Невеста ворона - Марьяна Мирная

В дежурку вошла женщина. Дверь перед ней открыл один из её слуг, другой зашёл следом за ней. Они молчали, не поднимали глаз от пола и были похожи на тени. Цыпа маячил где-то в конце всей этой процессии. Женщина была красивой, хотя это слово описывало её не в тех красках, скорее она казалась вызывающе шикарной, как голливудская дива конца тридцатых. На её плечах небрежно накинутой лежала шуба из серебристого меха, её волосы завивались в идеальные локоны цвета бронзы, в её ушах болталось целое состояние, можно продолжать до бесконечности, но всё это не имело значения, потому что глаза-то в глазах у неё была пустота, какая-то невероятно засасывающая и бесконечная, будто чёрная дыра.

— Как мы можем к вам обращаться? — сказал Климт, расплывшись в улыбке. Он включил свою программу обольщения, от которой женщины таяли и выкладывали ему всю информацию на блюдечке с голубой каёмочной.

— К сожалению, мой титул не может быть назван, поскольку положение обязывает меня обращаться к вам в качестве частного лица. — Ответив на Климтову улыбку, она смотрела на него в упор, долгим взглядом, медленно соблазнительно моргая длинными ресницами. — Можете звать меня Кэт.

— Меня зовут Климт, это моя напарница Юлья. — Сочетание звуков «ия» упорно не давалось ему. — Чем можем быть полезны?

Он закинул ногу на ногу, Кэт уставилась на него с жадностью.

Это было отвратительно. Юля ненавидела то, как женщины смотрели на Климта, как будто он сочный кусок мяса, и они не могут дождаться, когда вонзят в него зубы, как будто не видят в нём человека, а только игрушку для сексуальных утех. Климта с его нечеловеческой притягательностью она тоже временами ненавидела, но совсем по-другому, конечно. Её раздражало то, что он так ведёт себя, как будто ему это не отвратительно, как будто он не задумчивый, глубокий, умный парень, а действительно лишь жалкий, никчёмный плейбой.

— Я бы хотела просить вашей помощи в поиске моего пропавшего сына и её подруги, — сказала Кэт глубоким, грудным голосом. Не хватало только сигаретки и вуали, закрывающей половину лица для пущего драматизма.

— Мы не занимаемся поиском сбежавших по собственной воле, — вмешалась Юля.

— Официально — нет, — Кэт повела рукой, — но, как мне объяснили, у вас достаточно времени и ресурсов, чтобы заниматься этим в свободное от работы время. Естественно, за достойное вознаграждение.

Дело было не в деньгах, конечно же не в них. Зарплаты агентов С.К.М.П. хватало, чтобы жить, не думая о подработке на стороне. Нет, роскошь всегда оставляла Юлю равнодушной, её душа жаждала приключений. А что может быть увлекательнее, чем поиски монарших отпрысков (как вы могли догадаться, женщина была королевой в одном из многочисленных населённых миров), сбежавших в порыве запретной страсти в иной мир, уж точно не дело о краже коз.

— Мы согласны.

Несмотря на негативные эмоции, которые она испытывала по отношению к Кэт, Юля не могла отказаться, это было выше её сил. Такой шанс выпадает раз в сотню лет.

Прижав блокнот к груди, Климт смотрел в одну точку под потолком, его желваки явственно проступили на скулах. Но говорить он не решился. Они никогда не спорили при других людях, это было их главное и единственное непреложное правило, а Юля сейчас бессовестно им воспользовалась.

Первые четыре часа дежурства Климт молчал, показывая, что он не разговаривает с ней, но на пятом часу непрерывного времяпрепровождения вместе, он не выдержал.

— Ты согласилась, не посоветовавшись со мной.

Зевнув, Юля отмахнулась от него.

— Ну, ты сидел рядом, мог бы возразить, если не согласен.

— Заметь она, что между нами существуют разногласия, сразу же впилась бы в тебя как пиявка и стала действовать в обход меня.

Слишком хотелось спать, чтобы придумать достойный ответ, и Юля просто пожала плечами, снова зевая. Они поняли друг друга, что, впрочем, не значит, что согласились.

Чтобы не уснуть, Юля перебирала в памяти информацию, предоставленную Кэт о пропавших ребятах. Детройт (да, как город в Штатах) и Делайла были избраны при рождении для великой миссии (какой именно не уточнялось), к которой должны были приступить по достижении семнадцатилетия, но накануне общего дня рождения парочка подростков сбежала в другой мир. Предположительно, в тот, что называется «пустынным». Из рассказа логически следовало, что Кэт приходилось матерью Рою (она называла сына именно так) и королевой в своём мире, а король, не являвшийся мужем Кэт, был отцом Делайлы. Может, это и правильно, что король с королевой связаны только общим долгом. Может, такая власть крепче. Однако ничего не может помещать подросткам взбунтоваться, никакая власть, ничто. И они взбунтовались.

Юля смотрела на фотографии, сделанные втайне от ребят. Делайла выглядела крошечной, по-птичьи худенькой, с оранжевым, как морковка, нимбом волнистых волос, с почти прозрачным взглядом, но было в ней что-то выдающее её внутреннюю мощь. Такая девочка не стала бы бунтовать ради самого бунта, подумалось Юле. Рой, наоборот, выглядел так, как будто перечить родителям было смыслом его жизни. Ржаво-рыжие волосы (по всей видимости, этот цвет встречался в их мире чаще остальных, Кэт, как и сын, была рыжеватой шатенкой), с большими ушами и широкими, можно сказать непропорциональными, руками, с хитрым прищуром и смутьянской улыбкой. Высокий, но не очень хорошо сложенный, чуть сутулый. Видно, что пока не совсем мужчина, ещё немного ребёнок.

Засмотревшись на фотокарточки, Юля заснула. Климт накрыл её, сидящую опустив голову на руки скрещённые на столе, пледом и продолжил дежурство в одиночестве. На дежурствах никогда и ничего не случалось, всё самое интересное происходило внезапно.

Цыпа позвал их в свою мастерскую рассказать о действии визора, но закончилось это как обычно небольшой попойкой. У Цыпы они всегда пили то, что хозяин упорно называл солодовой водкой, хотя на самом деле это было слабенькое, почти безалкогольное пиво. Климт, не привыкший к алкоголю (в его мире спиртное было запрещено), пьянел от первой пары глотков, его бледно-прозрачная кожа расцветала ярким румянцем, ребяческая улыбка расплывалась прямо-таки в чеширский оскал.

— Я, чесслово, не буду больше переводчик ломать, — говорил он заплетающимся языком, полусидя-полулёжа на столе.

— Эх ты, цыпа, дурная голова, — покровительственно говорил Цыпа. Он как будто бы расстраивался из-за Климтовой неспособности выпить больше бокала «солодовой водки».

Юля выпила уже две пинты и ничего ещё не почувствовала. Она рассматривала стеллажи с приборами всех мастей и сортов — браслеты трекеров и порталов, коробочки противомагических щитов, миниатюрное оружие, броши с заклинаниями невидимости, кислородные маски для миров, где плохо с воздухом.