Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1 - Екатерина Гичко

Подскочила ближе и со всего маху ударила противника коленом в пах. Крик оборвался глухим стоном, и парень скрючился. Дейна, предпочитающая делать всё основательно, хватила его за волосы, заставила разогнуться и добавила коленом в солнечное сплетение, заставив противника задохнуться.

Отшвырнув оборотня от себя, женщина быстро осмотрелась. Второй вольный лежал на мостовой уже не в обнимку с горшком, а немного в стороне, словно бы он всё же встал, чуточку прошёл и опять упокоился на холодных камнях. Перепуганный господин, целый и невредимый, обеспокоенно шевелил пальчиками в воздухе и, кажется, готовился заплакать.

— За мной! — Дейна решительно схватила наагалея за руку и потащила дальше.

Вскоре они уже были далеко от улицы развлечений и яркий свет публичных домов и питейных заведений больше не разгонять тьму подворотен. На широкую улицу — уже спящие торговые ряды — они вышли только один раз. Дейна предпочитала полутёмные улочки, в которых очень хорошо ориентировалась.

Ссадаши Дардан знал неплохо, но и не так хорошо, и ему довольно быстро надоело ползать по нечистой мостовой.

А ещё ему не терпелось вернуться и узнать, кого его ребята успели повязать. Хотелось бы надеяться, что рыба достаточно крупна, чтобы платить за погром в борделе.

— Дейна, я устал, — наг капризно подёргал хранительницу за руку. — Я хочу во дворец.

— Ползти во дворец сейчас опасно, — не оборачиваясь, отозвалась Дейна. — Нас могут поджидать на обратной дороге. Я не справлюсь с большим числом противников.

— Тогда почему император приставил ко мне тебя? — наагалей обиженно надул губки.

— Именно поэтому и приставил, — загадочно отозвалась хранительница.

Император не обрадовался, когда Дерри заявила, что сама нашла себе телохранителя. Дейна обладала определёнными боевыми навыками, но в схватке с теми же оборотнями уступала в силе, ловкости и быстроте. Но она прекрасно осознавала свои слабости, не позволяла себе или своей госпоже лезть на рожон и не вмешивалась в работу личной охраны принцессы. Её задача — вывести госпожу из опасного места и укрыть. При необходимости — вступить в бой. В случае неизбежности — отдать жизнь. И император оценил её рассудительность.

— Переночуем в городе, — решила Дейна. — Днём идти во дворец не так опасно.

— Но в трактирах клопы… — попытался слабо воспротивиться Ссадаши.

Он украдкой осмотрелся и подметил моментально сгладившуюся неровность края крыши. Дейна тоже подозрительно туда посмотрела. Ссадаши поспешил дёрнуть её за руку, а то отходит ещё кнутом его же охранника.

— Мы не будем спать в трактире. Идёмте.

В паутине переулков они плутали ещё с четверть часа, прежде чем выйти в какой-то застроенные низкими деревянными домами район.

— Портовые склады, — пояснила Дейна.

Ссадаши недовольно сморщил нос. Запах рыбы и речной воды стоял крепкий, чуткий слух улавливал отдалённые всплески волн.

Дейна остановилась около одного из складских сарайчиков, стоящего в окружении разлапистых деревьев. Порывшись в кустах, женщина с удивлением нащупала лестницу.

— А я думала, уже убрали…

Прислонила к стене и первая взбежала по ступенькам вверх.

— Заберётесь? — спустившаяся женщина с сомнением посмотрела сперва на хвост господина, а потом на лестницу.

— Конечно, — беспечно отмахнулся тот и полез наверх.

Хвост входил в пустоты между ступенями, как шестерёнка в пазы. Дейна аж залюбовалась. На самом верху дерево не выдержало и парочка ступенек проломилась под весом нага, но он успел перебраться на крышу. Дейна лихо взбежала следом за ним, затянула лестницу наверх и подозрительно осмотрелась.

Её не покидало ощущение, что за ними кто-то смотрит.

— Дейна, мы будем спать здесь?

Дейна посмотрела вниз на сидящего господина. Лицо того выражало глубокую тоску. Жёсткий деревянный наст явно не мог соперничать с дворцовой периной.

— Да. Вам понравится. Видите сколько звёзд на небе?

Ссадаши неохотно перевёл взгляд наверх, но не впечатлился. Дейна запоздало подумала, что его наверняка часто за восемь веков жизни призывали любоваться звёздами и вообще пытались отвлечь разными способами.

Стянув с плеч разодранную курту, Дейна постелила её и махнула рукой.

— Ложитесь.

— А ты? — бледный питомец… тьфу ты!.. господин испуганно посмотрел на неё.

— И я лягу, — отозвалась хранительница, вытаскивая из-за ворота пригревшегося ужа.

Тому на воздухе не понравилось, он возмущённо завился, и женщина поспешила положить его на крышу, надеясь, что он уползёт. Господин, правда, мог поднять плач… Ну и да ладно!

Опустившись рядом с наагалеем, Дейна легла и рывком притянула его на свою грудь. Так и мягче, и теплее. Руки у нага были просто ледяные, действительно мерзлявый. И женщина затащила их под свою рубаху. Затихший Ссадаши покорно лежал, чувствуя, как под щекой волнующе поднимается и опускается упругая грудь, а ладони обжигает нежная кожа. Возвращать и устраивать допрос пойманным вольным резко расхотелось, воздух посвежел — от крыши на самом деле шёл сильный сандаловый запах, похоже, на складе благовония хранились, — а ночь стала волнующе романтичной. Ссадаши заелозил, поудобнее устраиваясь на женщине, и осторожненько обвил её левую ногу хвостом. Дейна недовольно вздохнула, но осаживать не стала. Наоборот, обняла и успокаивающе погладила по спине.

— Всё хорошо, мой господин, — ровно произнесла она. — Мы в безопасности и завтра пойдём во дворец. Вы опять увидите Шширара и господина Вааша. Господин Вааш возьмёт вас на рыбалку, и вы поймаете самую большую рыбу.

Ссадаши вздрогнул. Последний раз он поймал самого себя за ухо. Вааш был в восторге.

— Спите. Рассказать вам что-нибудь?

— Рассказать? — Ссадаши понадобилось время, чтобы сообразить: рассказывать ему собираются сказку. — Нет, я устал.

И заелозил лицом по упругой груди как по подушке.

— Спите, — горячая рука опустилась на его голову и лаково погладила.

Ссадаши замер. Почти так же его гладила мама каждый раз, когда видела его. Гладила и радовалась, что он не такой высокий как братья, и она может его целовать.

В груди поселилось волнение.

Рядом с матерью чувствовать себя ребёнком приятно и хорошо. Но рядом с другой женщиной — нет. В груди возрастали сумятица и волнение: Ссадаши не мог разобраться в нахлынувшем чувстве и забеспокоился.

Вытащив руки из-под рубахи,