Купец - Руслан Мельников

Тяжеловооруженные всадники уверенно разрезали толпу и бесстрастно двигались вперед, словно не замечая никого и ничего вокруг. Мимо купеческого обоза они проехали молча, даже не повернув голов. Только лязг и позвякивание металла. Только топот тяжелых копыт и сухой стук прочного пластика… Как будто дребезжащая вконец раздолбанная автоповозка проехала. Или телега, груженная ломом.

Чем-то мрачным и жутковатым повеяло от этой встречи.

— А это кто такие? — Виктор проводил закованных в латы незнакомцев настороженным взглядом.

— Крестоносцы-Инквизиторы, — хмуро ответил Петро — Рыцари-монахи. У них в Бухте есть своя миссия. Видишь во-о-он там крест.

Неподалеку, над крышами городских строений, действительно возвышался на тонком длинном шпиле крест, покрытый черной краской. Странный знак. В Сибири тоже крест считался древним культовым символом, но в черное его никогда не красили.

— Фанатики, — скривился Петро. Видно было, что у казаков с Инквизиторами отношения складываются не так, чтоб очень. — Неместные.

Судя по тону Петро, это тоже была нелестная характеристика.

— А откуда они здесь взялись?

— С запада приплыли. Из Европы.

Что такое Европа, Виктор имел весьма смутное представление. То ли страна такая, то ли… То ли не страна. Но где находится запад, он, конечно, знал.

— Там кое-где сохранились сильные людские анклавы, — продолжал казак. — В них и заправляют братья-Инквизиторы.

— Как заправляют? — спросил Виктор.

— Молятся, строят замки, проводят рейды по Котлам.

— Рейды? Зачем?

— Мутантов истребляют. Огнем и мечом. Причем в буквальном смысле. Одним башки рубят, а кого живьем поймают — жгут на кострах. Мутанты для них ну… как исчадия ада, что ли. А война с ними — вроде как святое дело. Говорят, инквизиторские отряды даже до нашего Большого Котла доходят.

Виктор недоверчиво присвистнул. Выходит, не одни бухтовские добытчики такие отмороженные ребята.

— Инквизиторы считают, что в крестовых походах против мутантов должен принять участие каждый, — продолжал казак. — Кто участвует, мол, тот спасется, кто не участвует — погубит душу. О том крестоносцы и проповедуют.

— И для этого в Бухту приплыли? — спросил Виктор.

— Ага. Хотят навербовать паству и погнать в Большой Котел с юга.

— И что, получается вербовать?

— Не-а, — расплылся в улыбке казак. — Бухтовский народ привык торговлей жить, а не войной. А уж крестовые походы бухговцам вообще до одного места. Нашим станичникам тоже есть с кем воевать: духи покоя не дают.

— Ну а добытчики?

— А что добытчики? Добытчики — за добычей в Котел ходят, а не ради спасения души. Да и мало их, добытчиков этих. Раз, два и обчелся. И держатся они особнячком, так что среди этой публики не больно-то и попроповедуешь.

Они наконец добрались до огромной — на полгорода, наверное — рыночной площади.

Первые же появившиеся в поле зрения торговые ряды поразили изобилием и многолюдностью. Ни ордынский передвижной караван-сарай, ни Приуральский базар, ни рынок Сибирска-на-Оби не шли с этим шумливым и толкучим торжищем ни в какое сравнение.

Однако как следует рассмотреть иноземные товары и прицениться к ним не получилось. Ся-цзы неожиданно предложил повернуть в сторону от рыночной площади.

— Сначала — постоялый двор-гостиниц, — убеждал спутников китаец. — Базар — потом. Моя знать, как здеся надо. Моя знать один надежный Бухта-человек. Он всегда находить место для моя и моя друзья.

Петро лишь пожал плечами: мол, решайте сами.

Решили последовать совету Ся-цзы. Сразу лезть со всеми повозками на переполненный рынок в самом деле было бы неразумно. Сначала нужно где-то остановиться, определить товар под охрану, отдохнуть немного после дороги, а уж потом присматриваться, прицениваться и торговать.

Оставив базарные ряды позади, они оказались в портовых кварталах. Со стороны моря подступы к Бухте тоже прикрывала городская стена. Сразу за стеной располагались склады, гостиницы и постоялые дворы для купцов, прибывающих в Бухту морем и сушей. Дальше был порт, примыкавший к широкой гавани. Часть гавани у моря отсекал длинный, широкий и основательно укрепленный мол, уходящий далеко в воду и заканчивающийся башенкой каменного маяка.

