захвата, одетыми в бронежилеты, поднимался по лестнице.

На третьем этаже из одной квартиры на лестничную площадку выползла маленькая старушка, вся перемазанная кровью. На ее голове была глубокая рана.