Новая Зона. Кромешный свет - Сергей Слюсаренко

– А почему нельзя привлекать внимание военных?

– Если обнаружат наш интерес, то мы можем получить не только сильное сопротивление с их стороны, но и вообще получить по голове. И еще. У тебя нет группы, но одного я тебя не могу пустить. С кем пойдешь?

Тут раздался осторожный стук, и в дверь вошла полная женщина с черной кожаной папкой в руках.

– Николай Петрович, тут срочное на подпись. – Дама решительно направилась к столу генерала, не обращая внимания на то, что он был не один. – Списание фондов на канцпринадлежности. Надо подписать, иначе нам урежут со следующего месяца.

Лазненко с выражением вселенской скорби подписал бумаги и, дождавшись, пока дама выйдет, тихо сказал:

– Главбух. Сейчас, видимо, она здесь самая главная…

– Я давно хотел одного человека вам представить. Он прекрасный кандидат в сотрудники Центра, – вернулся Байкалов к разговору.

– Чем он же прекрасен? – поинтересовался Лазненко.

– Он переговорщик. И умеет договариваться с кем угодно.

– В Зоне был?

– Нет, ни разу. Он вообще гражданскими делами занимается. Всякие договора, представление интересов. Как из Москвы в Тулу перебрался – все свои связи по новой организовал.

– Так ты просто друга хочешь на работу устроить?

– Нет, это тот человек, с которым я готов идти в Зону. Даже в Московскую.

– Это аргумент. Имя, фамилия, ты сам понимаешь, мы его пробьем.

– Журавлев Андрей Тимофеевич. Адрес с ходу не вспомню, новый же.

– Лучше Журавлев рядом, чем Синицын в небе, – пошутил Лазненко. – Даю тебе сутки на подготовку. Твои вещи уже на новой квартире, так что можешь домой не возвращаться.

– То есть как? – Байкалов не знал, то ли возмущаться, то ли радоваться. – Я же уволился…

– Ты уволился? – Лазненко засмеялся. – Ты был в отпуске две недели.

– Как две недели?

– Ты за временем следил? И вообще – у нас не увольняются. И я бы не был генералом, если бы не разбирался в людях. Машина твоя стоит на выходе. Садись и езжай. Дорога забита в навигаторе.

– Вы «Тюбик» вывезли?

– Нет, «Тюбик» тебя ждет в гараже Центра, в Москве. Если с УАЗом что-то не так, выходить будете на «Тюбике». Тут пока только «Кактус».

– Что? На семейной машине?

– Он оранжевый. И пойми, в Калуге ты «Тюбиком» полгорода распугаешь. Давай, все детали дела у тебя дома в твоем компьютере. Для связи вот… – Лазненко открыл ящик стола и достал оттуда мобильник. – Хороший телефон, «Нокия Аиша», последняя модель. Тут, говорят, «Виндовс-12» стоит. Ну, разберешься.

– А вы нарочно, да? Чтобы поунизительней меня экипировать? Телефон хоть не розовый. И на том спасибо.

– Пожалуйста. Хотя, конечно, извини, только такого цвета нашли. Давай по последней. Утром быть здесь.

– Еще проблема. – Даже третья рюмка не помешала Байкалову помнить о делах, которые надо было обязательно решить. – Кто за котом моим будет смотреть?

– За Марсиком, что ли?

– Вы и это знаете?

– Мы знаем все! А за кота не беспокойся, у меня дома посидит. Внучка сказала, что он уже к ней привык… Только вот одна деталь. Тебе нужен проводник.

– Товарищ генерал! – воскликнул Байкалов. – Мне проводник? Да я ту Зону протопал вдоль и поперек и ни разу не поцарапался. А Москва – мой город! Мой родной город. Не обижайте.

Глава 18

– Ты можешь не гнать? – Журавлев не любил ездить с Байкаловым, когда тот был за рулем. То ли он хорошо знал своего товарища, то ли вообще не любил быстрой езды.

Он уселся на сиденье рядом с водителем и стал обустраиваться. Долго регулировал наклон сиденья и спинки, потом, расстегнув сумку, стал проверять, положили ли ему с собой бутерброды и термос. Убедившись, что все в порядке, Журавлев положил сумку на пол у себя за спиной, проверив еще раз, что продукты не вывалятся и не рассыплются по салону.

– Жур, не бухти под руку, если я буду тебя слушать, мы до вечера не доедем, – ответил Бай, вдавливая педаль газа в пол. «Кактус» ему очень понравился, хотя и выглядел как машина для респектабельного главы семейства – объемный, малодинамичный семейный автомобиль.

– Если так будем гнать, точно не доедем, – повторил Андрей, проверяя ремень безопасности. – Ты уверен, что мы сможем пройти охрану на аэродроме?

– Во-первых, я уверен, а во-вторых, кто тебе сказал, что нельзя перелезть через забор?

