Девочка и пёс - Евгений Викторович Донтфа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что в бочке? — задал он стандартный вопрос.
— Вино, — спокойно ответил Цыс, чувствуя как внутри живота растет напряжение. Наступил решающий акт сегодняшней пьесы.
Лейтенант оглядел громадную бочку.
— А куда тебе столько вина? Ты конечно дядька внушительный, да думаю все равно не потянешь.
— Я же не себе. Это вино моего хозяина.
— А кто твой хозяин?
— Его Светлость граф Ливизан.
— М-м, граф Ливизан, — протянул офицер и медленно прошелся вдоль левого борта повозки, заглядывая внутрь.
— А бочка откуда?
Цыс не совсем понял о чем его именно спрашивают. То ли о самом вине, то ли о деревянной емкости, в которой оно хранилось. Он повернулся на козлах, чтобы видеть собеседника и ответил:
— Из дома графа.
— Я спрашиваю где вино покупали?
— Откуда ж мне знать? Мое дело маленькое. Я вино для графа не покупаю. Мне сказали отвезти его в Шикольский замок и все.
— В Шикольский замок. Так ты сам в замке живешь?
— Да.
— И давно?
— Да третий год уже. — Цыс знал что вступает на зыбкую почву, но тем не менее говорил вполне уверенно. В конце концов, и такой граф, и такой замок действительно существовали.
— А ты чего кибу напялил, женщины что ли не любят? — Спросил лейтенант, остановившись у бочки.
Цыс, если честно, не уловил логики вопроса. Возможно догадливый лейтенант предполагал, что под шапкой скрывается лысина и намекал на нее. Цыс даже подумал, что доблестный хранитель ворот немного под шафе или обкурился, то-то у него губы какие-то синюшные.
— Причем тут женщины, — пожав плечами, пробурчал Цыс. — Так голове теплее.
— А что голова мерзнет? — Спросил лейтенант с каким-то странным неподдельно искренним интересом. Цыс снова подумал о его синюшных губах, какие бывают у сильно замерзшего человека. Хотя вокруг был теплый день и в зеленовато-голубом небе ярко светила Яна. — Что, неужели возле камина в уютной комнате Шикольского замка может быть холодно?
Цыс ничего не ответил. В следующий момент лейтенант опять вытащил свой кинжал. Владелец повозки ощутил тревогу. Неужели синегубый страж додумается пронзить клинком бочку?
— Ты, кстати, чем там занимаешься? — Поинтересовался лейтенант.
— Лесоруб я, — неохотно проговорил Цыс, все еще изображая недалекого исполнительного работягу. — По плотницкому делу могу, ну и вообще на подхвате.
— На подхвате чего, графских дочек и госпожи графини? — С улыбкой произнес представитель привратницкого батальона.
— Господин лейтенант изволит шутить, — недовольно проворчал Цыс. — У Его Светлости, графа Ливизана, нет дочек. А госпожа графиня почти всегда живет в городе.
Карие глаза офицера внимательно изучали дородного возничего.
— Спускайся сюда, — наконец приказал он.
Цысу это уже совсем не понравилось. Что-то слишком уж долго с ним возятся. Впрочем, в очереди за ним еще никого не было и возможно хранителю городских ворот просто нечем было заняться. Он слез с козел и подошел к молодому человеку.
Лейтенант постучал рукоятью кинжала по бочке.
— Полная? — Спросил он.
— Откуда мне знать? Мое дело…
— Бочку на повозку ты грузил? — Быстро перебил молодой человек.
— Нет.
— То есть ты уже на все готовое пришел, так что ли?
— Ну да. Меня вызвали из замка. В доме графа сказали перегнать эту повозку с бочкой в замок.
— А откуда ты тогда знаешь что в бочке?
— Сказали.
— Зачем?
Цыс растерянно посмотрел на лейтенанта. Растерянность была наигранной, на самом деле Цыс начинал ощущать легкое раздражение.
— Я не знаю зачем. Так сказали. Отвези вино в замок.
— Богу молишься? — Спросил молодой страж, пристально глядя на возничего.
— Что?…
— Голова от кибы не перегревается?
— Нет.
— Тогда не заставляй меня повторять вопрос два раза, хорошо? Богу молишься?
— Да.
— Где?
Цыс усмехнулся про себя. Лейтенант явно развлекался с ним. Но с другой стороны владелец повозки знал, что эта излюбленная тактика людей из Привратницкого батальона. Засыпать человека кучей вопросов, порой совершенно неожиданных и никак не связанных друг с другом и поймать его на лжи. На любой, пусть даже самой маленькой. И только такая ложь промелькнет, страж тут же зацепиться за нее и начнет раскручивать человека по полной. Это они умели. Но пока что эта бледная синегубая недоросль вызывала у Цыса только улыбку.
— В храме божьем, где ж еще?
— В часовнях Шикольского замка?
— Там только одна часовня, — поправил Цыс, удивляясь убогой примитивности уловки лейтенанта. — И там конечно тоже молюсь.
— А почему на повозке знак туилской мастерской? Ее гнали из самого Туила?
Цыс пожал плечами.
— Я не знаю откуда эта повозка появилась в хозяйстве Его Светлости. И что такого если ее сделали в Туиле?
— А ты знаешь что у маршала Тофера украли четырех лошадей?
— Первый раз слышу, — честно признался Цыс
— А ты знаешь что на твоей лошади стоит клеймо скотного двора маршала Тофера?
Бледный синегубый недоросль больше не вызывал у Цыса улыбку. Вот ведь глазастый, подумал он. Хотя с другой стороны, может никакого маршальского клейма и нет, может эта какая-нибудь глупая уловка. Честно говоря, Цыс вообще не знал что за клеймо на его лошади и есть ли оно вообще. Это было конечно упущение.
В этот момент еще одна нехорошая мысль мелькнула в голове Цыса. Что если человек, который подготовил повозку, лошадь и бочку, сдал его? Но это было маловероятно, это было крайне маловероятно, ибо этот человек прекрасно знал с кем имеет дело, и кроме того для него не было никакой в этом выгоды. Никакой.
— Разве?
Лейтенант, внимательно глядя на собеседника, утвердительно покачал головой.
Да нет, конечно же это был трюк, старый как мир, крикнуть «держи вора» и посмотреть кто побежит.
— Господин лейтенант, я в клеймах не разбираюсь. Какую дали на той и везу. Вам бы лучше в доме Его Светлости поинтересоваться, насчет того откулева лошадь.
— Откулева, — передразнил его страж и снова постучал рукоятью кинжала по бочке. Потом пониже, потом повыше.
— Да ладно лесоруб, не напрягайся, я вспомнил тех лошадей уже нашли, — сказал он как бы между делом.
Цыс подумал о своих костяных палочках с внутренней стороны жилета. Каждая была вымочена в определенном виде яда. Сейчас он и лейтенант стояли за бочкой и Цысу не составило бы большого труда уколоть его. Стражник ничего бы даже не понял. Свалился бы искореженный судорогами на землю, не в силах выдавить из себя ни звука. Прибежали бы его товарищи, а Цыс бы только охал, руками разводил и делал