Мол словно обозначал границу портовой акватории. С внутренней стороны он был оборудован многочисленными причалами, а со стороны моря — огорожен частоколом с бойницами и торчащими над водой защитными рогатками. Между берегом и маяком и дальше, вынесенные за мол, виднелись водные заграждения, кое-где даже с боевыми площадками. Плавающие, примотанные к буям, установленные на вбитых в дно сваях, усеянные шипами, связанные цепями и веревками, оплетенные колючей проволокой, они способны были задержать любой неприятельский флот.

— Зачем все это? — удивился Виктор.

— Защита, — пожал плечами Петро.

— От кого?

— Ну, во-первых, от пиратов. Вокруг торговых путей и богатых прибрежных городов постоянно всякая шваль крутится.

— Вот как? — Виктор задумался. Действительно, если даже в Сибири на глухих лесных трактах лютуют разбойники, то и морские пути тоже, наверное, должны облюбовать местные лиходеи. — А во-вторых?

— Во-вторых, заграждения защищают Бухту от морских тварей. Знаешь, какие сюда монстры иногда заплывают?

В водных заграждениях имелась лишь пара узких извилистых проходов, которые легко было перекрыть и по которым суда могли проходить лишь поодиночке, на веслах и только при помощи местных лоцманов. Медленно движущиеся по путаному фарватеру корабли становились прекрасными мишенями и в случае опасности потопить или сжечь их защитникам Бухты не составило бы труда.

Чистая вода начиналась только у портовых причалов. Здесь очень тесно — бок о бок друг с другом стояли самые разные суда. Вытянутые весельные галеры, пузатые парусники и парусно-весельные гибриды всех мастей, имевшие мало общего с небольшими ладьями, лодками и плотами, которые ходили по сибирским рекам. Виктор заметил даже пару уродливых колесных пароходов с закопченными трубами. А возле дальнего конца мола, возле самого маяка, покачивался у причала старенький, чудом сохранившийся сторожевой катер с латаным-перелатаным корпусом и проржавевшей насквозь пулеметной башенкой на носу, обвешанной деревянными щитами.

По соседству с катером стояла огромная опустившаяся в воду почти по самые борта галера с веслами в два ряда. Над палубой виднелся округлый верх цистерны.

— Танкер, — пояснил Петро. — На таких топливо возят.

Все причалы были заняты. Мореходы, которым пока не нашлось места у причалов, ждали своей очереди на рейде за заграждениями. Там же патрулировали подходы к гавани небольшие юркие парусники.

В порту с казачьим сопровождением пришлось расстаться.

— Скоро вечер, а нам еще надо встретиться с градоначальником, — развел руками Петро. — Если сговоримся с бухтовцами о цене на порох и боеприпасы — сегодня же отправимся в станицу. Сюда вернемся через недельку-другую уже с нашим обозом. А вы пока расторгуетесь. Даст Бог — назад вместе поедем.

Попрощались.

— Вы только того… поосторожнее тут, — посоветовал напоследок казак, выразительно глянув по сторонам. — В портовых кварталах разный народ встречается. Случается, купцов грабят.

— Да вроде у китайца здесь есть проверенный человек, — вспомнил Виктор слова Ся-цзы. У него можно остановиться.

— Ну, раз проверенный, значит, все нормально. Удачной торговли, купцы!

Глава 17

Постоялый двор, а точнее, целая система постоялых дворов, куда привел их Ся-цзы, начиналась возле мола и представляла собой целый городок. Длинные ангары — склады, хлева, сараи для повозок — построенные из бетонных блоков и старого рифленого железа, проржавевшие контейнеры, поставленные друг на друга и связанные ненадежными лесенками и шаткими мостками, образовывали запутанный лабиринт. Кругом были повозки, скотина, люди… И люди в массе своей доверия не внушали.

— А-Ка, — окликнул Виктор Стрельца, — смотрите там в оба.

— Не волнуйся, Золотой, — успокоил А-Ка. — Все под контролем.

Стрелец не выпускал автомата из рук. Костоправ обложился заряженными арбалетами и самопалами. Ордынские купцы и купеческая охрана тоже были начеку.

О постое Ся-цзы договорился с пузатым, смуглым, улыбчивым и хитроглазым бухтовцем. Видно было, что китаец действительно с ним знаком. Ся-цзы и хозяин постоялого двора долго шептались и, как оказалось, не зря. Китаец смог не только пристроить своих людей и товары, но и позаботился о спутниках. Вышло недорого. Так сибиряки за две недели постоя расплатились одним соболяком. Более того: Виктор даже получил сдачу — автоматный патрон. Чудно это было. В родном княжестве соболяки и патроны обычно шли один к одному, а тут… По всему выходило: сибирский товар в Бухте ценится даже выше, чем в Орде. Эту первую сделку на берегу Южного моря Виктор счел добрым знаком.