Враг народа. Академия красных магов (СИ) - Блум Мэри

— Однако надо отметить, — вновь хмыкнул Рогозин, — плюнул он метко…

Под гогот зрителей я свернул к воротам под трибунами, вконец запутавшись и не понимая, почему не получилось. Синее сияния у меня было каждый раз, когда я поднимал руку — вот только оно так и не слетело с ладони, будто приклеившись к ней. Ни о каком ударе не было и речи. А пистолет вообще оказался бесполезным — просто не в меру тяжелой игрушкой.

Переступив порог, я шагнул во вместительное пространство под трибунами, где толпились недавно сдавшие экзамен, и один гогот тут же сменился другим.

— Ну что, — Голицын с довольной рожей отвернулся от небольшого окошка, — прямо плевок на сто БЭМ!.. Готовься стать мошкой!..

— Стас, заткнись! — бросил Генка, подходя ко мне.

— Что такое мошка? — хмуро спросил я, вдруг вспомнив, что однажды уже это слышал.

— Магобслуживание, — тихо пояснила подошедшая к нам Роза. — Самый низкий ранг. Маги, которые используются для…

— Обслуживания, — мрачно закончил я.

Вот уж точно последняя вещь, которой я собираюсь в этой жизни заниматься.

— Это было нечестно! — внезапно завелась Роза. — Они же знают, что ты еще не научился!..

Заглушая ее голос, с арены донеслась громкая маршевая музыка, а затем мужчина со списком торжественно сообщил, что через четверть часа начнется вторая часть практического экзамена.

— Ноль БЭМ — новый рекорд! — не унимался Голицын неподалеку.

Пожалуй, при случае поставлю ему еще один фингал — ему они идут.

— Я сказал, заткнись! — рявкнул Генка.

— Или что? — прищурился тот.

— Или буду братом называть!

Голицын презрительно фыркнул, но отошел подальше. Кто бы мог подумать, что угроза окажется такой действенной. С досадой проводив его глазами, Генка снова повернулся ко мне.

— Немного практики, — ободряюще заговорил он, — и ты здесь всех переплюнешь!

Я невольно поморщился.

— Не в этом смысле, — быстро поправился он. — Ну ты ж понимаешь…

Мой взгляд, раздраженно скакавший по помещению, вдруг выцепил Нину, которая со списком в руке неторопливо перемещалась между группками студентов, спрашивая что-то у всех и делая пометки. Наконец она подошла и к нам.

— Вторая часть экзамена на боевую мощь, — сказала она, — добровольная. Кто будет сдавать?

— Я буду! — мигом отозвался Генка.

Кивнув, Нина отметила его имя в списке. Роза рядом прикусила губу, словно раздумывая.

— Будешь? — спросил я.

Она переступила с ноги на ногу, явно не спеша с ответом, а потом мотнула головой.

— Почему? — не отставал я.

— Ты же видел мой результат, — тихо отозвалась она.

Ну знаешь ли, мой еще хуже.

— Запомни одну вещь, — сказал я, — можно сомневаться в обстоятельствах, времени и месте, но никогда не сомневайся в себе!

— И мы тоже в тебе не сомневаемся, — вклинился Генка.

Роза медленно перевела глаза между нами.

— А если получится плохо?

— Лучше плохо, чем никак, — ответил я. — Из плохо можно сделать хорошо, а никак так и останется никаким. Если не понять, что и почему не получилось, то это никогда и не получится!

— А если все станут смеяться? — после паузы спросила она.

— Мы не станем, — пообещал Генка.

— А значит, уже не все, — добавил я.

Выдохнув, словно решившись, она повернулась к Нине.

— Буду.

Пряча улыбку, та сделала пометку в листке и подняла глаза на меня.

— А ты будешь?

— Конечно, буду, — ответил я. Можно подумать, в этом были какие-то сомнения.

— Правильно, — она сделала еще одну пометку в самом конце списка.

— Надеюсь, там без манекенов? — не удержался я от сарказма.

— Там люди, — Нина снова подняла глаза. — Так что просто вспомни, кто ты, и покажи им всем. Я же знаю, — мягко, почти ласково добавила она, — что ты лучший, — и, внезапно подавшись вперед, прижалась губами к моей щеке.

