В этом нет сомнения - Джеймс Чейз
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Господи, подумал я, принимаясь за еду, вот это жизнь!
В 17.30 я поехал в фергюсоновский офис. Вошел туда через черный ход. Сторож узнал меня и впустил без разговоров. На скоростном лифте я поднялся на верхний этаж.
Я провел потрясающий день, строя всевозможные планы. Мне нужна одежда. Не могу же я разгуливать в своем потрепанном костюме. На одежду мне требовались деньги. Тут я припомнил, что у меня на счете в Чейзовском национальном банке семь тысяч долларов. Позвонил им и велел перевести деньги в их отделение в Парадиз-Сити. Они обещали сделать это немедленно. После этого выкупался. Поскольку пляж длиной в целую милю был совершенно безлюден, я плавал нагишом.
Позднее поехал в банк, подписал там все необходимые бумаги, получил чековую книжку и взял тысячу долларов.
Завтра, сказал я себе, у меня будет день посещения магазинов.
Я чувствовал себя совсем другим человеком, когда постучал в дверь собственного кабинета и вошел в него.
– Все о'кей?
– Лучше не могло бы и быть! – ответил я. – Мистер Фергюсон просил меня явиться в шесть часов.
– Сейчас он свободен.
Она нажала на кнопку селектора. Небольшая пауза, затем раздался голос Фергюсона, который я умел так точно копировать:
– Да, мисс Мелколм…
– Здесь мистер Стивенс, сэр.
– Прекрасно. Пошлите его ко мне, пожалуйста.
Она отключилась и улыбнулась мне:
– Идите же, Джерри.
– Если у вас нет ничего более интересного на сегодняшний вечер, не согласитесь ли вы пообедать со мной? – спросил я.
Ее улыбка стала шире.
– Я бы очень хотела, но сначала узнайте, что вам скажет мистер Фергюсон.
– Я сейчас вернусь, и тогда мы окончательно договоримся…
Я прошел по коридору до двери кабинета Фергюсона, постучался и вошел.
Фергюсон сидел за столом, напротив него в кресле находился Джозеф Дюрант. При виде его я невольно вздрогнул от отвращения. Он посмотрел на меня холодными, недоброжелательными глазами.
Фергюсон поднялся.
– Входите, Джерри! – сказал он с теплой улыбкой, но я заметил напряженное выражение в его глазах.
Я прошел дальше в комнату и закрыл за собой дверь.
– Буду счастлив работать на вас, сэр.
Напряжение сразу исчезло.
– Садитесь. – Он указал на кресло неподалеку от того места, где сидел Дюрант. – Хорошая новость! Вы довольны своим кабинетом, машиной и жилищем?
– Кто бы мог быть недоволен, сэр!
– Прекрасно. У Джо готов контракт на семь лет. Вы понимаете?
– Да, сэр.
– Месячное жалованье вам будут платить авансом – восемь тысяч триста тридцать три доллара. Мисс Мелколм вычтет полагающийся подоходный налог. Она же выдаст вам чек для оплаты.
Когда я сел, Дюрант достал из портфеля бумаги и передал их мне. Оказалось, что это контракт, сформулированный очень просто, но я тщательно прочитал его. Он констатировал факты. Я назначаюсь личным помощником Фергюсона. Мне должны платить сто тысяч долларов в год. Через три года жалованье повышается на десять тысяч. Контракт заключается на семь лет, но может быть прерван любой стороной с условием предупреждения об этом за шесть месяцев.
Дюрант сунул мне в руки авторучку, я подписался. Один экземпляр, под которым стояла его подпись «Джозеф Дюрант, вице-президент», он вручил мне.
– Теперь вы состоите в штате наших сотрудников, – сказал Фергюсон. – И вы должны помнить, что мои сотрудники ни с кем не обсуждают то, что здесь делается. Помните также, что, если к вам обратятся с вопросами представители прессы, вы им можете сказать, что вы – мой личный помощник. И только. Никаких разъяснений! Понятно?
– Да, сэр.
– А теперь у меня для вас есть работа. – Он улыбнулся. – Очень сожалею, что пришлось вас так быстро задействовать, но это необходимо. Я уезжаю через час. Мне необходимо избежать встречи с газетчиками и прочими. – Он махнул рукой в сторону ванной: – Там вы найдете свой ящик с гримом и одежду. Переоденьтесь, пожалуйста. Я хочу, чтобы вы вышли отсюда через главный вход вместе с Маззо. Вы возвратитесь в резиденцию и останетесь там до моего возвращения. Возможно, я вернусь уже через день. После моего возвращения вы будете свободны недели две и сможете использовать это время по своему усмотрению.
Я чувствовал страшное разочарование, главным образом потому, что мечтал о вечере в обществе Сони. Но я ни на секунду не забывал, что теперь являлся официальным помощником Фергюсона и получал за это жалованье.
– Да, сэр, – сказал я.
