Ангелы - Марианн Кейс

– Чем хотела бы заняться сегодня?

– Ну… – Я показала на окно, за которым переливался солнечный свет. – Конечно, пойду на пляж!

– Я пойду возьму бикини, – благородно предложила Эмили.

Я покачала головой.

– Не нужно. Останься и поработай, так будет лучше.

Эмили всегда была трудяжкой. Хотя она и кричала, что не продвигается с новым текстом, но я– то знала, что она испытывает чудовищное чувство вины, если не посидит над ним пару часиков. Она умудрилась даже вчера вечером что-то поделать.

Ладно, не стройте иллюзий, кроме написания сценариев, Эмили полжизни тратила на висение на телефоне. Она перепрыгивала с одной линии на другую, как жонглер, который удерживает в воздухе сразу несколько мячиков. Для нее не существовало такого понятия, как «перекинуться парой слов».

Конни, с которой мне пока так и не удалось познакомиться, казалось, отнимала у Эмили кучу времени, так как ее преследовало несчастье за несчастьем со свадебными букетами, банкетами, парикмахерами, платьями подружек невесты… Мне же было тошно только от того, что я услышала краем уха. Я не хотела, чтобы кто-то выходил замуж. Пусть лучше все разводятся, даже одинокие. Тогда моя жизнь не будет такой явной неудачей, а я не буду выглядеть белой вороной.

Самые последние неприятности Конни были связаны с ее медовым месяцем. Жизнь сделала финт ушами и воплотила злосчастный сценарий Эмили в жизнь. Конни купила путевку на какой-то курорт. И вдруг туда вторглись местные повстанцы и захватили семерых постояльцев в заложники. Турфирма отказывалась отдать Конни аванс за путевки. Хотя у Эмили не было ни грамма юридических знаний, она советовала Конни обратиться в суд.

– У тебе есть право это сделать. Ну и что, что это не прописано в контракте! Ой, повиси-ка чуток, у меня звонок по второй линии…

– Я скоро приду, – сообщила я, засовывая книжку в пляжную сумку.

– Уверена, что с тобой все в порядке?

– Да.

Ну, мне и впрямь было неплохо. Я уже провела в Лос-Анджелесе три дня и ни разу не позвонила Гарву. Пару раз я испытывала навязчивое желание, но, к счастью, приступ происходил тогда, когда в Ирландии была глухая ночь, так что я убедила себя не поддаваться порывам.

– У тебя замечательный загар, – сказала Эмили, сев нога на ногу на диван и включая ноутбук. – Будь аккуратна за рулем.

По дороге к автомобилю я видела, как соседи-сектанты куда-то направляются, очевидно на работу. Они совершенно не подходили друг другу. Она – афроамериканка, величавая и эффектная, с длинной шеей, как у лебедя, и наращенными волосами по пояс. А ее муж выглядел как писатель Билл Брайсон. Лысоватый, бородатый, в очках и немного чудаковатый. Подошли и представились: Шармэн и Майк. Они казались очень милыми и ни словом не обмолвились о моей ауре.

Я попрощалась, повернулась и увидела одного из соседей с другой стороны. Он возвращался с кофе для себя и своих друзей. Если судить по пакету с логотипом кофейной империи «Старбакс».

– Йоу! – крикнул он мне, когда проходил мимо в мешковатых шортах по колено и оборванной жилетке.

Если бы Эмили не предупредила меня, что эти парни – студенты, то, думаю, я и сама догадалась бы, что передо мной не страховые агенты. Особенно если учесть, что у них налысо побритые головы, пирсинг по всему лицу и замысловатые бороды. За время моего короткого пребывания в Лос-Анджелесе я решила, что по соседству, возможно, гостиница для Безымянных Козлиных Бородок. Казалось, там дюжина парней, хотя Эмили говорила, что их всего трое. И все они были заражены козлинобородостью. Но у некоторых на подбородке торчали жалкие пучки пушка, а остальные, у кого болезнь, очевидно, уже была в серьезной форме, отрастили мини-бороды в стиле знаменитого злодея-китайца Фу Манчу.

Около дома стоял длинный оранжевый автомобиль. Он был таким потрепанным, что сначала я решила, что его кто-то бросил. Но Эмили сказала, что это авто наших соседей-студентов. Машина обошлась им всего в двести баксов, поскольку ни одна из дверей не открывалась и пробираться внутрь приходилось через окна. Хозяева называли его ласково Герцог Рискмобилей.

– Здорово, – ответила я, вскарабкиваясь на водительское сиденье своей машинки.

Я проехалась до пляжа. Стыдно сказать, он всего-то в паре минут езды. Припарковалась. Передо мной, как всегда, открылся прекрасный вид, как на картинке. Песок, солнце, волны, золотой прозрачный свет солнца. К сожалению, мне было чертовски одиноко. Более того, даже неловко в этом признаться, но я не могла найти себе места без своего обычного режима дня и без своей работы. Не могу передать, как меня это раздражало, ведь большую часть своего рабочего времени я обычно проводила в мечтах о том, как хорошо было бы выиграть в лотерею, бросить к чертовой матери работу и жить в свое удовольствие, без конца жарясь на солнышке. И вот свершилось. А мне страшно. Разумеется, раз в несколько лет я уходила в отпуск, но эта странная лакуна в моей обыденной жизни отпуском не была. Не могу точно сказать, что это вообще такое, но знаю – не отпуск.

Я обратила внимание, что безымянный палец уже не выглядит так ужасно. Полоска непропеченного теста начала пропекаться, то есть загорать и становиться нормальной. И след от кольца тоже исчезал. Палец становился похож на все остальные. Словно море слизнуло написанное на песке.

Я расстелила полотенце и уселась в невидимой пластиковой капсуле, которая отделяла меня от всего остального мира, не считая Руди, продавца мороженого. Вчера его видно не было.

– У тебя был выходной? – спросила я.

Он ответил отрицательно и объяснил, что ходил на прослушивание.

– Что будете заказывать сегодня?

– А что ты посоветуешь? – Мне хотелось, чтобы наше общение длилось подольше.

– Может, батончик «Клондайк»?

Он вручил мне батончик «Клондайк» и был таков.

Я смотрела, как он удаляется по пляжу. Его фигурка становилась все меньше и меньше. Интересно, а где он держит мороженое ночью? Может, для мороженого есть специальное хранилище? Типа крытого автопарка. Парковка для мороженого. Или же Руди приносит его с собой домой. А потом вздрагивает по ночам от ужаса, как бы кто-то из членов его семьи не сожрал все содержимое ящика. Конечно, это нормально, если его родственники заплатят за него, тогда они облегчат Руди жизнь и ему не придется таскаться по пляжу, чтобы в него кидались камнями. Но вряд ли его родные признаются в том, что это они съели мороже… Я задремала…

Что касается меня, то я могу спать сколько угодно. Я здесь спала как убитая, так же как и дома. По крайней мере, один раз мне это удалось, когда самый громкий телик в западном полушарии был выключен. Сон был для меня благословенной разрядкой, снятием напряжения. Когда я просыпалась, то словно попадала в ад. Как только я открывала глаза, меня словно обухом ударяли по башке, реальность вызывала ужас. «Не могу поверить, что это случилось. Не могу до конца поверить, что я здесь». Но вскоре после пробуждения страх обычно рассеивался, напоминая о себе только легким трепетом.