Боевыя предпрiятiя соцiалистовъ-революцiонеровъ въ освѣщенiи охранки - Партiя соцiалистовъ-революцiонеровъ

О политическомъ террорѣ въ деревнѣ была вынесена слѣдующая резолюцiя:…«Терроръ экономическiй и какъ средство воздѣйствiя въ хозяйственныхъ столкновенiяхъ и спорахъ, и какъ революцiонная кара отдѣльныхъ личностей за практикуемую ими экономическую эксплуатацiю, въ кругъ дѣйствiй партiи не входитъ»… Однако, противъ тѣхъ дворянъ-землевладѣльцевъ, которые сами становятся во главѣ наемныхъ казаковъ, черкесовъ, ингушей и т. п., терроръ можетъ быть примѣняемъ. Но, въ виду крайней сложности и запутанности такихъ обстоятельствъ, къ террору этому надо относиться осторожнѣе и безъ увлеченiй. Акты подобнаго рода могутъ быть совершаемы по соглашенiю уполномоченныхъ Центральнаго Комитета съ областными комитетами; тамъ же, гдѣ есть только уполномоченные или только областные комитеты — съ разрешенiя одного изъ этихъ органовъ.

Объ аграрномъ террорѣ. Конференцiя выразила свою солидарность съ рѣшенiемъ по этому вопросу I-го Съѣзда партiи.

О фабричномъ террорѣ конференцiя вынесла резолюцiю, въ которой предостерегаетъ рабочихъ отъ примѣненiя этой формы борьбы.

31 декабря 1908 года боевое дѣло партiи потерпѣло особенно сильный ударъ. Въ этотъ день въ Петроградѣ въ комнатѣ студента Политехническаго института Неймана полицiей было обнаружено 15 пудовъ разныхъ взрывчатыхъ веществъ (эстрадинамитъ, гремучiй студень, гремучая ртуть, оболочка для бомбъ и т. п.).

Послѣ этихъ проваловъ слухи объ измѣнѣ въ центральныхъ учрежденiяхъ Партiи стали все настойчивѣе. Систематическiе провалы наиболѣе важныхъ партiйныхъ предпрiятiй еще въ 1907 году породили слухи объ измѣнѣ, о предательствѣ въ партiйномъ центрѣ. Послѣ февральскаго 1908 года грандiознаго провала «Летучаго боевого отряда Сѣверной области», въ рядахъ оппозицiи стали громко говорить, что кто либо изъ членовъ Центральноаго Комитета находится въ сношенiяхъ съ русскимъ правительствомъ. «Парижская группа соцiалистовъ-революцiонеровъ» приняла 16 Марта резолюцiю о вѣроятности существованiя въ партiи систематической измѣны, рѣшила сообщить ее всѣмъ заграничнымъ группамъ съ цѣлью вызвать агитацiю внутри партiи за производство относительтно ея разслѣдованiя, сама же образовала для раскрытiя предателя особую «Конспиративную комиссiю». Представители послѣдней вошли въ сношенiя съ извѣстнымъ эмигрантомъ Бурцевымъ, спецiализировавшимся въ то время на раскрытiи среди революцiонныхъ партiй измѣнниковъ, и стали дѣйствовать сообща съ нимъ. Бурцевъ, располагая нѣкоторыми данными, утверждалъ, что предателемъ среди партiи является членъ Центральнаго Комитета Азевъ, что и довелъ до свѣдѣнiя Центральнаго Комитета. «Конспиративная комиссiя», разхобравшись въ вопросѣ, пришла къ тому же заключенiю и высказала Центральному Комитету свои предположенiя сперва устно, весною 1908 года, затѣмъ и письменно, въ началѣ Августа. Центральный Комитетъ, включавшiй въ своемъ составѣ лицъ, изъ которыхъ многiе уже долго работали съ Азевымъ, а также глава боевого дѣла Савинковъ, горячо выступили въ защиту Азева, стали обвинять Бурцева и «Парижскую группу» въ желанiи дискредитировать партiю и Центральный Комитетъ[38].

Тѣмъ не менѣе Центральный Комитетъ назначилъ «Комиссiю для изслѣдованiя всѣхъ слуховъ о провокацiи, имѣющейся въ партiи», но комиссiя ни къ какимъ положительнымъ, въ смыслѣ раскрытiя измѣны, результатамъ не пришла.

Послѣ Лондонской конференцiи Центральный Комитетъ рѣшилъ покончить разъ навсегда съ вопросомъ относительно партiйной честности Азева и организовалъ третейскiй судъ, который въ Октябрѣ мѣсяцѣ и потребовалъ отъ Бурцева документальныхъ доказательствъ измѣны Азева, грозя ему въ противномъ случаѣ преслѣдованiемъ за стремленiе внести въ ряды партiи дезорганизацiю. Бурцевъ сумѣлъ повидаться осенью 1908 года за границей съ бывшимъ директоромъ департамента полицiи Лопухинымъ и подѣйствовавъ на послѣдняго разсказами о томъ, что, якобы, Азевъ, находясь въ сношенiяхъ съ русской политической полицiей, организовалъ покушенiе на Плеве и на Великаго Князя Сергiя Александровича и даже занимался организацiей покушенiя на Государя Императора, сумѣлъ узнать отъ него, что Азевъ сообщалъ департаменту полицiи свѣдѣнiя про «Партiю Соцiалистовъ-Революцiонеровъ».