На пару секунд я просто выпал. В принципе, меня целовали и раньше, причем в более пикантные места, но чтобы взбодрить — впервые. Это оказалось неожиданно и как-то очень тепло, и я незаметно перестал злиться. Нина как ни в чем не бывало пошла со списком дальше. Я же машинально проводил ее глазами, потирая щеку, словно стараясь удержать это тепло.

— Может, и ты меня поцелуешь? — Генка повернулся к Розе. — На удачу.

— Вот еще! — фыркнула она.

— Ну давай тогда я тебя, — галантно предложил он.

Нина, внезапно повернувшись, сверкнула глазами — такими же синими, как и недавнее сияние на моей ладони — и скрылась за спинами других студентов.

— Если так хочется, Сашу целуй, — хмыкнула Роза рядом. — А то он в облаках где-то застрял, — ехидно добавила она, — хоть на землю вернется.

— Между прочим, — вернул я подкол, — могла бы его и поцеловать. Это, если хочешь знать, очень приятно.

— И я о том же, — согласился Генка.

— Вот же нашла друзей на свою голову, — закатила глаза Роза. — Нас сейчас убивать будут, а у вас одно на уме!

— Ну так уж и убивать, — усмехнулся я.

Она внимательно посмотрела на меня.

— А ты знаешь, в чем измеряется боевая мощь?

Я пожал плечами.

— В БЭМах?

— В людях… — со вздохом сказала Роза.

Совсем скоро, едва успев прийти в себя, мы вместе с толпой будущих первокурсников вернулись на зрительские скамейки. На арене теперь было пусто: и стол, и манекен хозяйственники уже уволокли обратно. С каждой секундой трибуны гудели все оживленнее, ожидая второй части экзамена — молча и напряженно сидели лишь те, кому ее сдавать. Наконец в воздухе прогремела бодрая маршевая музыка, под которую на арену снова вышел Федор Рогозин. Он взмахнул татуированной ручищей, и над рядами скамеек повисла тишина.

— Вторая часть практического экзамена, — заговорил он, — на измерение боевой мощи. Она равна суммарному урону жизненным силам противника, который можно нанести с помощью магической силы. Проще говоря, боевая мощь определяет, сколько противников маг может устранить в одиночку. Обычных солдат, — в загустевшей тишине добавил он, — не одаренных магической силой. Традиционная единица измерения для боевых учений и показательных соревнований — взвод…

Я просто обалдевал от их единиц измерения. Маг — это что, машина для убийств?

— Но разумеется, — продолжил Рогозин, — сейчас этот экзамен пройдет в упрощенном виде. Без оружия у вас и солдат. Так что при всем желании никто никого не убьет, — шрам расплылся по его щеке вслед за ухмылкой.

Определенно, мне не нравилось его чувство юмора.

— Зато на старших курсах мы будем практиковаться по-настоящему, — пообещал он.

— Он что, у нас преподавать будет? — спросил я.

— Будет! — отозвался Генка, не сводя с него восторженных глаз. — Лучше него магическому бою никто не научит!..

— К тому же сейчас, — продолжал на арене Рогозин, — никто не выставит вас против целого взвода…

Роза, сцепившая руки в напряжении, облегченно выдохнула.

— Вам надо справиться с половиной взвода, — снова ухмыльнулся он.

Роза мигом напряглась, а трибуны, наоборот, возбужденно загалдели, глядя на арену. Сквозь открывшиеся ворота туда вышли двадцать солдат в сверкающих похожих на доспехи пластинах на спине и груди — точь-в-точь как у манекена в первой части экзамена. На голове у каждого был такой же шлем.

— Как видите, — Рогозин показал на солдат, — на них специальная защита, которая оградит их от любых ударов, в том числе магических. Однако защита будет подсчитывать урон и сама выведет из строя тех, кто с учетом полученного урона больше не смогут продолжать.

Он коротко кивнул, и один из солдат выступил вперед. Сжав руку в кулак, Рогозин резко ударил его в грудь. Броня мгновенно залилась краснотой, напоминая раскаленное железо — словно по груди треснули не один раз, а пробили насквозь. Миг — и солдат рухнул на землю, целый и невредимый, но при этом будто парализованный.

— И это я еще без магии, — усмехнулся Рогозин.