Немеренные версты (записки комдива) - Владимир Джанджгава

Все три батальона полка вышли на исходные позиции для атаки на железнодорожный переезд Урицкое — Касторное. Первым развернулся на этом рубеже лыжный батальон Ивана Швендика. Ему была поставлена задача атаковать опорный пункт врага с юга.

К этому же времени комдив выделил в помощь полку лыжный батальон.

По рации доложил комдиву свое решение на взятие Урицкого. Комдив одобрил его и предупредил, что от полка потребуется быстрота действий, иначе противник может ускользнуть.

— Всю работу надо закончить к исходу дня, — сказал комдив. — Бойцы ведь не смыкают глаз вторые сутки.

Тут же я связался со своим соседом — командиром 321-го стрелкового полка подполковником Г. С. Волощенко и договорился о совместных действиях. Потом собрал командиров батальонов и уточнил с ними задачу на местности.

— Главное, товарищи, не выпустить гитлеровцев из Урицкого, не дать им возможности прорваться в сторону Касторного. Ну и, разумеется, не допустить подхода в Урицкое вражеских резервов.

…Бой за село начался во второй половине дня 27 января. В этот раз никакой внезапности нападения не получилось. Гитлеровцы подготовились к отражению атак и с первой же минуты начали оказывать отчаянное сопротивление. Несмотря на бешеный огонь противника, первому батальону полка все же удалось прорваться на северо-западную окраину Урицкого. Одновременно воины батальона наголову разгромили гитлеровцев, отходивших с переднего края своей обороны. Для отражения атак концедаловцев противник был вынужден перебросить часть своего гарнизона с юго-запада на северо-западную окраину. Начались уличные бои, сначала на окраинах, а затем и в центре села, где возвышалась церковь. Против батальона майора Белоуса гитлеровцы неоднократно предпринимали контратаки, пытаясь вырваться к дороге на Касторное, но безуспешно. Продвигаясь к центру Урицкого, батальон действовал в основном мелкими группами и одну за другой блокировал огневые точки врага. Тем же методом вели бой и воины других подразделений.

В ту пору полк не обладал еще достаточным опытом ведения ночных боев. Бой в темноте — это действительно опасно и страшно. Воины полка как бы перешагнули через этот страх, преодолели его. Больше того, умело пользовались темнотой в борьбе с превосходящим по численности противником.

Лейтенант комсомолец В. В. Федоров вместе со своим взводом ворвался в село одним из первых. Гитлеровцы обрушили на него такой огонь, что, казалось, от него никому не спастись. Но это не остановило взвод. Лейтенант быстро вывел бойцов из-под огня и с ходу атаковал фашистские артрасчеты. Орудийная прислуга была уничтожена. Шесть вражеских пушек умолкли.

Старший сержант Н. И. Вельский в темноте не сумел правильно сориентироваться и оказался в расположении тыла вражеской батареи, где находились лошади и до десятка гитлеровцев. Поворачивать назад было поздно. Немцы заметили его, открыли огонь. Вельский не растерялся. Длинной автоматной очередью он убил двух лошадей и, прикрываясь ими, вступил в неравную схватку. Два фашиста были убиты, остальные разбежались.

Комсорг полка Павел Александрович Смирнов первым из роты прорвался в центр села. Возле церкви путь роте преградил сильный вражеский огонь. И тогда комсорг бросил клич:

— Товарищи, за мной!

Он вывел роту в безопасную зону и в последние минуты погиб.

Крупного боевого успеха добилась четвертая стрелковая рота, которой командовал старший лейтенант Семищепов. Прорвавшись к позициям вражеской батареи, рота истребила до 40 гитлеровцев и захватила 9 пушек, 28 лошадей и 10 подвод с боеприпасами.

Командир взвода 50-миллиметровых минометов лейтенант А. Мухтаров и два бойца-автоматчика под покровом ночи подобрались к дороге, по которой двигался вражеский обоз. Метким огнем уничтожили сопровождавших обоз автоматчиков и захватили два исправных пулемета и 20 подвод с боеприпасами.

Почти до рассвета пришлось драться с группой противника, отходящей на юго-запад из районов Васильевка, Набаново, Станиславка. Но и эта группа была уничтожена.

По приблизительным подсчетам, полк уничтожил до 400 вражеских солдат и офицеров, захватил 27 артиллерийских орудий, 9 минометов, 9 радиостанций, 43 пулемета, 4 танка, много автомашин и стрелкового оружия.

Так завершилось наступление 15-й стрелковой дивизии. Несмотря на трудности, связанные с морозом, со снежными заносами, несмотря на отчаянное сопротивление врага, полки успешно, полностью выполнили боевую задачу.

Командование фронта и армии не преминуло отметить это важное событие награждением особо отличившихся воинов. Комдив генерал-майор А. Н. Слышкин за умелое управление боем по разгрому крупных опорных пунктов обороны противника был награжден орденом Суворова 2-й степени. В числе награжденных были также командиры ряда батальонов, рот, батарей, взводов, многие рядовые воины. Грудь комбата Ивана Белоуса украсил орден Александра Невского.

За разгром Тербуновского, Боркинского, Урицкого и других промежуточных опорных пунктов обороны противника командующий Брянским фронтом генерал-полковник М. А. Рейтер и командующий 13-й армией генерал-майор Н. П. Пухов объявили личному составу 15-й Сивашской стрелковой дивизии благодарность.

Эту радостную весть привез комдив. После краткого совещания, на котором были уточнены новые боевые задачи, комдива пригласили посмотреть «особые» трофеи.

— Почему особые? Разве не обо всех трофеях вы доложили? — спросил комдив.

— Об этих еще не докладывали.

— Что ж, пойдемте посмотрим.

Накануне полковые разведчики на одной из подвод вражеского обоза обнаружили целый чемодан с наручными и карманными часами самых различных иностранных марок. По всей вероятности, склонный к мародерству фашистский обозник сдирал часы со своих убитых однополчан, чтобы потом отправить посылкой домой, в Германию. Мародер-гитлеровец был убит во время перестрелки, а часы, наскоро завернутые в плащ-накидку, разведчики доставили на полковой НП.

…Наступление продолжалось. Ломая сопротивление врага, войска 13-й армии в тесном взаимодействии с другими частями и соединениями фронта с боями продвигались на запад. И хотя мороз стоял под тридцать и метель не унималась, бойцы торопились. Освобожденные деревни приносили им большую радость. А впереди был многострадальный Курск.

Как неузнаваемо изменилось все за полгода немецкого владычества! Напрасно вглядывались мы в утреннюю мглу в поисках деревни Мишино. На карте она значилась, а наяву — лишь занесенные снегом печные трубы да обгоревшие стволы деревьев. Та же участь постигла Казаково, Липовчики и десятки других сел и деревень. Уцелевшие жители, в основном женщины, дети, старики, ютились в погребах и землянках. Со слезами радости встречали они родные войска.