Сталин и заговор военных 1941 г. - Владимир Мещеряков

«Прошли город Пярну. Вышли в Рижский залив. В южной его части видим боевые корабли — крейсер и два эсминца. Они держат курс параллельно нашему — на юго-запад, в направлении Ирбенского пролива. С ведущих самолетов летят вниз красные ракеты — сигналы опознавания: мы свои.

Но цель кораблей нам неведома.

— Они что, тоже идут на удар по вражескому десанту? — спрашивает меня Федоров. Но и мне столько же известно, сколько ему. Мы оба пожимаем плечами.

— Было бы, конечно, неплохо, если бы вслед за нами ударили по противнику и корабли, — продолжает Федоров».

Здравые рассуждения военных людей. Если десант, то его надо зажать со всех сторон: и с воздуха, и со стороны моря, и с суши — от Либавы. Но, думается, что в данном месте, как впрочем, и все мемуары в целом, подкорректировали.

Немного отвлечемся от полета нашей авиации. Им еще долго лететь.

Тут с нашими кораблями на море приключилась беда. Дело в том, что крейсер «Максим Горький» и три эсминца («Гневный», «Гордый», «Стерегущий») из Отряда легких сил, в ночь на 22-е июня вышли из Усть-Двинска (юг Рижского залива) на боевое задание курсом на север. В это время Отряд минных заградителей и эсминцев под флагом командующего эскадрой КБФ контр-адмирала Д.Д.Вдовиченко начал постановку оборонительного минного заграждения в устье Финского залива. Для прикрытия его от ударов кораблей противника со стороны моря и вышел отряд данных кораблей из-под Риги.

Нашему командованию минами бы закидать фарватеры у ближайших вражеских баз, в том же Мемеле, а они сыпанули их около своей, Таллиннской. Понятное дело, что выполняли установку высокого начальства — защитить свою базу с моря.

А получилось так, о чем сказал выше. Немцы, озаботились нашими проблемами, чуть раньше, 21-го июня, и опередили наши корабли, произведя уже свои минные постановки у нас под носом. Плохо, конечно, что сделали они свое дело по-тихому, поэтому и кончилось все для нас трагично.

А с другой стороны, с чего бы это немцам церемониться-то? Ноту же вручили Молотову. Считай, что Германия уже находилась в состоянии войны. А победителей, как говорят, не судят.

Крейсер «Максим Горький», и один из эсминцев «Гневный», в данной боевой операции, напоролись на немецкие мины, о которых говорилось выше. Так как этот факт был из разряда, отнюдь, не радостных, как и всё то, что было связано с этим делом, военная цензура тех лет, предпочла особо не афишировать данное происшествие.

Поэтому трудно сказать, какие корабли мог увидеть сверху Петр Ильич Хохлов. Дело в том, что один крейсер (из двух на Балтике) из отряда легких сил «Максим Горький» уже с оторванным носом медленно двигался к Таллиннскому рейду. А вот был ли другой крейсер из состава Балтийского флота — «Киров», в данном районе, под вопросом? Может нашему военному ведомству захотелось нарисовать более радостную картину событий на Балтике по первым дням? Хотеть — не вредно. К тому же после войны в палитре «художников» из Воениздата наличествовали, преимущественно, голубые и розовые тона.

Приведу отрывок из книги А.И.Зонина «Верность океану». Очень интересная зарисовка начала войны. Наша «пятая колонна» уже в действии. Обозначила себя, как буек, определяющий границу между своими и чужими.

«Базовый тральщик Т-216 (старший лейтенант Д.Г. Степанов), находясь в дозоре у северной оконечности о. Хиума, обнаружил группу неизвестных кораблей, приближающихся к советским территориальным водам. Повернув на них, Т-216 вынудил катера повернуть на север. На рассвете (22-го июня), получив оповещение о начале войны, Степанов решил осмотреть район, где маневрировали неизвестные корабли, и обнаружил мины. При определении границ минного поля, тральщик поочередно затралил три мины, взорвавшиеся в тралах. В результате взрывов корабль потерял три трала, вышло из строя рулевое управление. Степанов сообщил в штаб о выставленном немцами минном заграждении, но его донесение затерялосьи отряд прикрытия вышел в район обнаруженного Степановым минного заграждения, не зная о нем».

Как результат, на минах выставленных противником подорвался и погиб эсминец «Гневный», а упомянутому выше, крейсеру «Максим Горький», оторвало нос. Операция прикрытия была сорвана. К тому же потеряли сразу два боевых корабля. Разве этим можно хвалиться?