На состоявшемся затѣмъ въ концѣ Октября третейскомъ разбирательствѣ Бурцевъ заявилъ о своемъ свиданiи съ Лопухинымъ и о томъ, что послѣднiй сказалъ ему про Азева и его отношенiе къ департаменту полицiи. Трибуналъ потребовалъ, чтобы Бурцевъ принялъ мѣры къ явкѣ Лопухина на судъ съ документами по этому дѣлу, а если это невозможно — то, чтобы онъ потребовалъ отъ Лопухина письменнаго показанiя.

Азевъ, узнавъ о послѣднемъ, поѣхалъ въ Петроградъ и тамъ, явившись 11 Ноября къ Лопухину, предупредилъ его о грозящей ему, Азеву, опасности и просилъ не раскрывать предъ революцiонерами о его работѣ на департаметъ полицiи. Съ подобной же просьбой обратился къ Лопухину и начальникъ Петроградскаго охраннаго отдѣленiя Герасимовъ. Не давъ никакихъ обѣщанiй Азеву и Герасимову, Лопухинъ сообщилъ объ обѣихъ просьбахъ предсѣдателю Совѣта министровъ и министрамъ юстицiи и внутреннихъ дѣлъ. Съ своей стороны, и Центральный Комитетъ принялъ мѣры воздѣйствiя на бывшаго директора департамента полицiи и командировалъ въ двадцатыхъ числахъ Ноября одного изъ своихъ членовъ въ Петроградъ за полученiемъ отъ Лопухина свѣдѣнiй объ Азевѣ. Этому посланному Лопухинъ, черезъ третье лицо, разсказалъ не только объ услугахъ Азева полицiи, но и о томъ, что самъ Азевъ и Герасимовъ являлись къ нему съ просьбою не выдавать Азева революцiонерамъ и передалъ копiю только что упомянутаго письма, которое не оставляло сомнѣнiй въ томъ, что Азевъ сообщалъ политической полицiи свѣдѣнiя, давашiя ей возможность принимать противъ партiи соотвѣтствующiя мѣры.

Выѣхавъ затѣмъ по своимъ частнымъ дѣламъ въ Лондонъ, Лопухинъ остановился тамъ въ Вальфдорфъ-Отелѣ, гдѣ 3 Декабря къ нему явились съ допросомъ глава "Боевой Организацiи" Савинковъ и члены Центральнаго Комитета Черновъ и Аргуновъ и потребовали доказательствъ измѣны Азева. Лопухинъ подтвердилъ все то, что говорилъ уже раньше объ Азевѣ Бурцеву и черезъ третье лицо, командированному въ Петроградъ делегату отъ Центральнаго Комитета, и это послужило окончательнымъ доказательствомъ виновности Азева передъ партiей. По возвращенiи делегатовъ изъ Лондона въ Парижъ, Центральный Комитетъ созвалъ расширенное собранiе изъ наличныхъ своихъ членовъ и ближайшихъ партiйныхъ товарищей, въ томъ числѣ боевиковъ, всего 14 человѣкъ. Несмотря на собранныя улики, вѣра въ Азева была столь велика, что большинство собравшихся высказалось за необходимость произвести дальнѣйшее разслѣдованiе и предъявить Азеву формальное обвиненiе. Четверо изъ присутствовавшихъ высказались за немедленный приговоръ надъ Азевомъ, но Лапина и еще одинъ боевикъ рѣзко возстали противъ того, при чемъ первая заявила, что она предупредитъ Азева, если Центральный Комитетъ не гарантируетъ, что на Азева не будетъ покушенiя со стороны тѣхъ, кто стояли за немедленный смертный приговоръ надъ нимъ. Тогда же было доведено до свѣдѣнiя собравшихся, что одинъ, находящiйся въ Россiи боевикъ обѣщаетъ перестрѣлять всѣхъ членовъ Центральнаго Комитета, если они осмѣлятся тронуть Азева.

Въ виду такихъ обстоятельствъ, а также и изъ боязни, что убiйство Азева въ Парижѣ, навлечетъ со стороны французскихъ властей преслѣдованiя на всю эмиграцiю, было рѣшено произвести дослѣдованiе виновности Азева. Когда же и дослѣдованiе дало новыя доказательства его виновности, Центральный Комитетъ командировалъ къ Азеву трехъ делегатовъ, въ томъ числѣ и Савинкова, которые и предъявили Азеву обвиненiе въ измѣнѣ. Не добившись отъ Адева признанiя своей вины, уполномоченные удалились, назначивъ Азеву явиться на другой день для дачи показанiй. Ночью Азевъ скрылся.

Тогда 26 Декабря, Центральный Комитетъ издалъ слѣдующее объявленiе: "Центральный Комитетъ "Партiи Соцiалистовъ-Революцiонеровъ" доводитъ до свѣдѣнiя партiйныхъ товарищей, что инженеръ Евгенiй Филипповичъ Азевъ, 38 лѣтъ (партiйныя клички "Толстый", "Иванъ Николаевичъ", "Валентинъ Кузьмичъ"), состоявшiй членомъ "Партiи Соцiалистовъ-Революцiонеровъ" съ самаго основанiя, неоднократно избиравшiйся въ центральныя учрежденiя партiи, состоявшiй членомъ "Боевой Организацiй" и Центральнаго Комитета, уличенъ въ сношенiяхъ съ русской политической полицiей и оъявляется провокаторомъ. Скрывшись до окончанiя слѣдствiя надъ нимъ, Азевъ, въ силу своихъ личныхъ качествъ, является человѣкомъ крайне опаснымъ и вреднымъ для партiи. Подробныя свѣдѣнiя о провокаторской дѣятельности Азева и ея разоблаченiи будутъ напечатаны въ ближайшемъ времени".