Академия Хаоса. Лабиринт стихий (СИ) - Ярошинская Ольга

Но что остается? Заключать сделку с девушкой, которая откровенно его ненавидит, чтобы та раздвинула перед ним ноги? Ставить под угрозу жизни других людей, которые надеются на его силу? Если бы не Арнелла, он бы не смог запечатать Хлою.

Вернув сигару в карман, Родерик глубоко вздохнул и толкнул дверь. За ней клубился хаос, глаз выхватывал смутные очертания деревьев, скал, чего-то живого и непрестанно меняющегося.

В этот раз ему должно повезти.

Он шагнул в хаос как к себе домой, ощущая осторожное прикосновение. Словно кто-то большой изучал его, рассматривал, трогал.

— Я мастер хаоса, — прошептал Родерик. — Маг огня.

По позвоночнику пробежали мурашки, а на висках выступил пот. Родерик сделал еще несколько шагов и увидел перед собой дверь, за которой блестел бронзовый мизинец статуи.

Развернувшись, он побежал в хаос, в самую глубь, но серый плотный туман разрывался перед ним, словно не желая знать, не принимая, отталкивая.

Он вылетел через распахнутую дверь, споткнулся и растянулся на траве, но поднялся и рванул в хаос снова.

— Верни мой огонь! — закричал он, но хаос прятался, словно улитка в раковину, не воплощаясь ни в одну из дорог, и Родерика вновь вынесло к обшарпанной двери.

Он перестал считать, сколько раз пытался попасть в Лабиринт. Хаос вышвыривал его прочь, точно вшивого котенка, или наглого самозванца, что хотел попировать на чужом празднике.

Тяжело дыша, Родерик оперся на шершавую поверхность двери и, поморщившись и отдернув руку, вытащил зубами занозу, впившуюся в ладонь. Это было все равно что вернуться домой после долгой разлуки и понять, что тебя давно забыли и теперь не хотят и знать.

Луна все так же висела в небе щербатой монетой, и хаос в ее свете серебрился, как свежий снег.

Родерик развернулся и побрел домой. У подножия холма не удержался и обернулся. Бог, охраняющий дверь в Лабиринт, держал меч, целясь в луну, а второй рукой тянулся к богине, что возвышалась у выхода. Она оборачивалась к любимому, но Родерику на миг показалось, что статуя смотрит прямо на него. В академии ходили байки, что в ее лице можно увидеть черты той самой, что предназначена судьбой, но на Миранду она не походила совсем. Нежные губы, высокие скулы, доверчиво распахнутые глаза... Родерик поморгал и помотал головой, а после быстро пошел домой.

Студентка Алетт слишком часто попадается ему на глаза. В самом выгодном виде. Вот и померещилось.

Он отправится к императору немедленно. Пусть выдаст разрешение на освобождение для Миранды или запечатает его самого раз и навсегда.

Хлою, которая прошла Лабиринт год назад, увозили в закрытом экипаже, но Родерик, вынужденный объясняться с ее родителями, успел увидеть и пустые глаза, и ниточку слюны, сбегающую на подбородок.

Он был магом четырнадцать лет. Есть вероятность, что запечатывания он просто не переживет. А может, ничего не изменится, и он все так же будет мерзнуть даже в самый жаркий день и каждую ночь просыпаться в холодном поту, чувствуя на губах жадный поцелуй королевы.

В любом случае, пора что-то решать. Можно взять экипаж до Фургарта, а оттуда порталом до столицы в императорский дворец. Как раз обернется к началу учебной недели и займется Арнеллой вплотную. Раз уж свой хаос ему не дается, так хоть чужой приструнит.

***

— Простите, мастер, — виновато развел руками смотритель. — Выходные.

— Но обычно всегда остаются экипажи, — раздраженно сказал Родерик. Он терпеть не мог, когда его планы срывались, вот как сейчас. Он вырядился в парадную форму, нацепил и плащ, и орден хаоса, взял с собой посох — все для того, чтобы императору было сложнее ему отказать, и чувствовал себя как нищий с протянутой рукой. А теперь тащиться назад?

— Есть почтовый из Олпета.

Родерик в раздражении стукнул себя посохом по голени. Трястись в почтовом дилижансе значило потерять полдня.

— Мастер Адалхард! — Светловолосый парень смотрел на него с искренним обожанием. — Я был бы счастлив разделить с вами свой экипаж.

