Распутица. Роман в пяти частях - Владимир Владыкин

– А что ж ты думаешь, у меня мало знакомых, просто знакомых женщин, и среди них наверняка найдётся хотя бы одна, которая завидует тебе и мне, что живём мы на редкость дружно. Скажем, твои и мои одноклассницы или с кем работал в таксопарке и тому подобное.

– Как умеешь ты ловко выкручиваться! Но разве для этого не нужен повод?

– Господи, да что ты заладила? – повысил тон Михаил. – Представь себе, я не знаю какой. Как ты выразилась, дамочке стукнула моча в голову. Ну вот поверь, не знаю! – развёл он руки в стороны, вытаращив на жену глаза.

– Хорошо, Миша, хорошо, два штриха: она была в дублёнке, с белым воротником, какие ты привозил из Польши, а ещё у неё такой остренький любознательный носик, как бы книзу пригнут, на кончике слегка, и глаза такие большие, зелёные, как у лягушки, – засмеялась Алла лёгким истерическим смехом. Но за ним Михаил уловил хорошо запрятанную ревность жены, и она больно кольнула его взглядом. Он впервые почувствовал свою неисправимую вину перед ней. «Она же не заслуживает моих безобразных измен», – подумал он, наклонив голову вперёд. По точно названным признакам Михаил понял, что речь шла о Евгении, да, он привозил ей дублёнку. Но у неё муж ходил в загранку на судне и мог вполне привезти.

– Я вижу, ты догадался, кто эта женщина, но ничего мне о ней не говори, Миша. Завтра тебе отправляться в дорогу, и потому я не собираюсь портить мужу настроение. Я думаю, это недоразумение само рассосётся, как беспричинный нарыв. Хотя в медицине таких нет, это и дураку понятно, то есть всякий нарыв вызван какой-то инфекцией. А теперь давай поужинаем. Где там наш сын?

Но когда Алла вела Витальку в кухню, она подумала о Марике, который подвёз её сегодня к дому. Она не собиралась о нём рассказывать мужу, чтобы не закралось тому о ней дурное подозрение, будто бы она всё ещё неравнодушно относится к своему бывшему жениху. Хотя не помешало бы Мише и отомстить. Ведь отныне она уже знала точно, что у мужа была женщина, и это с надсадной болью отозвалось в её душе, чего она не показала Михаилу.

Семья Данилкиных наконец села ужинать в смутном настроении неуверенности, что мир и покой отныне покинул их квартиру, во что не хотелось верить…

Глава девятнадцатая

Во второй половине декабря Семён, как делал это и раньше, частями принёс домой целый блок сливочного масла, какого в магазинах в те времена почти не было в свободной продаже. Валентина помогала мужу сбывать соседям и у себя на работе. Когда Семён узнал, что жена продавала соседям масло, он накричал на неё, полагая, что та в два счёта может погубить его, так как ушлые женщины из их двора знали всё наверняка, что он работал на молокозаводе, откуда тащил это проклятое масло.

– Вот что, Валька, ты меня под монастырь не подводи своими дурацкими выкидонами, – заговорил грубо Семён. – Эти бабы завистливые, любая из них капнет в милицию на меня и не поморщится, такой вы паскудный народ, бабы! – отчаянно, злостно проговорил он.

– Ох, да нужен ты им больно! Они сами побольше тебя несут: одна из магазина, другая на складе работает, что же, они не воруют? – возразила Валентина. – И куда, по-твоему, я должна носить продавать, на рынок? А там вот скорее заинтересуются, где я беру масло. Там переодетые в гражданку обэхээсники шныряют по торговым рядам. Мои бывшие с кондитерки всё знают, вот уж кто наживается…

– Вот что я предлагаю: подключи к делу Юльку. Она, как я вижу, поумнела уже, разобралась в жизни, вот этой стрункой она мне уже нравится, а то честной собралась прожить, дураки одни и живут! Власти сами приучают тащить, надо платить хорошо, чувство хозяина воспитывать, а то развели принудительный коллективизм…

– Да, да у неё Коля из части что хочешь приносит – полный холодильник говяжьей тушёнки и сливочного масла тоже завались…

– И что, она уже подторговывает этим добром? – не без зависти поинтересовался Семён и при этом его серые глаза живо блеснули, но он притупил взгляд.

– Я не спрашивала, Сёма. Да какая тебе разница! Нет, я думаю, ей некогда, она и не барахольщица и не торговка. Это её кто-то попросил…

– Ну и ты попроси. Пусть втягивается как надо в работу, привыкнет, привьётся живчик наживы, и тогда сама не бросит.

– Ой, а в кафе, думаешь, своего масла нет?

– Пускай тогда в своём околотке предлагает и своё и наше, – настаивал Семён.

– Ты боишься, что я тебя подведу под монастырь, а ты не боишься, что Юлю подведёшь? – уставилась проясненно жена.

