Месть зубной феи - Джеймс Норклифф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Артур не удержался и пихнул Мэллори в бок.
– Смотри, – зашептал он. – Третий присяжный. Это наша мышка!
Мэллори проследила за его взглядом.
– Всё, как я и думала, – сказала она. – Полная подстава! Как мы можем надеяться на справедливый суд, если главный свидетель обвинения сидит на скамье присяжных?
Артур не знал, что на это ответить, и времени подумать у него не было, потому что секретарь суда теперь смотрел прямо на них. Затем секретарь повернулся в сторону, туда, где ждал работник суда с подносом, на котором стояли два стакана с водой, две зубные щётки, миска из нержавеющей стали и тюбик.
По кивку секретаря работник суда приблизился к Мэллори и Артуру. Как будто официант подносит к столику поднос с напитками.
– Что это? – подозрительно поинтересовалась Мэллори.
Работник суда ничего не ответил, но поставил поднос на перегородку перед их скамьёй. Затем он взял зубную щётку, выдавил на неё немного пасты и протянул вместе со стаканом воды Артуру. Затем он проделал то же самое для Мэллори.
– Обалдеть, – проговорила Мэллори. – Мне не надо чистить зубы. Я весь день ничего не ела!
Работник суда проигнорировал её выкрик.
Артур тем временем пожал плечами и принялся энергично чистить зубы. Затем он глотнул побольше воды, прополоскал рот и выплюнул в миску.
– Давай, – посоветовал он Мэллори. – Зубная паста вовсе не плоха.
В первое мгновение казалось, что Мэллори воспротивится, но затем она схватила щётку и яростно начала чистить зубы.
– Это не зубная паста, – сказал работник суда, когда Мэллори сплюнула в миску.
Глаза Мэллори испуганно округлились.
– Что ты имеешь в виду? – вопросила она. – На вкус как зубная паста.
– Это зубная правда, – пояснил работник суда. – Это экономит время, если суду не приходится иметь дело с враками и умышленными искажениями.
– Что-что? – переспросила Мэллори.
– С ложью, – отрезал работник суда, забирая поднос со всем содержимым и отходя от детей.
Майор Крыса громко стукнул своим молоточком.
– Приступайте! – велел он.
Секретарь суда почтительно кивнул, затем кашлянул.
– Арестованные на скамье подсудимых, – возгласил он пронзительно жиденьким голосом, – клянётесь ли вы говорить зуб, только зуб и ничего вроде зуба?[6]
Мэллори и Артур переглянулись.
Зуб?
– Вы, наверное, хотели сказать «правду?» – спросил Артур, не забыв прибавить «сэр».
Секретарь повернулся к присяжным.
– Присяжные, подтвердите свою личность.
Первый присяжный сказал:
– Я зуб.
Второй присяжный сказал:
– Я только зуб.
Мышь сказала:
– Будучи мышью, я ничего вроде зуба. – И, как и Артур, прибавила «сэр».
Секретарь снова повернулся к Мэллори и Артуру.
– Итак, – повторил он, – клянётесь ли вы говорить зуб, только зуб и ничего вроде зуба?
Мэллори заёрзала, поглядывая на присяжных. К собственной досаде, она тотчас поняла, что впервые в жизни принуждена говорить правду. Проклятая зубная правда…
– Ладно, – проговорила она неохотно.
Артур ответил:
– Да, сэр.
– Итак, судебное заседание начинается, – провозгласил секретарь.
Чаросчёт, прочистив горло, начала излагать обстоятельства дела против Мэллори и Артура. Она говорила осмотрительно, поясняя каждое из обвинений, предъявленных им в канцелярии. Артур чувствовал, что их просто не могут не признать виновными.
Чаросчёт детально описала хитрейший план Мэллори, включая те позорные причины, что побудили её попытаться изловить Зубную фею, и даже привела цитаты из дневника Мэллори. Она особо подчеркнула, что, похитив Зубную фею, Мэллори надеялась, что другие дети останутся без её визитов.
Тут зал суда ахнул.
Мэллори не сдержалась и высунула язык.
– Не надо! – мучительно взмолился Артур громким шёпотом.
– Почему нет-то? – пробурчала Мэллори. – Всё и так против нас. Дело сшито. Нам крышка!
– Может, нам и поделом, – шепнул Артур.
