Балтийские славяне. От Рерика до Старигарда - Андрей Пауль

Всё это позволяет заключить, что информация для перевода Орозиуса была получена не только из немецкоязычного источника, но и, с большой долей вероятности, не от путешественников или купцов, совершавших плавания по южнобалтийскому торговому пути (в противном случае можно было бы ожидать детальные описания именно южнобалтийских племён, а не мелких и не значительных в международном плане племён, соседствовавших с Баварией, вроде зеримунтов, далеминцев и сюсиле). При этом сам составитель, пользуясь полученной из Франкской империи информацией, сам явно крайне плохо представлял себе, где именно находились перечисленные им племена. В переводе не только неверно указаны стороны света (ободриты указаны севернее данов, вильцы – северо-восточнее ободритов и т. д.), но и наблюдается путаница в локализации окружавших Баварию мелких славянских племён далеминцев, сербов, серментов со схоже звучащими названиями восточноевропейских племён, что опять же говорит в пользу того, что для «списка» использовался письменный источник, а не рассказы побывавших в тех местах очевидцев.

Стоит отметить и наблюдение издательницы древнеанглийского перевода Орозиуса Дж. Батели о том, что в «списке славянских племён» были использованы две разных формы записи этнонима богемцев. Одна из которых, Baeme, восходила к латинской традиции записи Boemi, а вторая, Behemas – к древневерхнемецкому (то есть как раз баварскому) названию Богемии Beheima, Behemi (The Old English Orosius). Всё это говорит если не об использовании для перевода Орозиуса современного ему баварского «Описания городов и земель к северу от Дуная», то, по крайней мере, указывает на получение информации о славянских племенах Германии из баварских учёных кругов IX века, в которых был создан и Баварский Географ. В то же время, можно с уверенностью сказать, что в Баварском Географе форма «ободриты» также была немецким экзоэтнонимом. Она приводится там в двух вариантах – Nord-abtrezi и Ost-abtrezi – оба имеют черты германского словообразования (германские приставки «норд» – северные и «ост» – восточные). Таким образом, по крайней мере, в случае Баварского географа, можно с уверенностью сказать, что те формы названия, которые он приводит для «ободритов», не употреблялись славянами, а возникли в германоязычном мире и существовали только в нём. Иными словами, для единственного не континентально-германского источника упоминания ободритов, можно с уверенностью говорить о сильном влиянии на баварской традиции Франкской империи IX века, для которой была характерна замена славянских самоназваний немецкими экзоэтнонимами. Очень показательно при этом, что в двух других отрывках перевода Орозиуса – рассказах скандинавских путешественников Оттара и Вульфстана, лично проплывавших мимо ободритских берегов рядом с Хаитабу, термин «ободриты» не упоминается. Соседние с Хаитабу северные ободриты или вагры там названы просто «венедами», а земли их «Веонодоландом» (страной вендов).

Скандинавские источники и «саксонская традиция»

Форма «ободриты» осталась неизвестна скандинавским источникам. Выше уже было указано на то, что в переводе Орозиуса, в тех местах, где речь идёт о рассказах очевидцев – скандинавских путешественников, форма «ободриты» не используется, а ободриты названы «вендами». Норвежский путешественник Оттар называл соседних с городом Хаитабу славян, то есть подчинявшуюся ободритам Вагрию, или «северных ободритов» современных франкских источников, словом Winedas. Так же и другой путешественник, Вульфстан, сообщал, что если плыть из Хаитабу в Пруссию, то по правую сторону будет Weonodland – страна вендов, протянувшаяся от Хаитабу до устья Вислы. Как видно из этого описания, северные германцы в большинстве случаев не различали славянские племена юга Балтики, называя их всех общим германским названием славян «венды» или «винеды». В силу этого, понять, где о каком славянском племени южной Балтики идёт речь в сагах, зачастую невозможно.

В качестве таких примеров, где речь шла достоверно об ободритах, но они были названы просто «вендами», можно привести описания датских походов против Никлота 1147 и 1160 гг. в «Саге о Кнютлингах» и «Круг земной». В последнем источнике о свадьбе шведского короля Олафа сообщается, что он женился на дочери ярла из Виндланда (dottir jarls af Vindland), в то же время, из Адама Бременского известно, что жена Олафа была из ободритского знатного рода (Olaph rex Sueonum christianissimus erat filiamque Sclavorum Estred nomine de Obodritis accepit uxorem – Adam, II 37).

