Иуда - Ульяна Соболева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что? Нет! Боже! Нет!
Смеюсь. Представил себе ее шокированное лицо и широко распахнутые глаза. Как же мне нравится ее шокировать. В этом гребаном мире, погрязшем в разврате, оказывается, осталась чистая девочка, чьи щеки алеют от одного слова «секс».
— А что столько страха и брезгливости? Ты никогда не передёргивала?
— НЕТ!
— Хочешь, я научу тебя?
— НЕТ!
— Уверена?
— Боже!
— Иди в ванну. Сейчас.
— Я не могу.
— Иди. Я сказал.
— Давай прекратим. Мне пора уходить.
— Это будет быстро. Иди в ванну!
— Я сейчас отключусь!
— Только попробуй! Я влезу обратно к тебе в окно, и мне будет наплевать на вопли твоей матери!
— Иду…иду.
— Вот и отлично. Сними с себя все свои тряпки. Лифчик и трусики, залезь в ванну и сядь на краешек. Голая!
От одной мысли о том, что она сделает то, что я сказал, член выпрямился, и его придавило поясом штанов. Яйца заныли, и я невольно сжал их руками.
— Боже! Зачем?
— Включи воду и сядь. Я хочу, чтоб ты взяла свою грудь в обе ладони.
Пока пишу ей, достаю из штанов член, сжимаю у основания. Б*яяядь. Меня сейчас разорвет от тех картинок, что я себе представляю.
— Потрогай большими пальцами свои соски, погладь их, а теперь сожми и покрути. Ты здесь?
— Да!
Я словно слышу ее глухой голос и то, как журчит вода. Хочу быть там! Сука… как же я хочу сейчас быть там! Всю ночь спать с ней в одной постели. Да меня рвет на ошметки от возбуждения!
— Они становятся тверже? Подави и покрути их, чтобы они вытянулись и затвердели, пощекочи их ногтями. Дааа, психолог. Это приятно. Представь, что это я трогаю твою грудь своими пальцами, а потом губами. Представь, что я беру твой сосок в рот и жадно его сосу.
Б*яяядь, моя рука сжимает член и двигается вверх-вниз.
— Теперь раздвинь ножки, опусти руку вниз, туда, где твое влагалище, раздвинь свои губки и найди пальчиками между ними клитор. Ты здесь? Психолог? Ответь!
— Боже!
— Так меня никто еще не называл. Но тебе можно!
— Димааа…давай прекратим!
— НЕТ! Я хочу, чтобы ты намочила свои пальчики слюной, опустила руку и начала растирать свой клитор. Вверх и вниз, затем по кругу. Давай. Представь, что я встал перед тобой на колени и трогаю тебя там языком. Вылизываю тебя.
— Боже!
— Да, называй меня именно так. Я трогаю тебя, я лижу тебя, я сосу тебя. Все быстрее и быстрее. Мой язык обводит твой клитор по кругу, трет самый кончик, мои губы засасывают его сильно в рот, я проталкиваю в тебя один палец. Давай…протолкни, один палец, а другим продолжай.
Она уже не отвечает, а я знаю, что делает. Знаю, что подчинилась. Знаю, и все. Потому что эта тишина…она сексуальнее всего, что могло бы между нами происходить.
— Смотри на экран. Читай меня. Давай. Я лижу тебя. Быстро. Быстрее, еще быстрее. Ты сейчас кончишь для меня психолог. Ты…кончишь.
Но кончаю я. Заливаю спермой собственные руки, хриплю, запрокинув голову и представляя свой язык у нее между ног. Клянусь, что очень скоро я вылижу ее досуха, она кончит мне в рот тысячи раз.
— Ты живая?
Молчание, и мне уже кажется, что она ушла. Я вытираю руки, мою их. Она все еще не отвечает. Потом вижу «Психолог пишет» …
— Мне казалось, что я умираю.
— Оргазм — это и есть маленькая смерть…а теперь представь, что ты почувствуешь, когда испытаешь его со мной. Иди исповедайся, Свободина. Теперь тебе есть, что сказать батюшке!
— Я не буду…Это ужасно. Это такой грех.
— О да, теперь ты ужасная грешница. Мы вместе попадем в ад! До вечера! Только не вспоминай во время молитвы, как я тебя только что трахнул онлайн!
Зеленый огонек исчез, а я рассмеялся. Да…это наш первый секс, Свободина. Самый первый.
* * *
Потом я копаюсь в статьях десятилетней давности. Я хочу знать, что произошло. Потому что в банальное «я сломала ногу» мне не верится.
Что-то произошло в гнойной семейке мэра. Что-то эдакое. Но что именно. И я нахожу.
Десять лет назад…была еще одна Свободина. Лена. Елена. Они вместе с Дианой попали в аварию. По вине старшей сестры. Та управляла машиной в нетрезвом состоянии. А дальше еще больше абсурда. Свободины отказались от лечения и отвезли младшую дочь к какой-то знахарке. Об этом писали в статьях и местных газетах. Мэр города лечит дочь народными методами.
Потом больница, потом…ломание костей снова, чтобы срослись правильно. Девочка пролежала в гипсе несколько месяцев. Все это время в больницу приходил священник.
Еще статьи. А вот это вообще зашквар. Старшая дочь Свободина покончила с собой, она перерезала вены, лежа в ванной. Нашла ее младшая сестра, которая ничего не могла сделать, потому что гипс помешал. Пока приехала скорая, старшая дочь Свободина скончалась от потери крови.
Захлопнул крышку ноутбука и обхватил голову руками.
Ублюдок! Какой же ублюдок ее отец! И как ее оставить с ним? Как позволить дальше калечить ее жизнь? Сволочь!
Представил себе маленькую девочку, которая не могла помочь своей сестре и кричала от бессилия, и сжал руки в кулаки.
Глава 13
У него красивое тело. Юное, мужественное, поджарое. Со стальными мышцами, выделяющимся прессом. И взгляд. Волчий, дикий, необузданный. Пробирает до костей. Когда руками своими сгреб меня, сдавил, выдыхая мне в лицо. По всему телу дрожь прошла. И, нет, не отвращения. А незнакомая, будоражащая, огненная волна зацепила соски, скатилась к низу живота и разлилась истомой в промежности. От неожиданности я оторопела. Мне захотелось его ударить, сделать ему больно. Чтобы отрезветь… я ведь не могу к этому мальчишке вот так. Не могу ощущать…возбуждение? Он противен, он ненавистен… он…
(с) Ульяна Соболева. Подонок
— Знаешь…Лен. Я влюбилась. У него глаза цвета серого грозового неба или клинка стали. У него губы…такие губы могут быть лишь нарисованными. Никогда не видела никого красивее, чем он. Помнишь, когда я была маленькая, мне снился сон. Снилось, как меня за руку уводит парень…я только недавно поняла, что они похожи как две капли воды. Дима и он. Это его я видела во сне. Это он пришел ко мне и хотел увести за горизонт, туда, где свобода,
