"Фантастика 2023-185". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Буторин Андрей Русланович

Все было просчитано чуть ли не до минуты. Вылет — в десять утра. До Урала лететь ровно два часа. Затем вывод из строя командира, переход управления полетом в руки второго пилота. Срабатывание у него запрограммированной реакции…

Даже сдвинься немного время полета, все равно получилось бы так, как нужно. Но вылет состоялся вовремя, и самолет с Премьером на борту отправился в свой последний полет. Правда, пока лишь несколько человек на Земле знали, что этот полет последний…

Сознание второго пилота на мгновение померкло. Затем он очнулся, распахнул глаза. Выпрямился в кресле, словно манекен. Повернулся к бортинженеру и ровным голосом произнес:

— Немедленно проверь командира.

Тот глянул на товарища, но возражать не стал, снял наушники и выскользнул в салон. Токтамышев тут же встал, запер бронированную дверь и заблокировал замки. Затем вернулся в кресло, отключил автопилот и потянул штурвал на себя.

Вскоре индикаторы на приборной панели тревожно замигали — самолет стал ощутимо терять высоту, резко накренившись носом в сторону земли…

…Так и не пришедший в сознание командир экипажа лежал на широком столе. Врач тщетно пытался реанимировать его. Когда в дальний отсек салона вбежал растерянный бортинженер, док устало отключил дефибриллятор. На вопросительный взгляд окружающих тихо ответил:

— Все, мы потеряли его.

Кто-то чертыхнулся. Внутрь вошел Премьер, увидел бездыханное тело, помрачнел. Хотел что-то сказать, и тут самолет резко накренило. Всех бросило вперед. Покойник сполз со стола, голова откинулась и безвольно ударилась об алюминиевую ножку.

— Что за?.. — вскричал бортинженер и кинулся в сторону кабины пилотов.

За ним увязался начальник охраны. Когда подбежали — увидели наглухо задраенную дверь в кабину. Стали колотить в нее. Без результата.

— Да что же он делает? — Бледный летчик повернулся к спутнику. — Рехнулся что ли?!.

Охранник сгоряча выхватил табельный «Вереск», хотел было пальнуть по замкам, но бортинженер его остановил:

— Бесполезно. Сами ведь знаете — пуля не прошибет. Даже бронебойная…

— А болгаркой? — прокричал сквозь нарастающий рев рвущегося к земле самолета безопасник.

Бортинженер лишь в отчаянии покачал головой — не успеть.

— За мной! — скомандовал офицер и ринулся обратно в салон. Они с трудом преодолели несколько метров, буквально карабкаясь по вздыбившемуся полу салона, цепляясь за углы и поручни.

— Слушай меня! — перекрывая шум, крикнул старший эфэсошник. — Всем надеть парашюты — будем срочно эвакуироваться. Премьера — в катапульту…

Один из отсеков воздушного судна был оборудован под катапульту, рассчитанную на одного человека. Ну и запас парашютов тоже имелся. Можно было спастись — если успеть.

А самолет неуклонно приближался к стремительно надвигающейся поверхности земли.

Двое одетых в разномастные камуфляжные штаны и куртки мужчин — один пожилой, другой помоложе — с рюкзаками за плечами, удочками и охотничьими ружьями шагали по лесистому распадку в предгорьях Урала. Вышли на рассвете с базы возле охотничьего хозяйства.

Они приезжали сюда каждое лето — блуждали по лесам, сплавлялись по речкам, лазали по горам, осматривали пещеры. По ходу рыбачили и охотились — с переменным успехом. Такой активно-оздоровительный отдых.

На этот раз они успели пройти с десяток километров, заранее выбрав маршрут — так, чтобы не повторяться. Посетили Каменный водопад, спустились в Чертову расщелину, оттуда прошли вдоль отвесных скал на север. Потом углубились в смешанные леса. Путь их лежал к Темному озеру.

Когда показались склоны Уральского хребта, лица у путников просветлели — еще немного пройти, и их ждет привал. Они миновали поросшую леском низину, пробрались через густой ельник и вышли на открытое пространство плоского холма. Остановились передохнуть, заодно полюбоваться окружающим пейзажем, как вдруг их внимание привлек громкий звук пролетающего мимо самолета. Подумалось: низко летит, даже не видно из-за верхушек вековых сосен.

Звук нарастал, превращаясь в воющий. И тут они увидели самолет, на глазах теряющий высоту, устремившийся по кривой параболе к земле.

