Блокадный дневник Лены Мухиной - Лена Мухина

Такая обида, ну никак не предусмотреть. Вчера давали на крупу гречу, настоящую гречневую крупу, если бы немножко подождать, я ела бы гречневую кашу со сливочным маслом.

Скоро должны выдать масло. Я получу приблизительно 300 гр. масла. Вообще, я последнее время так наедаюсь за день, что мне ночью делается нехорошо. Сегодня, чуть рассвело, я встала и пошла в дом 28. Думала, будет сахар и масло. Но там было только мясо. Оттуда пошла в булочную. Купила 600 гр. хлеба и решила пройти на рынок, обменять хлеб на что-нибудь сладкое, сахар или конфеты, и вдруг увидела санки с дровами и вспомнила, что мне как нельзя кстати дрова.

Спросила одного, другого и сменяла на 400 грамм хлеба 9 досок почти в метр длиной и в два пальца толщиной. С великим трудом приволокла их домой. Этих дров мне надолго хватит, я как раз хочу устроить стирку, а то у меня нет ничего чистого, а мне скоро надо будет собираться в дорогу. Вот получу ответ от Жени и поеду.

Очень обидно, что у меня часы испортились. Комната эта очень хорошая, светлая, и печка чудная. Несколько полешек достаточно, чтобы она накалилась почти доверху. Я понемножечку прибираюсь. Осталось уж совсем немного. Скоро у меня в комнате будет уютно, тепло, даже жаль уезжать. Но нет, я все-таки твердо решила уехать. Весной, там в совхозе, будут очень нужны рабочие руки, и я смогу там работать, и потом, когда кончится война, когда подкоплю денег, приеду в свою комнату и буду жить, а потом поступлю работать. А сейчас поступать работать нет никакого смысла, а деньги у меня пока есть.

Я сейчас сижу, и мне никак не встать. Во-первых, я очень устала с этими дровами, даже, может быть, надорвалась, а во-вторых, я сейчас сытно поела. Съела тарелку вчерашнего супа, двести грамм хлеба, полтарелки студня и две чашки чая. Попросила у тети Саши взаймы чайную ложку сахарного песку и попила чайку на славу.

Я совсем разбогатела. В одной банке у меня пшено, в другой перловая крупа, в третьей банке гречневая крупа, в коробочке немного гороха, на окне 125 гр. мяса. Вот с сахаром не везет. Я до сих пор не получила сахара. Вчера у меня на обед было: на первое гороховый суп, на второе гречневая каша со сливочным маслом, на ужин перловая каша со сливочным маслом.

Сегодняшний хлеб за 1 р. 25 очень вкусный, сухой, очень хороший.

Уже 3-ий день я слушаю радио. Так хорошо, совсем не чувствуешь одиночества.

Деньги у меня есть — 105 рублей. Дрова есть, продукты есть. Что мне еще надо? Я вполне довольна.

Сегодня холодно. Стоит безоблачная, солнечная погода.

Сейчас я сижу и после сытного обеда пью горячее какао с хлебом. А обедала я сегодня: супа мучного две тарелки и рисовую кашу с хлопковым маслом. Сейчас буду топить печку, а то у меня в комнате холодно: +6 градусов всего.

Уже больше полмесяца, как я осиротела. И мне никак не верится, что я никогда больше не увижу маму, живую, вот такую, как она на фотографии.

Продовольственное положение улучшилось. У меня сейчас есть карточка на крупу в столовую, а кроме того, есть горох, чечевица и сухие овощи: лук, свекла, капуста. Мамины карточки у меня еще не отняли{82}.

Каждый день к часу я хожу в школу и получаю обед. Теперь суп по карточкам, желе не бывает, поэтому народу сравнительно немного. Из наших я вижу последнее время Лиду Соловьеву и… Леву Савченко. Да, да, Леву, оказывается, их спецшкола уже эвакуировалась, а он как раз заболел и[26]

Началось постепенное улучшение. Боже, как это досадно, что ни Ака, ни мама не дожили до этого времени. Скорей бы кончилась война.

Нет, не правы были те люди, которые говорили, что нашему правительству наплевать на нас, ленинградцев, что для них ничего не значит, что какими-нибудь 4–5 тысячами ленинградцев станет меньше. Нет, я всегда знала, что это не так, что о ленинградцах правительство и сам товарищ Сталин помнят каждую минуту и стараются по мере возможности облегчить наше положение.

Если говорить правду, я сейчас вполне счастлива.

Сейчас около 8 часов вечера. Я сижу за столом с хорошей коптилочкой, пишу дневник и слушаю радио. В комнате тепло, уютно. Я сыта, недавно только пообедала, сегодня у меня на обед был суп с лапшой, вернее, суп-лапша, а на второе — целая тарелка лапши, чудной белой лапши с котлеткой, а на третье — сладкий кипяток с какао и с хлебом. Так что вот такие дела.

