Исповедь - Черубина де Габриак
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
СОН ЭРНЫ
1.Ветер и солнце. Палящее солнце…Вьется по улице пыль… Автомобильвырос, промчался и скрылся от взора.
Сколько цветов продают у собора!Желтые розы — оттенки червонца…Алые розы, как кровь…Сколько цветов в запыленных корзинах!Что же в них ищет она? Ищет до днав белых левкоях, душистых жасминахбледная девушка в белой косынке,что она ищет в замшенной корзинке, перебирая цветы?
Белые розы! Ах, нет, — желтоватыхвовсе не надо ей роз… Кто же привезтолько бы веточку белых, несмятыхроз ароматных, ей нужных до боли?!Что там белеет? То ветка магнолий, белых, холодных цветов.
Если бы можно о чуде молиться!Белые розы пошли, Боже, внемли!О, наклонись! Здесь душистые розы,белые, белые… Чьи это слезыдали желанному чуду свершиться, дали возникнуть цветам?
И поднялись, словно гибкая серна,белые розы в руках… В темных глазахвидно в улыбке звенящую душу…Девушки странной ты имя послушай,имя не русское, звонкое: Эрна! Словно душистый цветок…
2.В храме шаткие ступени,Черный с белым аналой…Опустилась на колени…«Со святыми упокой…»
Кто-то умер, кто-то близкийУ последней стал черты.И на траурный, на низкийАналой кладет цветы.
Для умерших нет возврата,Воды смерти глубоки…Но зачем в лучах закатаТак краснеют лепестки?
Что опять случилось злое?Побледнев, подходит вновь —И лежат на аналоеРозы, красные как кровь.
Значит, Бог не хочет чуда,Бог не хочет белых роз?!Нет ответа ниоткуда…На ресницах капли слез…
И с улыбкой безотраднойРозы вновь берет она,И прильнула к сердцу жадноРоз алеющих волна…
Все умрут в порыве смелом,Белых роз на свете нет!Ах, не верьте розам белым!..В сердце только алый цвет…
3.Вышла из храма, не хочет молиться,красные розы в руках…Мимо собора идет вереницейдевушек в белом трепещущий ряд. Свечи высокие тихо горят в поднятых к небу руках…
Нет, то не свечи, то веточки лилий,белых небесных свечей,нежных прообразов ангельских крылий. Боже, куда же идет крестный торжественный ходблагоуханных свечей?
Тихо спросила: «Куда вы? Куда Вы?»И услыхала ответ:«Только на кладбище горькие травы сладки для нас…Милая, с нами пойдешь ли сейчас?Только на кладбище вечный ответ».
И, трепеща, им ответила Эрна:«Розы, как алая кровь…Небо не приняло жертвы вечерней…» Но прозвучали слова: «Жертва иная жива,небо приемлет любовь…»
Тихо сошла и пошла в веренице,не понимая вполне,как ей на землю теперь возвратится,не нарушая того, что ей снится в радостном сне.
8 августа 1921«Не говори, — в ночной дремоте…»
Не говори, — в ночной дремотеК веленью вечного ты глух…Поверь: в касаньях тленной плотиГорит отображенья дух.
Идя во тьме, идя до края,Сжимая бледную ладонь,Ты вместе с плотью не сгорая,Приемлешь творческий огонь…
И ты ль поймешь, какие граниПереступать не нужно нам?Кто может положить заранеПредел и сердцу и устам?
28 августа 1921«Не говори и не думай…»
Не говори и не думай.Послано это судьбой, —даже когда на краю мы, сердце с тобой.
Сердце израненной птицейбьется в твоих же руках,только оно не боится: нужен ли страх.
В страхе теряется, плача,сердца живая стезя…Я не умею иначе. Милый, иначе нельзя.
Все, в чем душа, вырастая,хочет себя обнажить,та же всё нить золотая, та же небесная нить.
Предуготованный жребий,Воли Господней следы.Вижу в полуночном небе блеск небывалой звезды.
Все принимаю, как пламя.Ненарушима любовь…Милость Господня над нами, — не прекословь.
7 сентября 1921«Уж много кто разглядывал…»
Уж много кто разглядывал,смотрел мою ладонь…В церквах не пахнет ладаном, по всей земле — огонь…
Не ангельскими грозамипылают алтари,а в сердце — воздух розовый невидимой зари…
А в сердце, что орешина,глядится в высоту…Была я неутешная, а вот опять цвету…
И церкви все затворены,пойдешь — проходишь зря…Моя — нерукотворная, закрыть ее нельзя…
Ходи по ней, как по саду,один или вдвоем…Из сердца прямо к Господу возносится псалом.
Пускай и дым и полымяпо всем земным церквам…Нашла я друга-голубя, а прилетел-то сам…
К успенью Богородицы…Не знала, не ждала…Теперь и радость спорится, два сердца, два крыла…
Чужим-то уж не верится,гадать уж недосуг…Цветет весною деревце, а в сердце — милый друг…
8 сентября 1921«Как горько понимать, что стали мы чужими…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
