Я ем города, морями запиваю - Дмитрий Валерьевич Политов

А тут еще одна неприятная новость для «Кельна» — их основной голкипер Пауль Хайерс на последней тренировке перед матчем получил неприятную травму паха и в ворота встал его дублер — девятнадцатилетний Рольф Биркхёльцер. И москвичи, поняв, что совсем еще зеленый пацан отчаянно волнуется, суетится, начали буквально с первых минут обстреливать его при любой удобной возможности, проверяя на надежность.

Один только Численко умудрился пять раз за первый тайм приложиться к мячу, пытаясь пробить немецкого голкипера. Да и другие динамовцы от него не отставали. Дважды очень опасно бил Маслов, по разу отметились Еврюжихин и Семин. Чаще всего мяч пролетал мимо, но сам факт такой массированной атаки заставлял здорово нервничать футболистов «Кельна». Про тренеров их и говорить не приходилось — вся скамейка запасных гостей стояла на ногах, постоянно пребывая в состоянии крайнего волнения. А гортанные возгласы были слышны на весь стадион. Еще бы, на кону ведь стоял выход в финал европейского Кубка.

Но удача улыбнулась не нападающим «Динамо», а подключившемуся в кои-то веки в атаку Витьке Аничкину. Мельник сумел пройти финтами подряд двух немецких защитников, словно стоячих, а потом вдруг взял, да и выполнил навес в центр штрафной, куда подкрался капитан его команды, про которого все забыли. Резкий кивок головы и пятнистый пулей влетел в нижний угол. 1–0 Эх, жаль, но местные болельщики, равно как и в матче с датчанами не побаловали москвичей — на стадионе их набралось тысячи две, и потому особого ликования на трибунах не наблюдалось. Сами динамовцы вопили едва ли не громче.

— Не останавливайтесь, — зычно прокричал с бровки Голодец. — Только не останавливайтесь!

Вообще-то он был прав на все сто, ведь сейчас москвичи могли пройти в финал лишь за счет двух забитых на чужом поле мячей. И только. А если вдруг «Кельну» удастся сравнять, то все опять качнется не в пользу номинальных хозяев.

— Ох, что-то ноги не бегут совсем, — пожаловался Даниле Численко. — И колено опять разнылось, — форвард потер туго забинтованную травмированную ногу и на лице его появилась болезненная гримаса.

— Может, замену попросить? — встревожился Мельник. — Зачем надрываться, здоровье дороже.

— С ума сошел, не вздумай даже заикаться! — испугался Численко. — Бес и так на меня с подозрением смотрит. Того и гляди, или в дубль сошлет, или, как Вшивцева с Гусаровым на выход определит. Сейчас до перерыва дотяну, а там в раздевалке заново бинт перетяну и все будет тип-топ. Так что смотри, не сболтни никому, понял?

Данила нехотя кивнул. Не нравилась ему эта ситуация, хоть убей. Последив немного за товарищем, он заметил, что тот все сильнее начинает припадать на покалеченную ногу после очередного рывка или удара по мячу. Мельник глянул в сторону расположенной под навесом их скамейки запасных. Голодец привычно подпрыгивал на бровке, раздавая указания полевым игрокам, Бесков мрачно замер нахохлившимся филином на своем месте. Администратор клуба Ильин что-то втолковывал ему, наклонившись. Обычная, вроде, картинка.

— Малой, не спи!

Набухший сырой мяч ударил в колено и отскочил с лицо, задев кончик носа. Искры так и брызнули из глаз! А следом градом полились слезы. Черт, больно-то как!

— Мельник, сука, упустил своего! — истошный вопль Таракана хлестанул по ушам. Не видя практически ничего, Данила на ходу смахнул влагу с глаз и рванул за улепетывающим от него игроком «Кельна», который воспользовался моментом и обокрал зазевавшегося русского футболиста. — Держи его! — Можно подумать, он сам не понимает, что прорыв немца нужно остановить любой ценой.

Соперника Данила настиг почти у границы своей штрафной. Подстроился и бросился в отчаянный подкат, молясь всем богам, чтобы не въехать пронырливому форварду сзади в ахиллы. Ведь тогда итальянский арбитр скорее всего выгонит с поля. И прости-прощай финал!

Вроде чисто вышло, но проклятый макаронник все равно свистнул. И стремительно бежал к месту столкновения игроков. «Только не удаление! Только не удаление!» Мельник тяжело поднялся с газона, потрепал по плечу изображающего вселенские муки игрока «Кельна» и, чуточку сгорбившись, взглянул на бармалея. Что скажешь, «черный»? Давай, не томи!

— Avviso!.. Warning!

Фух, пронесло! Предупреждение.

— Perdonate.[1]

На лице Антонио Сбарделлы мелькнуло удивление.

— Parla italiano?[2]

Но Мельник лишь отрицательно помотал головой, мол, сказал все, что знал. Что характерно, не соврал. Так уж получилось, запомнил когда-то несколько слов и расхожих фраз, когда неделю провел в экскурсионном туре по «сапожку». Эх, и веселая выдалась поездочка — в группе из мужчин он оказался один одинешенек, а все остальные были девчонки из самых разных регионов России, которым крупная компания оплатила короткий тур за успехи на ниве ударного капиталистического труда в магазинах известного парфюмерного и косметического бренда. Три десятка красоток на одного Данилу! Помнится, во всех городах, что проезжали, он так ни разу в своем номере и не ночевал. Клево погулял под сладкие песни Джиджи Д’Алессио. Точно мартовский кот. Хотя…поездка та как раз в марте была. Ха!

— Опять дрыхнешь?! — Маслов отвесил задумавшемуся товарищу несильный, но обидный подзатыльник. — Какого х…я, Малой?

— Извини.

— Бегом, зелень! — буквально прорычал одноклубник. — Марш в стенку.

Ну, это нормально. Главное, прикрыть самое дорогое для любого мужика место. А не то Малявина точно назад к своему ревнивцу-режиссеру сбежит. Или еще к кому-нибудь. Та еще штучка.

Да что ж такое! Мощный удар Оверата пришелся точно по лицу Мельника. На несколько секунд Данила просто выпал из реальности.

— Малой, слышишь меня? — встревоженное лицо доктора Космынина стало видно постепенно, словно на проявленном негативе. — Слышишь? Сколько пальцев?

— Мы что…на ринге? — разбитые и опухшие губы никак не слушались, слова приходилось буквально выталкивать из себя.

— Шутишь? — просветлел эскулап. — Это хорошо. В глазах не двоится?

— Не, вроде…нормально.

— Встать сам сможешь?

— Ну что вы, доктор, из меня инвалида лепите? — разозлился Мельник. Осторожно приподнялся, потом встал на ноги. Сначала немного повело, но потом вроде бы все пришло в норму. Да и ребята поддержали под локоточки аккуратненько. Судья, что терпеливо торчал рядом, решительно показал в сторону лицевой линии. Понятное дело, следует покинуть поле.

— Док, хорош мне эту гадость под нос совать, — взмолился Данила, когда очередная ватка с нашатырем едва не воткнулась ему в физиономию. — В норме я, в норме. Маякните лучше Бескову, а то еще заменит, не ровен час.

Космынин с сомнением посмотрел на него, но послушался и подал заранее условленный сигнал. Голодец кивнул от навеса, подтверждая полученную информацию.

— Не спеши, — врач придержал Мельника за рукав. —