Возвращение, или Свободу попугаям! - Юлия Фирсанова

— Двойная мораль, магева? — иронично вставил Гиз, похлопывая рукой по холке своего неприметно-гнедого, но, не смотря на неказистость весьма удачно сложенного и прыткого коня.

— Не-а, круговая порука, — усмехнулась я. — Своих не выдаю. Тебя, это, кстати, тоже касается!

— Заплакать что ли от умиления? — цинично вопросил киллер.

— Не надо, животных жалко, — попросила я.

— При чем здесь звери? — удивился от неожиданности Гиз, даже в седле чуть дернулся.

— Просто поговорка одна на ум пришла из моих краев, — ухмыльнулась я. — Если что-то очень странное случается, у нас говорят: "что-то в лесе сдохло". А если очень-очень странное, вроде плачущего киллера, то упоминают того зверя, который в данном лесу ни при каких обстоятельствах оказаться не мог.

— Странные словесные конструкции употребляют в твоих краях, магева, — скривил губы мужчина и замолчал.

— Жизнь вообще странная штука, но от этого становится только еще более привлекательной, — отозвалась я и Фаль, носящийся вокруг, охотно меня поддержал очередной порцией мелодичного ликующего визга.

Так мы и ехали по тракту, до тех пор, пока солнце, стоящее в зените, не начало бить по маковке особенно интенсивно, а живот требовательно урчать, намекая на желательность очередной трапезы.

— Есть хочу! — громко оповестила я компанию. — Мой растущий организм настоятельно требует питания!

— Деревня Пересыпные Короба недалеко, постоялый двор там небольшой, ночуют мало, народ большей частью предпочитает до Мидана добираться, а вот харчевня отменная, — оповестил меня Кейр. — Кухарка там такую свинину с яблоками готовит и грибы в сметане с травами, что руки по локоть откусишь. Потерпишь еще чуток, Оса или привал сделаем?

— Свинина, — мечтательно протянул Фаль.

— Грибы, — столь те томно простонал Лакс и облизнулся.

— Пусть будет харчевня, уболтал чертяка языкастый, — согласилась я, уступая воле коллектива, тем паче, что грибы в сметане тоже любила, а свинину с яблоками никогда не ела и хотела попробовать.

Кейр не обманул, спустя полчаса от тракта вильнула вправо широкая дорога, ведущая прямиком на холмы, усыпанные домами, точно поляна земляникой. Сходства добавляла красная черепица на большинстве крыш аккуратных домов, беленые стены и зелень садов да огородов. Соседство с Миданом благодатно сказалось на деревне, дав крестьянам близкий рынок для сбыта сельхозпродукции и возможность подзаработать на проезжем люде.

Харчевня — один из самых больших домов в деревне — стояла с самого края близ дороги, привлекая едоков соблазнительными запахами, вьющимися из приоткрытой двери. А расположившиеся по соседству кузня и колодец прибавляли практичным хозяевам клиентуры.

Мы привязали лошадок под навесом, повод Дэлькора я, как обычно, только накинула на коновязь, бросили пару монет прытким паренькам, дежурившим с ведрами воды, чтоб напоили коней, умылись у колодца сами, стирая дорожную пыль, и прошли в таверну. Полный на две трети, время-то обеденное, зал встретил нас относительной прохладой. Толстые стены и светлый влажный холст, прикрывавший окна обеспечивал комфортную разницу температур.

Гиз первым углядел свободный чистый стол слева у стены, недалеко от двери на кухню, и мы уже вознамерились пробраться на место, когда худенькая, почти щуплая, но очень деловитая девушка, вытирая мокрые руки о вполне чистый длинный фартук, решительно откинула косу за спину (точно плащ перед дуэлью) и заступила нам дорогу.

— Почтенная магева, ваши услуги тут не надобны, — подчеркнуто вежливо, только вот почему-то прозвучало это почти как ругательство, произнесла она, уставив взгляд больших серо-зеленых глаз, украшавших вполне заурядное лицо, в район моей переносицы.

— Я не колдовать, кушать сюда пришла, — вполне миролюбиво отозвалась я, желая обедать, а не устраивать разборки. Нутром чуяла, что эта девица чего-то против меня имеет, только никак не могла сообразить что. Я-то ведь ее в первый раз в жизни видела и даже на ногу наступить или толкнуть не успела. Парни рядом насторожились, Кейр так и вовсе попытался оттереть меня себе на спину. — Мой друг очень ваши свинину и грибочки хвалил. Угостишь? Платить серебром будем.

— Угощу, — буркнула девица, зыркнула глазами, точно пулеметную очередь пустила, отступила в сторону. Мы расселись за свободный стол, высказали свои пожелания насчет меню, и решительная худышка исчезла за дверью кухни. Кажется, в харчевне даже дышать стало легче.

— Ну и подавальщицы пошли, — хмыкнул Лакс, откидываясь на стену — уж и магев ни в бронзовку не ставят.

По левую сторону от нас шумно откашлялся громадный, будто Кинг-Конг и столь же буйно заросший шестью мужик, выуживающий из громадной мисы крупные куски мяса в подливе. Да, такое тело травкой не прокормишь. Кашель перешел в гулкий и неожиданно мягкий голос:

— Вы господа хорошие, да магева почтенная, не серчайте на Дуницу, одна девка-то хозяйкой при харчевне с малым братом осталась, как отец тех грибочков в осень покушал и к богам отправился. Все хозяйство на ней держится.

— А я тут причем? — невольно вырвался у меня вопрос. — Я вообще в этих краях впервые и проездом.

— Так-то оно так, только, — дюжий дядька почему-то посмотрел на меня почти виновато, могучие руки произвели жест, означающий беспомощное пожатие плеч, но при комплекции собеседника производивший какое угодно, только не утешающее впечатление. — Маг у нас в ту пору, как Метир, тятька ее занемог, столовался, его и кинулись искать, маг на холмах не то какие-то редкие травы, не то камни собирал. Да пока его бродягу сыскали, мужик уж остывать начал. С тех пор Дуница на магов крепко сердце держит.

— Психологическая травма и проистекающая из нее немотивированная агрессия, — задумчиво констатировала я тоном выносящего диагноз доктора Курпатова. — Все понятно. Впрочем, я не психиатр и даже не психоаналитик, лечить вашу девицу-красавицу не собираюсь, просто кушать хочу, мне свинину и грибы обещали, а не скандалы вместо обеда.

— Ты ее заколдуешь, Оса, накажешь? — с опасливым восхищением спросил Фаль, кажется, обидевшийся за меня больше меня самой.

— Нет, — тихо ответила я, подперев кулаком щеку и печально созерцая чистый пустой стол. — Она сама себя наказывает, если до сих пор злобу копит и ею терзается. "Месть — есть признание другого хозяином своей жизни." Да и что мне с ней делать? Лекцию о пользе магии прочитать? Или папашу из могилы поднять? Так ведь слушать девка все равно не станет, для себя уже все решила, а несвежие покойнички не самый приятный вид имеют и дурно пахнут.