Свидание в лифте - Тата Кит

— Надеюсь, у тебя ничего венерического нет? — спросила я, когда Лёша слегка отстранился.

— Найдём, — ответил он, явно не до конца соображая, о чем я сейчас спросила. В его глазах витала дымка похоти. Но вот он пару раз проморгался, чуть нахмурился и, кажется, даже немного на меня обиделся. — Я не трахаюсь без резинок. Ни с кем. Месяц назад проходил медосмотр для работы. Можешь проверить. Доки все дома.

— Это хорошо. Если тебе интересно, я тоже чистая. Можем зайти и за моими справками.

— Не надо, — обронил Лёша, первым выйдя из остановившегося на его этаже лифта.

Пока он открывал дверь квартиры. Я стояла чуть позади и пыталась понять по напряженности его плеч, насколько сильно он обиделся на мой вопрос.

— Ты обиделся? — всё же спросила я. Ответа не последовало. Лёша слишком долго возился со своим замком. Наверное, думал, как соскочить. — Я спросила не для того, чтобы тебя обидеть, Лёш. Просто ты молодой, свободный. Может, иногда совершаешь необдуманные поступки. На эмоциях. Это просто предосторожность с моей стороны. Не более.

Лёша открыл дверь, резко развернулся ко мне, обхватил рукой талию и втолкнул в темноту квартиры. Захлопнул дверь, нашёл мои губы и с какой-то жадностью, граничащей со злостью, поцеловал.

— Всё-таки, обиделся, — выдохнула я в короткое мгновение, в которое Лёша стягивал с моих плеч пальто.

Он не ответил. Снова припал к моим губам. Пальто и сумочка упали где-то в прихожей, в которой, если бы Лёша не удерживал меня в своих руках, я бы уже сто раз запнулась обо что-нибудь и убилась.

Я помогла Лёше избавиться от куртки, затем от футболки.

— Где кровать? — спросила я, вытягивая ремень из шлёвок его джинсов.

— Я её не собрал.

— Где тогда? — поинтересовалась я чуть ошарашенно.

— Да хоть где. В этой квартире я ещё не трахался. Надо обкатать, — он водил ладонями по моему платью. — Вот она! — выдохнул он так, будто нашёл то, что давно искал. Развернул меня спиной к себе и потянул вниз молнию платья. — Как ты его, вообще, одна застегнула-то?

— С помощью вывиха плечевого сустава. Обычная женская хитрость, — хохотнула я и тут же вздрогнула, закатив глаза от блаженства, которое теплым мёдом растеклось по телу, когда Лёша стянул с меня платье, оставляя след из легких поцелуев вдоль позвоночник до кружева белья.

Он встал на колено и помог мне выйти из платья. Заставил повернуться к нему лицом, а я обрадовалась тому, что в квартире было достаточно темно, чтобы он не заметил несовершенства обнаженной фигуры немолодой девушки, к которым, должно быть, привык.

Всё так же, стоя на одном колене, Лёша расстегнул один мой сапог, поцеловав острое колено, и то же самое повторил с другой ногой. Плавно выпрямился, и я в вновь стала значительно ниже него.

Одним маленьким шагом он сократил между нами расстояние. Я рефлекторно вскинула подбородок, чтобы видеть его лицо и попытаться разглядеть хоть что-то в его глазах в этой темноте.

— Ты дрожишь, — шепнул он едва слышно.

Подушечки его пальцев плавно скользнули от груди ниже и очертили круг по моему неидеальному животу. Я вспомнила о следах растяжек на коже, напоминающих о себе белыми блеклыми полосками. Вспомнила о том, что у меня уже давно не такой плоский живот, как у любой другой девчонке моложе двадцати пяти. Наверняка, в его постель попадают именно такие — молодые, подтянутые, стройные. Идеальные. Я — бракованное исключение.

— Ты охуительна, — произнес Лёша тихо, будто всё это время, что мы молча стояли друг перед другом, читал мои мысли.

— Не смеши, — усмехнулась я, поведя бровью.

Лёша тут же вжал меня в себя, нашёл в темноте губы и горячо поцеловал. Скользнул ладонями по спине вниз и забрался в трусы, сжав ягодицу.

Крупная дрожь прокатилась по телу, стоило Лёша подхватить меня на руки, а мне обхватить его тело ногами.

— Я тяжелая, — вяло запротестовала.

— Как человек-то? Мягко сказано, — хмыкнул Лёша, неся меня куда-то. — Но за эту жопу я всё прощу.

Он смачно шлёпнул меня по заднице, отчего я тихо взвизгнула, не ожидав.

Лёша нёс меня куда-то, периодически обо что-то запинаясь. Пару раз мы чуть не упали.

— Что у тебя там? — не выдержала я, когда он остановился и начал трясти ногой.

— Кажется, пачка от чипсов на ноге застряла… Блядь! Я же хотел их потом доесть.

Я засмеялась, уткнувшись лицом в широкое татуированное плечо.

Придерживая меня одной рукой за талию, Лёша закончил смог, наконец, стряхнуть пачку чипсов, а потом ещё что-то скидывал с дивана. Кажется, весь свой гардероб.

Наконец, опрокинул меня на спину, навис сверху, уперевшись локтем в стороне от моей талии, и начал осыпать грудь влажными поцелуями, дразня чувствительные соски нежными укусами.

— Если я сниму трусы, чулки останутся? — спросил он вдруг.

— Смотря, к чему ты крепил чулки. На мне мои точно останутся. Они на ленте.

— На изоленте? — подразнил Лёша. — Вот что значит, опытная женщина.

Встал между моих ног на колени и ловко стянул с меня трусы. Так быстро, что я даже толком сообразить не успела, как осталась с голым задом.

Расставил широко мои ноги, навалился на меня горячим телом с нескрываемым наслаждением провел ладонью по всей длине ноги.

— Охуительно! — рыкнул он.

Я обхватила его лицо ладонями и заставила смотреть мне в лицо, а не только в сиськи.

— Не подскажешь, почему каждый раз при мысли о тебе рука так и тянется…

— К лопате? — перебил Лёша с улыбкой в голосе.

— К вибратору, — отрезала я сухо и почувствовала, как Лёша напрягся и, кажется, перестал дышать.

Секундное замешательство на Лёшином лице закончилось, когда до него окончательно дошёл смысл сказанных мной слов.

— Ты, чё, дрочишь на меня? — клянусь, его самодовольная ухмылка сияла сейчас ярче любой звезды на небосклоне. — Реально?!

— Ну, было пару раз… — дёрнула я нарочито равнодушно бровью и повела ладонями вниз по его плечам. — …за ночь.

— Да! — радовался он, махнув кулаком в стороне от меня. — Я знал, что ты меня хочешь! — пока он восхищался собой, я расстегивала его джинсы и стягивала их вниз по заднице пятками. — А на того типа тоже дрочила? — спросил он вдруг, когда я подцепила резинку его боксеров.

— На какого? — замерла я, не понимая, о ком он. Вглядывалась в его глаза, в которых на смену безграничному самодовольству вдруг пришло какое-то раздражение.

— Ну, этого… — поморщил Лёша брезгливо нос. — Для