– Говори за себя! – зашипела Мэллори.
– Тишина в зале суда! – взревел секретарь, бросив ещё один сердитый взгляд на Артура и Мэллори.
Затем Чаросчёт рассказала, каким образом Мэллори поймала Зубную фею в чёрный мешочек, как положила мешочек в гольф и, наконец, уговорила Артура одолжить клетку в качестве более надёжной тюрьмы.
Артур опустил голову.
После этого Чаросчёт описала переговоры и отметила, что мышь добросовестно согласилась на условия выкупа, условия, которые сама Мэллори и не думала соблюдать. И снова Чаросчёт зачитала из дневника Мэллори, и снова присутствующие в зале суда шокированно ахнули.
– Не надо! – зашептал Артур, боясь, что Мэллори опять высунет язык.
– Не распускай нюни! – негромко возмутилась Мэллори.
В последнем пункте обвинения излагалось, как Мэллори отрицала, что они пришли к соглашению, и дала понять, что ста долларов может быть недостаточно. На этот раз резцы, сидевшие в разных концах зала суда, недоверчиво зашипели, и секретарю снова пришлось призывать к порядку.
– Что ты можешь сказать в своё оправдание? – спросил Майор Крыса прерывающимся голосом.
– А смысл? – фыркнула Мэллори. – Вы, ребята, и так уже всё решили.
– Я расцениваю это как «нет», – сказал Майор Крыса. – Запишите это, писцы.
– А теперь, – проговорила Чаросчёт, поворачиваясь к Артуру. – Суд должен заслушать дело подельника Мэллори, владельца этой переносной тюрьмы, которую он по доброй воле предоставил для заточения Зубной феи и в которой уже заточено живое существо, по притязаниям вышеупомянутого подельника якобы принадлежащее ему!
Зал суда снова ахнул.
– Этим другим живым существом, – пояснила Чаросчёт, – является маленький неговорящий волнистый попугайчик по имени Брюс.
– Тишина! – прокричал секретарь суда, заглушая хор бормочущих, ахающих и ворчащих голосов.
Однако в этот момент один голос произнёс:
– Вопрос по порядку ведения заседания, Ваша честь!
Это была мышь.
– В чём дело, Зубная фея? – спросил Майор Крыса.
– Это действительно крайне важный вопрос, Ваша честь, – сказала мышь, – ибо Чаросчёт только что сказала нам, что Артур добровольно предоставил клетку. Я бы хотела уточнить. Артур вопреки собственному желанию предоставил свою клетку. А именно, он был принуждён сделать это самой Мэллори.
– Откуда тебе это известно, Зубная фея? – уточнил Майор Крыса, в очередной раз протирая очки.
– Я была там, Ваша честь, – объяснила мышь.
– Это меняет дело, – заметил Майор Крыса, снова надевая очки.
– Более того, – продолжала мышь, – в свете вероятной аргументации Чаросчёт я бы хотела отметить – в качестве свидетеля, беспрерывно наблюдавшего за поведением Мэллори и Артура, – что Артур неизменно имел опасения и сомнения в правильности действий, предпринимаемых Мэллори, а также относительно её побудительных мотивов. И я хочу добавить, что, хотя он, безусловно, виновен в притязании на владение живым существом, он, тем не менее, питает привязанность к попугайчику Брюсу и неизменно заботится о благополучии этой маленькой и, по всей видимости, неговорящей птицы.
– Понятно, – сказал Майор Крыса. – Желаешь ли ты опровергнуть эти довольно-таки неожиданные свидетельские показания Зубной феи, Чаросчёт?
Чаросчёт посмотрела на судью.
– Нет, Ваша честь, – ответила она. – Я знаю, что Зубная фея безоговорочно правдива и весьма проницательна. Если таковы её наблюдения, я никак не буду их оспаривать.
– Превосходно, – произнёс Майор Крыса. – Есть ли у тебя что-то ещё?
– Нет. На этом у меня всё, Ваша честь, – сообщила Чаросчёт.
– Превосходно, – проговорил Майор Крыса, – учитывая, что я проголодался и мне остро необходим бутерброд с сыром.
Затем он перегнулся через стол и обратился к присяжным:
– Господа присяжные заседатели, готовы ли вы вынести вердикт?
Два резца и