— Ты смотри! — с тревогой воскликнул пожилой. — Так они ж падают никак…

Его спутник с открытым ртом уставился на пикирующую крылатую машину — нос ее был нацелен на ближайший склон горной гряды. Через мгновение самолет врезался в землю. Раздался грохот взрыва, вверх на многометровую высоту взвился ярко-оранжевый шар огня, а за ним черный клубок дыма.

— Е-е-е-о! — в один голос вскрикнули охотники.

Молодой трясущимися руками выхватил мобильник, проверил доступность сети ближайших ретрансляторов — есть сигнал! Быстро набрал единый номер службы спасения, взволнованно затараторил в трубку. Затем дал отбой и сказал своему онемевшему спутнику:

— Обещали прислать спасательный вертолет и выслать вездеходы. Короче, накрылся наш поход — мы теперь вроде как главные свидетели катастрофы.

Тот в ответ лишь молча покачал головой — слов у него не нашлось.

К месту падения они не пошли: что там делать, и так все ясно. Самолет вдребезги, экипаж и пассажиры — в кровавое, частично запеченное месиво. А через полчаса показались две вертушки спасателей. Покрутились над дымящимся склоном, сели неподалеку от очевидцев трагедии. К ним выбежали люди: в эмчеэсовской форме и какие-то гражданские с жестким лицами и военной выправкой. Потом начались долгие расспросы, больше похожие на допрос. Вскоре после этого подтянулась автоколесная и гусеничная техника. Прибыла куча народу, в том числе какие-то автоматчики в камуфле.

Через час охотников отпустили, даже любезно согласились подвезти до базы. Зачем-то взяли подписку о неразглашении. Видать, не простые смертные отдали Богу душу в этой авиакатастрофе. Горе-путешественники уже пожалели, что ввязались в эту канитель. Надо было сразу рвать оттуда когти. Ну да что уж теперь…

«Стремное дело», — подумалось Проводнику, и Подольский, тут же прочитав его мысли, сказал:

— А чего тут стремного? С самого начала было ясно: Рой сотворили ученые из биоинститута, эти горе-умники, — себе и нам на голову. Он вырвался на волю. Часть его там осталась. Это и есть мозговой центр Роя. — Он хмыкнул и добавил: — Мне так кажется.

Алексей кивнул:

— И мне тоже — кажется. Но когда кажется — креститься надо…

Тогда товарищ спросил его прямо:

— Ты чего-то боишься?

Тот ответил не сразу, пытался сформулировать то, что складывалось в голове в последние несколько дней.

— Да как тебе сказать… Я не то что боюсь, бояться раньше надо было, а теперь некогда. Но…

— Ладно, не старайся, я все понял, — махнул рукой бывший капитан-спецназовец.

После чего развил тему и совершенно точно пересказал то, что тревожило его друга. Ежу понятно: как только они отыщут пресловутую «иглу в яйце», Рой тут же попытается их ликвидировать. Опять же и спецслужбисты эти, агенты неких очень серьезных структур, не обрадуются, если узнают, что задумали двое человекомутантов.

Но все же самые большие опасения вызывала вероятность того, что Рой — при малейшей попытке его обезглавить — перейдет в широкое наступление и двинет все свои кошмарные нановитные силы на покорение планеты. То есть попросту разнесет, распылит заразу во все стороны. И наступит всеобщий трындец.

— Нужно быть предельно осторожными, — подытожил Меркурьев, — и действовать очень аккуратно. Все время камуфлироваться — типа мы тут так просто лазаем, хабар ищем…

— Согласен, — кивнул Подольский.

— Начнем с малого, — сказал Алексей и вышел в подъезд.

Там было тихо, но внизу всегда кто-то дежурил.

— Эй, сталкеры! — крикнул Проводник в лестничный проем. — Вызовите своих бугров. Пусть сюда подтягиваются.

Когда Роман и двое его подручных вошли в квартиру, Меркурьев, недолго думая, посвятил их в свои ближайшие планы.

— Нужно разбиться на три мобильные группы, — объяснил он, — и за пару-тройку дней, насколько это возможно, прочесать город — на предмет обнаружения пирамид. Делать с ними ничего не надо, просто проводим разведку. Мы должны точно знать, сколько их и где они расположены, — сказал так и веско добавил: — Предупрежден — значит, вооружен. Старая мудрость, которую пока никто не отменял… Никакого официально перемирия объявлено не было, и Рой нам по-прежнему враг.