За последнее время нам полагается получить крупы на 4[-й] талон, мяса, клюквы[,] 150 грамм сахару. Кроме того, на каждую карточку полагается по 1/4 литра осветительного керосина, вот сегодня я купила поллитра керосина, кроме того, говорят, что еще за этот месяц дадут масла и на 8[-й] талон сушеной рыбы. А новые карточки, говорят, тоже радуют глаз. Крупы много, и крупа не по 12,5 гр. на талон, как было до сих пор, а по 20 гр. Говорят также, что в столовых суп будет теперь без карточек. Ожидается также прибавка хлеба.

Еще хочу отметить заметное улучшение в нашей столовой: каждый день есть первое, второе и мясное. Супы очень густые, каши очень разнообразные, порции большие, и мясное — сардельки или котлеты, очень хорошего качества, о конине уж нет и помина. Вспоминается, что еще совсем недавно суп был одна вода, каши давали кот наплакал, и мясное было таким миниатюрным, только облизнуться. Ушли в прошлое и дурандовые лепешки, а ведь они одно время были почти единственной пищей, суп из дурандовой лепешки, а на второе дурандовая лепешка.

Да, за это время многое изменилось в сторону лучшего. В булочных всегда есть вкусный хлеб, но людям все мало. Все ноют, жалуются, уж начинают мечтать о булке, о пряниках. Уж так, наверно, человек создан, ничего не поделаешь: ему все подбавляй да подбавляй. Хлеба нет, человек мечтает о хлебе, получил хлеб — мечтает о булке, будет булка — начинает мечтать о пирожных. Нет масла — мечтает о масле, дадут хлопковое, например, — будет мечтать о сливочном, дадут и его — будет мечтать о сметане, твороге. То же самое и с мясом: нет мяса — мечтает о конине, есть конина — подавай говядину да баранину, будет и это — подавай свинину, куру, гуся, а если даже и это будет, тогда человек захочет тетерку, индейку, икру, ветчину и еще что-нибудь. Ничего не поделаешь, так уж человек устроен.

Март. Наступил март. Ведь это первый месяц весны. Да, март, апрель, май, а там и лето. Итак, наступила весна, а за окном идет снег, обыкновенное зимнее серое небо, но ничего, март — это уже весенний месяц.

Хлеба еще не прибавили. Вчера получила 300 гр. клюквы, а 200 гр. хлеба сменяла на 200 гр. клюквы. По-моему, это выгодно, так как хлебом я обеспечена каждый день, а клюквы дают ведь не каждый день. Сейчас простилась с Идой Исаевной. Она уезжает в Ташкент. Очень хороший человек. Мы с мамой ей многому обязаны. Вчера она подарила совсем еще хорошие ботинки, коричневые парусиновые, на низеньком каблучке. Это так кстати, я буду их носить весной.

Скорей бы весна, скорей бы кончилась война. Терпенье, Лена, терпенье, всему свое время. Я счастлива, ведь у меня все впереди. Сколько радостей, удовольствий, развлечений.

Сейчас пойду за хлебом. Обидно, что надо экономить спички. У меня осталось 4 спички, а неизвестно, когда нам их выдадут{83}. Хлеб, наверно, прибавят не раньше 5-ого.

Сегодня очень вкусный хлеб. В столовой я взяла одну порцию пшенной каши. Теперь все по-новому. Вырезают: за суп 20 гр. крупы и 10 масла, за кашу 400 гр. крупы и 10 масла, за мясное 50 гр. мяса и 10 масла. Но зато суп такой густой, что ложка стоит, а каши целое полное блюдце. Сегодня я выкупила мясо, 225 гр.

Итак, сегодня я сготовила очень хороший обед. Каша с постным маслом и с сахаром, затем две тарелки супа-лапши с мясом и с луком. Вареное мясо, потом жареное мясо и несколько кусочков жаренного на постном масле хлеба, а на третье клюквенный морс с сахаром. Да, вот какой обед. Когда я готовила обед, постучалась Валя и передала открытку мне. Открытка адресована моей маме, она от Жени. Женя, значит, мою телеграмму не получила. Она пишет, что беспокоится, живы ли мы все и здоровы, что долго нет от мамы ответа. Я сейчас же написала ей ответ. Завтра опущу.

Скоро женский день. Стоит солнечная морозная погода. Хлеба еще не прибавили. Когда подумаешь, сколько уже пережито, прямо страшно становится и радостно, самое тяжелое позади. Я это пережила и одна из всех нас 3-ех осталась в живых. Если бы продовольственное улучшение запоздало бы еще на полмесяца, то и я бы вслед за Акой и мамой отправилась бы на Марата, 76. Марата, 76! О, какой зловещий адрес, сколько тысяч ленинградцев узнали его. Я осталась жива и хочу жить. Для этого я не должна здесь оставаться. Мне надо пробраться в Горький к Жене.

Вчера Раиса Павловна, моя соседка, отдала мне открытку, которую, как и еще несколько писем, принесли из жакта, где она давно валялась. Не знаю, как попала эта открытка в жакт. Открытка оказалась от Жени от 19/1. Женя в ней пишет, что очень беспокоится, почему нет ответа, вот уже какое письмо пишет. А адрес-то: Горький, пер. Могилевича, а я-то, дура, писала совсем ведь по другому, старому адресу. Вот почему моя телеграмма не дошла.