Он махнул рукой, указывая на великолепную тройку белокрылых коней, которые рвались в небо, удерживаемые лишь не менее роскошной сбруей. Герб с облаком на дверках кареты, золотое убранство...

— Тиберлон, — вспомнил Родерик.

— Верно, — просиял парень. — Кевин Тиберлон. Я ходил в хаос под вашим руководством. Всего лишь до первого поста. Но хочу сказать, это было... — он раскраснелся, явно волнуясь, взмахнул руками, как будто ему не хватало слов выразить восторг, и все же выдохнул: — Потрясающе!

— Значит, летишь в Фургарт? — уточнил Родерик. Ему не особо хотелось терпеть на себе щенячий взгляд в ближайшие полчаса, но это не самая высокая плата.

— Да! Сегодня вечером там праздник. Ну, вы знаете...

Кевин смутился, а Родерик понятливо хмыкнул. Бал перед Охотой — официальное мероприятие. Но накануне всегда проводили и другой праздник, на котором было куда веселее.

— Знаю, — кивнул он. — Ладно, Кевин. Я с благодарностью воспользуюсь твоим предложением.

— О! Мастер Адалхард, это будет честью для меня! — он распахнул перед ним дверь экипажа, подал руку, но тут же убрал ее, сам осознав, что это уже перебор. — Я сейчас, мигом, со мной еще две девушки...

— Сразу две, — усмехнулся Родерик.

— Они не то чтобы со мной... Вернее, одна — быть может...

— Иди уже, — поторопил он его.

— Слушаюсь!

Молодой Тиберлон скрылся с глаз долой, а Родерик откинулся на спинку сиденья и прикрыл веки. Сегодня ему снова снился хаос и королева, и мороз, растекающийся по телу, будто стал сильнее. Он сжал пальцы на посохе, и их болезненно закололо. Наверное, это плохо.

Лабиринт не впустил его снова, но сейчас Родерик не чувствовал по этому поводу ничего. Пустота и, быть может, глухая тоска по былому — вот и все, что ему осталось.

— А вот и мы! — радостно сообщил Кевин, вновь открывая дверку. — Девушки, обещанный сюрприз... — он сделал драматическую паузу, и Родерик лениво подумал, что Кевин Тиберлон — тот еще балбес. — С нами поедет ректор!

— Вау, — мрачно оценила сюрприз Миранда. — А другого экипажа нет?

— Мастер Адалхард? — удивилась Арнелла. Сегодня она была одета: легкомысленная розовая блузка с кружевами обрисовывала высокую грудь, а разрез на светлой юбке приоткрывал стройную ножку. Ради кого это она так вырядилась? Это про нее Тиберлон говорил, что вроде как одна девушка с ним?

Родерик одернул себя, сообразив, что, вообще-то, должен бы ревновать Миранду, которая уже забралась в экипаж и уселась как можно дальше. Но представить Тиберлона рядом с ней не получалось: она бы сожрала белобрысого на завтрак и не поморщилась. Напротив сел парень, от которого хлестнула такая волна ненависти, что Родерик даже вздрогнул и посмотрел на него внимательнее.

— Ты анимаг, — вспомнил он. — Метаморф с первого курса.

Парень молчал, не сводя с Родерика темных глаз, и лишь желваки на его челюсти выделились сильнее.

— Тебе нельзя находиться рядом с людьми, — добавил Родерик. — До Лабиринта ты опасен.

— Я за ним прослежу, — пообещала Миранда и, склонившись, фамильярно похлопала Родерика по руке.

Парень-анимаг вдруг зарычал, так что верхняя губа дернулась, обнажив быстро удлиняющиеся клыки.

— Вот дерьмо! — выпалил Кевин и, быстро взмахнув руками, направил на парня воздушный щит. Получилось неплохо — того вдавило в сиденье с такой силой, что экипаж затрещал.

— Все в порядке! — воскликнула Миранда. — Он не специально! Джаф, успокойся!

Тот тяжело дышал, но клыки постепенно уменьшились, спрятавшись во рту, а глаза прояснились.

— Что вообще происходит? — потребовал объяснений Кевин.

— Это моя невеста, — кивнул Родерик на Миранду.

— О, — белобрысый взглянул на девушку с таким почтением, как будто тень славы Родерика легла и на нее.

— А он, видимо, против, — криво усмехнулся Родерик, глянув на Джафа.

Джафри Хогер, так, кажется, сказал Рурк. Огромный потенциал, который, видимо, не суждено удержать.