Война «невидимок». Последняя схватка - Николай Шпанов

Люди, ныряющие под лед, как тюлени! В первый момент Найденов и Нильс замерли на месте. Но тотчас, не сговариваясь, поползли вперед.

Так проползли они еще метров двести-триста. Найденов остановился. Сквозь треск напирающих друг на друга льдин — единственный звук, нарушающий тишину ледяной пустыни, — ему почудилось какое-то странное гудение. Оно доносилось как будто из-подо льда. Можно было подумать, что там работает мощный двигатель. Найденов прислушался и вопросительно поглядел на Коротышку. Но тот, видимо, ничего не слышал. Его взгляд был прикован к краю ледяного поля, где прежде были люди. Нильс поднял винтовку и приложился. Найденов едва успел предотвратить выстрел.

— Это могут быть друзья! — сказал он.

— Друзья? — Нильс засмеялся и показал туда, где лежала на боку их «Ундина». Найденов увидел нарисованный на борту катера знак свастики.

— Вы думаете, у этого флага могут быть друзья? — спросил Коротышка. — Всякий, кто подумает, что это наш флаг, откроет по нам огонь.

— Значит, надо показать им, что мы не гитлеровцы.

— А если они немцы?.. — прошептал Нильс. — Побудьте здесь, а я посмотрю, куда ныряли эти черти. Держите ружье наготове.

Коротышка быстро пополз вперед, а Найденов устроился поудобней и положил винтовку на застругу, готовый отразить неожиданное нападение. Он видел, как Нильс стремительно вскочил на ноги и замахнулся винтовкой, словно хотел ударить прикладом по воздуху. Но она вырвалась у него из рук и, поднявшись так, словно имела крылья, понеслась в сторону. После этого Коротышка стал совершать нелепые движения, ударяя кулаками пустоту. Он прыгал, лягался, падал и снова вскакивал, ударяя по воздуху налево и направо. Это походило на боксерский бой «с тенью».

Но вот он отчаянно закричал:

— Спасайтесь, херре пастор! — И с этими словами со всего размаху шлепнулся на лед, продолжая барахтаться и отбиваться от невидимых врагов.

Найденов бросился на помощь парню. Пробежав не больше пяти шагов, он споткнулся обо что-то, хотя лед перед ним был чист, и с размаху полетел, больно ударившись головой. Все поплыло перед глазами, он потерял сознание.

«Невидимая — первая»

Туман все еще стоял в голове Найденова, когда показалось, что он слышит родную речь. Кроме того, он отчетливо слышал острое жужжание и ритмический гул — шум судовых механизмов. Придя наконец в себя, Найденов с первого взгляда понял, что находится на борту корабля. Больше того: по раздававшейся вокруг русской речи он понял, что корабль этот свой, советский, родной. Не помня ни о чем другом, кроме того, что он у себя дома, Найденов сделал попытку вскочить, но услышал суровый окрик:

— Лежать смирно!

Но даже этот резкий приказ показался ему дружеской лаской.

— Да будет, товарищи, я уже понял: свои! — сказал он.

— Не разговаривать! — сурово повторил тот же голос, и Найденов увидел приблизившегося к нему старшину.

— Я же свой, что вы кричите? — улыбнулся Найденов.

Сильным движением старшина заставил Найденова опуститься на койку.

— Приказываю молчать — значит, молчи!

— Товарищ старшина, доложите командиру, что я свой, советский командир.

Старшина насмешливо оглядел Найденова.

— Чисто по-нашему научился… паразит…

— Отсюда вывод, — послышался рядом молодой веселый голос. — Из тех специалистов, которых они к нам в тыл засылают.

Найденов оглянулся и увидел молодого краснофлотца в берете.

— Что за шум? — раздался возглас вбежавшего в отсек старшего лейтенанта.

Увидев Найденова, он крикнул:

— Кто разрешил ему встать с койки?..

— Я требую одного: видеть командира корабля и говорить с ним.

— Все, что вы хотели бы сказать командиру корабля, можете сказать мне: я его заместитель.

Его прервал гудок телефонного зуммера. Старшина снял трубку.

— Да, четвертый отсек. Да, товарищ капитан третьего ранга, старший лейтенант здесь. — И, обернувшись к лейтенанту: — Вас к аппарату…

Старший лейтенант взял трубку.

— Сибирка слушает.

Закончив служебный разговор, он сказал:

— Пленный заявляет, будто он вовсе не немец. Он называет себя советским командиром… Посмотреть на него? Есть, сейчас приведу.

Идя следом за Сибиркой, Найденов с удовольствием приглядывался к лицам краснофлотцев, провожавших его сумрачными взглядами.

Сибирка постучал в дверь каюты. Спокойный голос ответил оттуда: «Войдите», и Сибирка отодвинул створку. У маленького столика сидел командир. Лицо его было освещено лампой. При виде его Найденов остановился как вкопанный, а пораженный Сибирка увидел, как командир корабля, издав крик изумления, бросился навстречу пленнику и они стиснули друг друга в объятиях.

В следующее мгновение Сибирка, не успев отскочить от бросившегося в его сторону пленника, почувствовал, как тот крепко обвил его шею рукой и звонко поцеловал в щеку.

Житков в двух словах объяснил своему заместителю, кого тот видит перед собой. Сибирка хотел оставить друзей, но Найденов удержал его.

— Прежде всего, прошу вас поставить перед Нильсом столько харча, сколько он может съесть. А во-вторых, не считаете ли вы, товарищи, что нужно подумать о спасении моих верных друзей — Йенсена и Лунда, оставшихся на льду. Бедняги, наверно, беспокоятся о нашем исчезновении, не говоря уже о том, что им грозит верная смерть от голода. Их нужно доставить в первый же норвежский пункт, который будет по пути.

Когда они остались одни, Найденов засыпал друга градом вопросов, а в заключение спросил:

— Что означает таинственное поведение твоих людей, так ловко схвативших меня на льду? Даю голову на отсечение, я не видел ни одного из них!

— И не мог видеть, будь у тебя хоть две пары самых зорких глаз. Они были невидимы.

Голос Найденова радостно задрожал, когда он воскликнул:

— Значит, Паша… — Он не мог договорить, за него досказал Житков:

— Да, твоя жена кое-чего добилась. К моему возвращению на родину задача подогреваемого покрытия была решена.

— Подогреваемого?

— Пока — да. И его можно было уже применить для подогреваемой ткани, — как в летной одежде. Теперь у нас три таких комбинезона.

— Понятно!

— Но беда в том, что люди не могут отойти от лодки дальше, чем позволяет питающий провод.

— А батареи?

— Если бы ты знал, сколько энергии пожирает такой комбинезон!

— Ладно. Второй вопрос: куда девались твои люди, прыгая под лед? Я не видел рубки подлодки.

— Разве непонятно? Если можно одеть человека, значит, можно одеть и рубку!