В ванной я нашел чемодан, который запаковывал Маззо.
Мне потребовалось минут пятнадцать, чтобы переодеться и надеть маску. Я, прихрамывая, добрался до двери ванной и открыл ее.
Фергюсон вышел из-за стола и стоял возле окна. Дюранта не было.
При звуке отворяющейся двери Фергюсон повернулся и посмотрел на меня. Он стоял, широко расставив ноги, затем поднял руку к лицу. Я повторил этот жест. Он отступил на шаг назад, я шагнул вперед.
– Великий Боже! – воскликнул он. – Это что-то сверхъестественное!
– Великий Боже! – сказал я, имитируя его голос. – Это что-то сверхъестественное! – Затем уже собственным голосом добавил: – Очень рад, сэр, что вы так считаете.
Он потрясенно засмеялся:
– Вы восхитительны, Джерри! Черт побери! Это все равно что смотреться в зеркало…
Он подошел поближе и уставился на меня:
– Изумительная маскировка… – Он похлопал меня по плечу: – Никогда бы не подумал, что такое возможно. – Он снова засмеялся: – И голос… – Он взглянул на часы: – У меня осталось всего несколько минут.
Подойдя к селектору, он нажал на кнопку и сказал:
– Маззо, все готово.
Дверь отворилась, и вошел Маззо.
– Отвези Джерри назад домой, Маззо, – сказал Фергюсон. Потом повернулся ко мне: – Пожалуйста, делайте то, что вам скажет Маззо. – Он улыбнулся. – Вы чертовски хороший артист!
– Пошли, – сказал Маззо.
Я вышел следом за ним из кабинета, и мы прошли по коридорам к лифту. Проходя мимо двери моего кабинета, я заколебался. Я хотел зайти к Соне, но Маззо решительно потянул меня дальше.
Пресса, разумеется, ждала внизу, но охрана довела меня до «роллса». Все было так, как будто я заново прокручивал старую пластинку.
«Роллс» тронулся с места, вслед нам донеслись жалобные крики:
– Мистер Фергюсон! Одну минуточку! Мистер Фергюсон!
– Эти мерзавцы никогда не успокоятся, – заворчал Маззо.
Я подумал о том, что еще накануне планировал украсть «роллс» и совершить прорыв… Теперь я был сотрудником Фергюсона, получающим баснословное жалованье.
Я успокоился и принялся думать о Соне. Она принадлежала к женщинам того типа, которые нравились мне. Через несколько дней я все же смогу пригласить ее пообедать. Мне очень хотелось укрепить наше дружеское расположение друг к другу.
Возвратившись в апартаменты Фергюсона, я первым делом стянул с себя маску, потом вернулся к ожидавшему меня Маззо.
– Я получил указания, – сказал он. – Они таковы. Вы должны помнить, что вам не следует приближаться к воротам, где вас может кто-то заметить. В остальном ходите, где вам угодно.
– Ты хочешь сказать, что мне не обязательно сидеть в четырех стенах?
– Совершенно верно. Теперь ты один из нас, приятель! Я говорил тебе, что ты выживешь, не так ли? – Он показал на зеленый телефон на столе. – Если ты хочешь чего-то съесть, если ты вообще чего-то хочешь, воспользуйся этим телефоном. – Он пошел к дверям. – У меня свидание с одной курочкой. – Он подмигнул. – Я ей покажу, что такое настоящий мужчина… Ты теперь развлекайся сам! Только держись подальше от ворот!
Все еще усмехаясь, он удалился.
Часы показывали 18.05. Я прошел к заднему окну и взглянул на плавательный бассейн. Он выглядел соблазнительно. Мне было трудно поверить, что я могу делать все, что мне вздумается, лишь бы не выходить с территории поместья.
Я разделся, надел плавки, которые обнаружил в одном из шкафов, захватил полотенце из ванной и спустился вниз, в холл.
Когда я шел по террасе к бассейну, я заметил Маззо, который ехал к воротам на «ягуаре». Я помахал ему рукой, но он меня не заметил.
Я провел целый час в бассейне. Вечернее солнце было удивительно ласковым. Когда я растирался полотенцем, появился Джонас.
– Может быть, стаканчик, мистер Стивенс?
– А почему нет? Большой бокал очень сухого мартини.
– Понятно, мистер Стивенс.
И он пошел к бару.
Господи, подумал я, вот это жизнь!
Я устроился в одном из шезлонгов, ловя последние лучи солнца.
Джонас принес мартини.
– На обед, мистер Стивенс, я предлагаю куриное филе в соусе из креветок, – сказал он. – Креветки исключительные!
– Дельное предложение, – засмеялся я, чувствуя, что у меня потекли слюнки.
– Вы предпочитаете обедать в столовой или в своих апартаментах?
Я посмотрел на него. Лицо старика было бесстрастным.
– Миссис Харриет?
– Она предпочитает обедать у себя.
– Миссис Лоретта?