Но, если неизвестность «ободритов» скандинавским сагам можно объяснить использованием скандинавами общего термина «венды» для всех балтийских славян, то неизвестность «ободритов» «Деяниям данов» Саксона Грамматика – одному из наиболее подробных и важных источников по истории средневековой Балтики – уже сильно настораживает, так как это обстоятельство крайне сложно объяснить незначительностью «ободритов» для повествования хроники, плохим знакомством автора с их землями или использованием общий терминов. Самих славян, которых франки и за ними саксонские летописцы называли ободритами, Саксон знал прекрасно, что вполне понятно. Ободриты были прямыми и ближайшими соседями ютов и принимали самое непосредственное участие в истории средневековой Дании. В «Деяниях данов» неоднократно упоминаются их основные князья, начиная с середины XI века:

– Удо, которого он знает под его славянским именем Прибигнева

– Готтшальк, сын Удо-Прибигнева

– Ратибор (не назван по имени, но упоминаниется о битве при Шлезвиге и смерть 8 его сыновей)

– Генрих, сын Готтшалька

– Никлот

– Прибислав, сын Никлота

– Прислав, сын Никлота

– Кнут, сын Прислава

По крайней мере, со второй половины X века, со времён Тофы, выданной замуж за Гаральда Синезубого дочери ободритского князя Мстивоя, династические связи ободритов и данов были очень близки и прочны. Удо-Прибигнев, Готтшальк, Генрих, Прислав и Кнут определённые периоды жизни, в иных случаях – до десятилетий – провели в Дании, породнились с датским королевским домом, а некоторые, как Прислав и Кнут, имели здесь ленные земли и острова. Потому, вполне естественно, что все они были в своё время хорошо известны в Дании. Саксону были известны и наиболее значительные ободритские города и географические объекты – Зверин, Добин, Илов, Любек, Ратцебург, Росток, река Гудакра (Варнов), остров Пёль, Ольденбург и Лютьенбург. Вагрия была известна Саксону как «область Брамнес». Не совсем понятно, была ли эта «область Брамнес» Саксона тождественна только «Ольденбургской земле» Гельмольда или же была названием всего полуострова, однако связь этого датского названия с названием столицы Вагрии, не вызывает сомнения. Гельмольд указывал, что датским названием Старигарда/Ольденбурга было Бранденхуз. Последняя компонента – хуз, по всей видимости, тождественна континентально-германской компоненте – хаузен, хорошо известной в немецкой топонимике обозначением городов и поселений (от герм. «хаус» – дом). В таком случае, Бранденхуз – это «город [области] Бранден», что сходится с упоминанием Саксона об Ольденбурге, как единственном городе области Брамнес. С другой стороны, в «легендарной», основанной на сагах, части труда Саксона «брамнесы» предстают скорее как отдельный народ юго-западной Балтики, причём – отличный от славян. Так, в восьмой книге Саксон описывает сбор богатырей на Бравальскую битву. Кроме трёх женщин-воительниц собираются Хакон из Шлезвига (Sle), Бо, сын Брами (Bo Brami filius), Брат Ют (Brat Iutus), Орм Англ (Orm Anglicus), Убо Фриз (Ubbo Fresicus), славяне Дал и Дюк (Dal et Duc Sclavicus) и другие персонажи. Учитывая, что большинство имён в этом списке оказывается именами-эпонимами народов южной Ютландии (население Шлезвига, юты, англы, фризы, славяне), то и «Брами» в этом списке с большой долей вероятности должно было относиться к жителям области Брамнес, то есть Вагрии («Бо, сын вагрийца»).

Несмотря на то, что Саксон не приводит названий ни одного из ободритских племён, страна ободритов представляется им вполне конкретным государством – «страной славян». Прислав был изгнан из «страны славян», в поход на ободритов даны идут в «страну славян», города Илов, Зверин и Ратцебург находятся там же, как и всё, чем владел Никлот. Саксон часто использует это общее обозначение «славяне», но, в то же время ему известны и имена большинства из наиболее значительных славянских народов, таких как русские и поляки. Он называет множество более мелких и менее значительных племён юга Балтики – ругиан, чрезпенян, поморян, также имена их князей и основные города. Кессинов-хижан он не упоминает, видимо, потому, что они в его время находились в составе ободритского государства: хижанский город Росток он описывает как раз в этом контексте датского похода на «страну славян» Никлота в 1160 году. Кажется, ему было известно и общее название восточных соседей ободритов – вильцев. В VI книге «легендарной части», в рассказе о богатыре Старкатере, наделённом Тором могучестью и телом великанов, он упоминает немецкую форму их имени, как эпоним противника легендарного богатыря: после путешествия Старкатера на Русь и в Византию, он отправляется в Польшу и побеждает там знатного воина Васце, «которого немцы по-другому записывают как Wilcze». Возможно, Саксон связал здесь две известные ему по эпическим преданиям истории – о короле Вилькине и великане Вади – однако приведённая им со ссылкой на немцев, форма Wilcze может говорить о знакомстве его с употреблявшимися в его время немцами формах названий славянских племён.