Вопрос в другом, о чем автор книги не стал распространяться. Каким образом важное донесение командира тральщика, могло вдруг затеряться в штабе Балтийского флота? Это чистая нелепица. Радиограмма — это же не письмо, которое почтальон забыл принести с почтового отделения. Сообщение с тральщика принято радиослужбой штаба, зафиксировано в журнале приема и по цепочке доложено наверх начальству. Оно не может затеряться! Но на него могут не отреагировать! А это, как понимаете, совсем разные вещи. Кто же, конкретно, в штабе Балтфлота «закрыл глаза» на постановку вражеских мин в нашей оперативной зоне? Выходит, что очень интересно и избирательно работал, в таком случае, морской штаб под командованием контр-адмирала Пантелеева. Кстати, сам Юрий Александрович может немного прояснить существо дела. Вот что он пишет:

«По нашему ходатайству Главный морской штаб разрешил выставить корабельные дозоры в устье Финского залива, в Ирбенском проливе и на подходах ко всем нашим военно-морским базам. До поры до времени они ничего подозрительного в море не обнаружили. 20 и 21 июня тоже было спокойно…»

То есть, надо понимать, что на проявленную инициативу снизу, московское начальство смилостивилось дать «Добро!». Неплохо все это смотрится и читается, зная, что завтра война. Многочисленным, однако, получился дозор из одного тральщика в данном морском регионе. По счастью, у его команды оказалось острое зрение, и они засекли вражеские корабли.

«В 23 часа 37 минут 21 июня поступила депеша из Москвы. Нарком ВМФ адмирал Н.Г.Кузнецов приказал перейти всем флотам на высшую оперативную готовность № 1…

На рассвете командир нашей базы в Либаве М.С.Клевенский доложил: «Бомбы упали на военный городок и в районе аэродрома. Особых повреждений нет».

Помните, сообщение Кузнецова, где он уверял читателя, что особых потерь на Либаве, по первому дню, не было. Обратите, внимание, что данное сообщение просто напросто обрезали. В нем нет сведений о самой базе. Речь идет о близлежащем военном городке и аэродроме. Конечно, хорошо, когда там нет особых повреждений от бомбежки, но к самой базе это не имеет никакого отношения. А вот военный городок наводит на мысли, что Клевенский затронул проблему семей начсостава, которые должны были находиться на его территории. Так что, если телеграмму, иной раз, здорово подсократить, то может получиться, что наши войска уже штурмуют Берлин в конце июня 1941 года, а корабли Балтийского флота блокируют немецкий флот в его гаванях.

И как же донесение Степанова могло вдруг затеряться? Вы не поверите, но с началом войны в штаб флота, оказывается, вдруг хлынул поток информационных сообщений из многих мест. Действительно, кто бы мог предположить подобное? Вероятно, думали, что немцы простоят на границе до 1942-го года.

«Телефоны звонят бесперебойно. Сообщения о силуэтах неизвестных кораблей, перископах подводных лодок, воздушных десантах…

Не поток, а водопад донесений! И все их надо принять, проанализировать, отсеять достоверное от явной несуразицы. И как можно скорее, ибо каждая секунда промедления грозит обернуться потерей сотен и тысяч человеческих жизней».

Представьте себе следующую ситуацию: радиосообщение командира тральщика Т-216 старшего лейтенанта Степанова попало в Оперативный отдел штаба флота, оттуда в руки начальника штаба Балтфлота Пантелеева и как завершающий аккорд, легло на стол командующего Трибуца.

И что, например, мог подумать и высказаться, в таком случае, сам, большой морской начальник Владимир Филиппович?

«Ну, это же явная несуразица, насчет минных постановок в наших водах. Неужели немцы способны на такое? Очень, даже, знаете ли культурная, воспитанная и дисциплинированная нация. Тем более, сами же, как помню, предложили подписать мирный договор в 1939 году. И потом, набросать мин без всякого предупреждения нашего Главного морского штаба? Как такое могло произойти? Просто, не хочется верить, что немцы желают нам плохого. Они очень порядочные люди. Сами страдают от англичан. Вон их, сколько скопилось у наших границ, спасаясь от бомбежек Германии.

Кстати! Как там этот… Степанов? Ничего не напутал с этими минами? Может, случайно забрел в финские территориальные воды? Говорите, даже немного повредил свой корабль? Прямо, беда! Надо что-то с ним делать? Юрий Александрович, голубчик! Разберитесь-ка с этим… злополучным тральщиком. Да. И на всякий случай, подтяните-ка, на нем дисциплинку — построже».