– Хоть бы оружие дали, а то только ножи эти дурацкие и лукошки. Ты же говорил, что дело серьезное. И начальство твое…

– Теперь и твое, – перебил Журавлева Байкалов.

– Теперь и мое, ладно. Так вот, ты говорил, что все типа супероснащено, по последнему слову, а мы должны, как два придурка, по лесу с лукошками слоняться.

– Не нуди. У нас простая задача. Радуйся, что тебя сразу взяли на операцию, хотя обычно в Центре так не делают. Сначала заслужить надо. Кстати, вот тот поворот, где мы должны углубиться в лес и спрятать машину.

Как и показывал навигатор, через сто метров по просеке показалось небольшое строение, похожее на домик лесника. Там, как и было обусловлено, Байкалов оставил свою новую машину с ключами в замке зажигания, и вместе с Андреем с лукошками в руках они двинулись к аэродрому, отгороженному в этом месте от леса колючей проволокой.

– Одного я не пойму, ведь Центр – вроде ж серьезная контора, – продолжал брюзжать Журавлев, разбрасывая носком ботинка прелую хвою. – Они же, если верить твоему Лазненко, за ангаром со спутника наблюдают. Но почему-то посылают сюда двух инвалидов. Бая и Жура. Втянул ты меня в авантюру, ох, втянул. О, кстати, смотри, белый!

Забыв обо всем, Андрей кинулся к крепенькому грибу, который торчал между двух невысоких елей.

– И грибов насобираем, – заметил Бай. – Вот видишь, польза все-таки есть. О, смотри, тут маслят просто гора.

– Слушай, может, соберем грибов и поедем домой, скажем, что забор не перелезть. И не надо париться, – предложил Журавлев.

– Нет, не скажем, потому что вот он – забор. – Байкалов ткнул пальцем в провисшую ржавую колючую проволоку, которая показалась впереди в просвете между деревьями. – И я сюда не грибы пришел собирать, а товарищей выручать.

Журавлев надолго замолчал, понимая, что своей участи ему не миновать.

– Теперь надо связь проверить. – Байкалов достал из кармана наушник-закладку, воткнул его в ухо и сообщил: – Мы на точке.

Он жестом показал Андрею, что последние слова относятся не к нему. Затем стал внимательно прислушиваться к тому, что передают, закатив при этом глаза к небу, словно это помогало лучше сосредоточиться.

– Так. Сегодня полетов нет, после шести вообще все работы на поле прекратятся. И, как обещают, мы сможем спокойно пройти к ангару.

– Так еще три часа, может, все-таки грибы?

– Жур, сказали сидеть и не рыпаться, значит, будем сидеть, – категорично заявил Байкалов. – Вот тебе первое задание, возьми бинокль и наблюдай за периметром!

Дмитрий вытащил из внутреннего кармана недорогой камуфляжной куртки театральный бинокль и вручил товарищу.

– Сам смотри, почему я?

– Я должен немного поспать!

– Почки отморозишь!

– Летом. И одежда у меня теплая. Ты посмотри немного, я потом тебя сменю. Я совсем недолго. – Байкалов удобно устроился на прелой хвое и натянул на голову капюшон.

Возмущенный таким бесцеремонным поведением товарища Журавлев сел, опершись спиной на ствол старой ели, и стал наблюдать за лесом и проглядывающим сквозь него аэродромом. Отсюда, из-за забора, огораживающего самый дальний уголок, казалось, что и вправду никакой жизни на летном поле и прилегающих окрестностях нет. Взлетная полоса отсюда не проглядывалась, только далеко на горизонте виднелась диспетчерская башня и легким металлическим блеском отдавали в летнем мареве дальние ангары.

Цель их похода, тот самый ангар номер двенадцать, был совсем близко и выглядел заброшенным. Это было старое, видимо, тридцатилетней давности сооружение с облупившейся краской и выбитыми окнами под самой крышей, теперь заколоченными фанеркой. Тут Андрей, все-таки воспользовавшись биноклем, увидел, что к ангару, часто оглядываясь, идет военный, судя по погонам, майор. Военный подошел к ангару, повозился с замком и после того, как открылась скрипучая дверца в больших воротах, вошел внутрь. Скрипнув, дверь закрылась. Байкалов спал примерно час, и за это время никто из ангара не вышел.

– Дима, мне кажется, мы уже никуда не пойдем, – доложил Журавлев, как только Бай протер глаза. – Там мужик в ангаре.

– Давно?

– Уже час. Зашел и сидит.

– Ну, это, может быть, очень даже хорошо. Будет кого спросить, – удивил Журавлева Байкалов. – Через полчаса сумерки, готовься.

Сам Дмитрий, осмотревшись, нашел крепкую палку, которую немедленно обстругал, придав ей вид посоха.

– Грибники любят с палками ходить, а этой можно при случае и по хребту заехать, – пояснил он. – Ну что, пошли?

– Так не стемнело еще! Рано. – Андрею не понравилась такая резкая смена плана.