Не могу забыть - Мэрил Хенкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И ты плыла по воле волн?
— Да. Какое-то время, — вздохнула Мона. — А потом поняла, что должна остановиться. Когда мы ехали на тот уик-энд в «Голубую лагуну», я собиралась вернуть ему кольцо. Но случилась авария, и ничего не вышло…
Лицо Брета превратилось в маску, и только блеск глаз говорил, что он еще жив.
— Если бы я расторгла помолвку до аварии, все сложилось бы по-другому. Но я не успела, а потом стало слишком поздно. После таких травм я просто не могла уйти от него.
— И поэтому решила выйти замуж за человека, которого не любишь?
— Ничего другого я сделать не могла. Брет взял ее за руку и настойчиво сказал:
— Мона, не будь дурой. Зачем приносить себя в жертву?
Она выдернула руку и взмолилась:
— Оставь меня в покое! Я больше не могу!
— Ответь мне еще на один вопрос. Только абсолютно честно. Ты соглашаешься выйти замуж за Хаббарда, потому что думаешь, что я больше не люблю тебя?
— Потому что ты никогда не любил меня, — прошептала в ответ Мона.
В глазах Брета вспыхнуло торжество.
— А ты сама? Ты разлюбила меня?
— Ты сказал, что задашь только один вопрос. Я на него ответила. Пожалуйста, отвези меня домой. Еще не поздно.
Когда Брет медленно покачал головой, она крикнула:
— Неужели ты не видишь, что все бесполезно? Я не уйду от Рика до тех пор, пока нужна ему. Держать меня здесь — значит понапрасну терять время. Разговоры ничего не изменят!
— Разговоры, может быть, и нет.
Брет прав. Достаточно одного его прикосновения, одного поцелуя, и она пропала. Ее любовь к Брету сильнее рассудка и чувства вины перед Риком.
Но Мона, знавшая, что обязана бороться, упрямо ответила:
— Я никогда не лягу с тобой по доброй воле.
— Что ж, придется постараться переубедить тебя. Но не думаю, что мне будет трудно до-биться ответа.
— Даже если ты добьешься от меня физического ответа, это ничего не изменит. Ты не можешь держать меня здесь вечно. А как только выпустишь, я убегу к нему.
— И что ты ему скажешь?
— Если понадобится, правду.
— Ему не понравится, что ты спала со мной.
— Да, я знаю, что он будет вне себя, но я встану перед ним на колени…
Ее слова попали в цель. Мона почувствовала, что Брет напрягся, и поняла, что поразила его в самое сердце. Но этого было недостаточно, чтобы заставить его отказаться от своей цели.
— И позволишь снова наставить себе синяков? — хрипло спросил он. — О нет! Уж лучше это сделаю я… Но они будут знаками страсти, а не гнева, и я получу наслаждение…
Мона ощутила дрожь ожидания. По ее коже побежали мурашки, сердце сжалось, душа ушла в пятки…
Брет легко подхватил ее на руки, внес в дом и плечом закрыл за собой дверь.
8
Луна была такой яркой, что зажигать свет не понадобилось. Брет пересек гостиную и поднялся по ступенькам.
Она не пыталась сопротивляться, зная, что это бессмысленно. Он был настолько сильнее, что оставалось уповать лишь на слова. Но никакие слова не могли победить его решимость.
В спальне Брет положил Мону на кровать и снял с нее сандалии. Потом, не обращая внимания на стиснутые кулаки и страстные протесты, расстегнул джинсы и стащил их. Сев рядом, он убрал с ее щеки прядь волос, наклонил голову, поцеловал в лоб, в кончик носа, а потом несколько раз нежно поцеловал в губы. Мона лежала неподвижно, закрыв глаза, стараясь собрать все силы, необходимые для защиты. Она ничего не видела, но это только усиливало остальные чувства. Она слышала его легкое, ровное дыхание и громкий стук сердца, остро ощущала волнующий запах чистой мужской кожи и аромат одеколона.
Он продолжал целовать ее лицо, глаза, шею и слегка раздвинутые губы. Эти поцелуи были еще более нежными, чем прежде. Мона ожидала нападения, и эта неожиданная нежность застала ее врасплох. У нее вырвался не то вздох, не то всхлип. — Все хорошо. — Его голос был мягким и успокаивающим. — Я не причиню тебе боли. Может быть, физической боли она и не почувствует, но если Брет овладеет ею насильно, то разобьет ей сердце. Мона хотела сказать это, но ее не слушался язык.
Словно прочитав ее мысли, Брет негромко сказал:
— У меня нет другого выхода. Что бы я ни делал, ты держишься за свое. Но я обязан заставить тебя передумать. Ради того, что когда-то нас связывало.
Однако заставить ее передумать невозможно. Проследив за ее лицом, на котором был написан ответ, он сказал:
— Год назад я считал, что ты любишь меня. Так, Мона? Мне нужно это знать.
Она открыла глаза и посмотрела на него. В спальне было светло как днем. С трудом шевеля губами, она прошептала:
— Да, я любила тебя.
— И все еще любишь?
Если бы Мона призналась, что так оно и есть, ей пришлось бы проститься с надеждой одержать победу в этой борьбе. А победить необходимо. Она собрала остатки сил и сказала:
— Нет.
Голова Брета дернулась, как от удара.
— Ну что ж… Можешь ненавидеть меня, но я не буду стоять в стороне и наблюдать, как ты губишь себя.
Он взял ее левую руку, приподнял и начал снимать с пальца бриллиантовое обручальное кольцо.
Мона ахнула, вспомнив, как Рик снимал с ее пальца колечко Брета. Но теперь ей казалось, что с нее снимают наручники.
— Зачем ты это делаешь? — пролепетала она. Брет положил кольцо на тумбочку и ответил:
— Подарок другого мужчины мешает мне заниматься с тобой любовью.
— Я не хочу заниматься с тобой любовью! — крикнула пришедшая в отчаяние Мона.
— Скоро захочешь, — мягко, но решительно ответил Брет.
Она попыталась отвернуться, но осада уже началась. Язык Брета коснулся ее губ, заставил их раздвинуться и проник внутрь. А потом поцелуй стал таким страстным, что у нее закружилась голова.
Не отрываясь от губ Моны, Брет расстегнул блузку и переднюю застежку лифчика, немного приподнял ее, ловко освободил от остатков одежды и снова опустил на подушки.
Ее груди были округлыми и упругими. Брет начал ласкать их, а потом взял в ладони. Наружу выдавались лишь розовые соски. Когда к этим соскам по очереди прикоснулся теплый язык, ощущение оказалось таким острым, что Мона не выдержала. У нее вырвался тихий стон, затем она всхлипнула и что-то пробормотала. А потом погрузила пальцы в пышные волнистые волосы Брета и попыталась поднять его голову.
Мужская рука скользнула по плоскому животу к клочку белого шелка, который был ее единственной защитой, легко коснулась нужного места, и Мону затопили новые ощущения.
Почувствовав, что она вся трепещет, Брет поднял голову и поцеловал ее сначала в шею, а потом в губы. Когда его язык проник в нежные глубины ее рта, Мона испустила негромкий гортанный стон. Пока длился поцелуй, жадная рука Брета расправилась с последним препятствием на пути к теплой коже.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});