С чем вы смешиваете свои краски? 2 - Дмитрий Соловей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты сдурел?! — зарычал генерал.
— Э… вообще-то это не моё. И кто придумает, я не в курсе. Народное творчество, а может, чья-то провокация. Вы мне вопрос задали, я ответил.
Смятую бумажку Владимир Петрович развернул, ещё раз перечитал, но переспрашивать у себя в кабинете поостерёгся. Пришлось вечером с ним пешочком прогуляться. А морозец, между прочим, градусов двадцать пять был.
— Пойдём в метро, — сообразил дядя Вова, что мы скоро зазвеним в самых нежных частях тела.
В фойе метро было чуть теплее и поговорить можно без проблем.
— «Хулиган» — это тот самый Буковский?
— Он, его скоро обменяют, — заверил я.
— А нам что делать?
— Ничего, — искреннее удивился я. — Выпроводят Буковского в Великобританию, и все дела.
— Это хорошо, — окончательно успокоился Владимир Петрович. — Пусть и дальше 5-е управление бодается насчёт него.
Глава 9
С Ильёй разговор на тему Буковского получился более обстоятельный.
— Как всё странно выглядит. Ты читал его книгу, которую он ещё не написал, — рассуждал заумно Илья. — И кто прав, а кто не прав в вашем будущем?
— Начнём с того, что про жертвы «кровавой гэбни» всё верно. Но конкретно этот борец за свободы у меня вызывает недоумение. Прикинь, человек сам нарывался и провёл в общей сложности почти пятнадцать лет в заключении. Из них одиннадцать в тюрьмах, остальное время в психушке. Был признан вменяемым, что удивительно для этого времени.
Илья недобро на меня посмотрел, но от комментариев удержался.
— Даже не спорь! — заявил я. — В психбольницу попадают многие инакомыслящие. Доказывать ничего не буду, сам узнаешь со временем. Так вот, Буковский до тридцати шести лет толком ничем не занимался, протестовал, сидел в тюрьмах, объявлял голодовки, страдал, а по сути получился пшик. То, чего он так страстно желал, случилось само собой, Горбачёв объявил гласность и свободу, но его снова всё не устраивало. Я так до конца и не понял, чего хотел достичь Буковский. В начале двухтысячных он даже пытался баллотироваться в президенты России. Ему отказали в регистрации в связи с отсутствием гражданства. Буковский снова начал доказывать, какой он патриот. Прожив около тридцати лет в Англии, вместо того чтобы поменять свой старый паспорт на новый, Буковский стал требовать российского гражданства. Хотя в своё время, в 1992 году, отказался от него, выражая таким образом протест против политики Ельцина.
— Получается, он добивался того, чего и сам не мог понять?
— Какая-то теория у него была. Хотя моё мнение — это человек из числа тех, кому нужен, как в том анекдоте, «другой глобус». Это моё видение ситуации. Тебе эти фамилии ничего не скажут, но запомни на будущее. Борис Немцов поддерживал Буковского. Ещё один интересный момент. Буковский подавал заявление в Лондонский суд с требованием запретить выезд Горбачёва из Великобритании, когда тот читал там лекции. Ничего не добился, конечно. Также он ненавидел всеми фибрами души КГБ и, в частности, президента России Путина как одного из бывших комитетчиков. Снова протестовал, писал петиции. Довыёживался, что им серьёзно заинтересовалась британская полиция. При обыске в доме нашли несколько тысяч порновидео с несовершеннолетними подростками.
— И чем всё закончилось? — явно заинтересовался Илья последним пунктом.
— Буковский заявил, что порнушку ему подбросили спецслужбы, которые днями и ночами только за ним и наблюдают. Сразу после того, как на него завели дело, объявил голодовку. Это у него коронный трюк, который он в тюрьме не раз проделывал, протестуя. Наверняка у него много поклонников и сочувствующих лиц. Я к ним не отношусь, имею право на своё мнение. Умер Буковский в ореоле славы политика и правозащитника.
На том мы и закончили обсуждение инцидента на Пушкинской площади.
Как я и сообщил в своём прогнозе, обменяли Буковского на Корвалана восемнадцатого декабря. Попутно я вспомнил и пожаловался Илье, что Буковский будет поддерживать бойкот московской олимпиады. Опять же это были те события, которые мы не могли предотвратить. Владимир Петрович в очередной раз порадовался моим способностям к «озарениям», только что пылинки с меня не стряхивал. Генерал, сообщая мне о том, что очередное пророчество сбылось, приосанился, не каждому смертному удаётся узнать события будущего. Он по какой-то причине считал, что это лично его заслуга. Я не возражал, делая вид, что сильно завишу от генерала и шага не могу ступить без его одобрения.
Январь 1977 года выдался очень холодным, температура колебалась от минус тридцати до минус сорока. Нормальные люди в такой мороз из дома не высовывались. Тригон затаился, наружное наблюдение ничего не давало и доказательств того, что он агент, не хватало.
Я продолжал работать аналитиком, сортируя документы. Из сводок, поступавших в январе, наиболее значимым стал взрыв в московском метро. До нашего управления информацию довели, но заниматься взрывом было кому. Я немного заскучал, перебирал в памяти, что читал когда-либо. Обидно стало, когда случился пожар в гостинице «Россия», а я вспомнил о нём, услышав в метро сплетни. Специально и по конкретному году ничего не вспоминалось. Всплывали и события, и названия книг, а вот с конкретными именами было хуже. Решил посоветоваться с Владимиром Петровичем.
— Имени не знаю, год тоже, что-то связано с архивами КГБ. Вы, случайно, не в курсе, их не перевозят с одного места на другое?
Генерал покосился на меня, отбил какой-то незамысловатый ритм по столику (мы в пельменной сидели) и наконец соизволил ответить.
— Первое главное управление пять лет назад начало перевозить архивы с Лубянки в Ясенево.
— Пять лет назад, — вздохнул я, — тогда информация устарела.
— Не думаю. Архивы все ещё переправляют. Но имени ты в своих озарениях не видишь?
— Человек руководил передачей архивов… Кажется, — после небольшой паузы добавил я.
— Схожу на приём к Крючкову. Дело серьёзное. Лучше ошибиться, чем недосмотреть. Подумай, может, какие-нибудь ассоциации, детали?
— Точно не уверен. Возможно, это не к архивному работнику относится, а к Полякову.
— Давай, давай, — подбодрил меня Владимир Петрович.
— Документы, тетради хранились в молочном бидоне