– Чего ты заладила? Может, она что-нибудь умнее тебя придумает…

– Ох, Сёма, не нравится мне ни её затея, ни твоя…

– Это не моя выдумка, так сама жизнь подсказывает. Тебе нечего это объяснять. Зайди к сестрице, пригласи, дескать, работа есть. Я сам с ней поговорю, да, пусть придёт…

Валентину не нужно было толкать в спину, она в тот же день исполнила просьбу мужа и объяснила Юле суть дела.

– И он мне доверит? – спросила она, не веря, что Семён сам хочет попросить её поучаствовать в спекуляции сливочным маслом.

– Конечно, он не предлагал пока, пристал ко мне: зайди да зайди! А ты тушёнку продаёшь? Не дашь ли мне и Светке хотя бы по паре банок?

– Приди, так и дам! Мне не жалко. Коле, я может, поостерегусь сказать до тех пор, пока он сам не спросит.

– Нет, дорогуша, объясни ему всё, как есть! Что же ты, мужу не доверяешь? – хихикнула Валентина подобострастно.

– Он не говорил мне, что надо загнать военный паёк.

– А ты бы сама догадалась, может, он от тебя ждёт, когда ты сама проявишь деловую смекалку?

В следующий раз Юля съездила к Валентине, и она заполнила сливочным маслом большую сумку под завязку.

– Слушай, а пусть Семён Иванович приносит ко мне домой. Такие тяжести в положении таскать на себе я не собираюсь. Сколько денег я должна отстегивать в свой кошелёк? – смело спросила она.

– Вот ты как заговорила!? Это Коля на тебя так подействовал?

– Ну ты как скажешь, – засмеялась младшая сестра. – А то я сама не вижу, что кругом происходит…

– Ты только будь предельно осторожна, – с этими словами она пошла проводить сестру на автобус, неся тяжеленную сумку.

– А Коля приехал из Пензы?

– Давно уже!

* * *

…Юлия столкнулась с неожиданной трудностью: как продавать людям масло? Ведь самой набиваться им, оказывается, непросто! В воскресенье она работала в кафе, у неё был скользящий график. В этот день должен был заехать с вещами Михаил, для чего она запаслась объёмной сумкой. «Если бы бросить работу и только заниматься коробейничеством», – подумала она.

В кафе она предложила сливочное масло своим коллегам. Хотя те и получали его со склада, но брать свободно не могли, потому что со склада его отпускали по разнарядке, и лишних сто граммов никто не брал. И потому предложение Юле всём понравилось. Единственно она боялась заведующую кафе, так как та особо не баловала никого продуктами. Причём с самого начала и на раздаче повелось накладывать блюда клиентам строго по норме. Недаром кафе считалось одним из лучших по культуре обслуживания.

Михаил приехал к ней как раз в обед. В это время в кафе было не очень много посетителей, не так, как в будни. Она вышла к Михаилу в белом высоком поварском накрахмаленном колпаке.

– Привет, Миша, как я рада тебя видеть! – воскликнула, улыбаясь, Юля.

– Здравствуй, Юля, как Николай служит? Его в Афган не посылают?

– Ой, что ты, сплюнь, я так боюсь этого Афгана…

– А, понятно, скоро у вас прибавление, – сказал Михаил, глядя на её полнеющий живот, и глаза его почему-то залучились, словно это был его ребёнок.

– Да, Миша! – застенчиво улыбнулась она.

– Пойдём посидим в машине, обсудим наши дела.

Машина «Жигули» стояла у обочины дороги. Юля опустила глаза и молча пошла рядом с приятным, обаятельным мужчиной, от которого веяло на неё каким-то благородством и душевностью. Он открыл ей дверцу, Юля села на переднеё сиденье. Ах, как ей охота с ним прямо сейчас куда-нибудь умчаться и чтобы никто их не нашёл. Но этого она никогда не сделает, и вовсе не потому, что Миша был друг Коли, просто у неё есть муж и больше ей никто не нужен. Между её сокровенным желанием и этим умозаключением, однако, улавливалось явное противоречие, но Юлия этого не замечала, так как с Мишей ей было исключительно хорошо, как с другом Николая. Но если бы она вот так же сказала кому-нибудь, её, конечно, никто бы не понял или посчитал бы лукавой женщиной, скрывающей даже от себя правду. На самом деле Юля ничего не скрывала, не утаивала и не афишировала свою деловую связь, хотя уже некоторые догадывались об их необычных отношениях.

– Евгения когда работает? – спросил он.

– Она вчера была, а я весь день сегодня. Завтра опять буду я, она – во второй смене. Кстати, приехал её Кузьма, теперь вам лучше не встречаться. Правда, она почему-то очень злится на меня. Я боюсь, как бы до моего мужа не дошло, что мы с тобой поддерживаем деловые отношения.