Эти земли полны волшебства - Татьяна Мельникова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все эти духи жили дружно и не ссорились — делить им было нечего, каждый занимался своим делом. Сюда прилетали и мшистые норны, маленькие проказники из Туманных Болот, и гарпии, которые промышляли в Диком Лесу, наводя страх на неопытных путников, и множество фей и сильфидов из Холмов, творящих магию природы и питающихся стихиями, и центали — призраки из пустыни, и многие другие. Это уже потом все разлетелись по разным землям, а когда-то они обитали повсюду, а жили и собирались на отдых вот в этот лес.
Говорят, что это пространство для случайных странников было всегда окутано плотным белым туманом, за который никто не мог проникнуть. Если какой путник и вступал в туман, то начинал долго плутать, слыша голоса, смех, шепот и свое имя на разные лады. В страхе начинал бежать путник, оставляя всякие попытки проникнуть сквозь этот туман. Настолько жутко ему становилось, что хотелось лишь одного — поскорей выйти обратно, вернуться туда, откуда пришел, забыть про все и не приходить сюда больше.
И туман отпускал его. Расступался и давал возможность уйти, не возвращаясь. Так шло время, в мире прекрасно уживались и бестелесные духи, и призраки, и волшебники, и обычные смертные. А потом что-то произошло. То ли кто-то из духов взбунтовался и захотел быть самым главным над всеми, то ли находились все же смельчаки среди странников, которых туман не пугал, а побуждал исследовать, то ли лес перестал быть надежным убежищем. Еще поговаривали, что не все духи со временем стали ладить друг с другом настолько хорошо, чтобы существовать вместе.
И мало-помалу из леса стали уходить и расселяться по другим землям призраки и феи, воздушные и лесные духи, огненные и водные. Они находили для себя новые места, в которых им было хорошо, где они чувствовали себя в уединении ото всех и могли в полной мере творить свой мир и свою магию.
И лес опустел, туман рассеялся, и долгое время здесь никто не жил, но по привычке обходили это место стороной случайные путники. В центре леса образовалась большая опушка, которая так и не заросла деревьями. Именно здесь когда-то проходили главные праздники и встречи всех представителей невидимого мира. И, спустя время, за этими краями закрепилось народное название Лес и Опушка. И путешественники уже смело пересекали эти рощи и поляны, лес был солнечным и приветливым, многие даже стали подумывать заселиться в этом удобном и приятном месте.
И через какое-то время сюда пришли гномы. Это было то поколение гномов, которое ценило теплый дом и уютную предсказуемую жизнь. Они любили печь пироги, возделывать небольшой огород, украшать кухни и гостиные, выращивать растения в больших кадках. Это были созерцатели, которым нравилась медленная тихая жизнь, в каждом дне которой они находили много вдохновения и смысла.
Гномы прочно обосновались на опушке, в других землях эти места даже так и называли — гномий лес. Одно поколение сменяло другое, жизнь шла своим чередом, лес больше не пугал тайнами и загадками. Казалось, все далекое прошлое, связанное с жизнью духов и призраков, ушло навсегда, растворилось во времени и больше никак не напомнит о себе. Гномов тоже постепенно стало меньше, но свою жизнь они исторически связывали только с Лесом и Опушкой.
Мюрла знал эти легенды с детства и воспринимал их как сказки и фантазии. Никогда он не думал про что-то необыкновенное и волшебное, лес был понятен ему и очень хорошо изучен.
И вот теперь он сидел у себя на кухне, смотрел на плотный туман за окном, на скачущего по столу Кресса, и чувствовал, что старые сказки не такой уж и вымысел. После всех событий, которые произошли в последнее время, у Мюрлы возникло ощущение, что этот лес рассказывает свою подлинную историю, как будто проникшись к нему особым доверием и вниманием.
Туман уже проникал на кухню через маленькие оконные щели, в доме стало прохладно и запахло сыростью. Кресс забрался под плед и, высунувшись оттуда, испуганно наблюдал за происходящим. И тут раздался стук в окно.
Это, конечно, было похоже на безумие — открыть окно, когда снаружи творится что-то необъяснимое и пугающее. Но если его не открыть — не окажется ли еще хуже? Что-то стремится проникнуть в дом и познакомиться, стоит ли этому мешать? А может там снаружи что-то страшное и жуткое? Вопросов было немало, но и любопытство росло и требовало хоть каких-то ответов. Но ответы предполагали риск. Кресс затих и молча сидел под пледом. Ему было страшно. Мюрла не боялся, но чувствовал, как сердце стучит где-то в висках, руки стали холодными, а голос как будто пропал вовсе. Повинуясь какому-то неопределенному внутреннему побуждению, он подошел окну, отодвинул щеколду и приоткрыл раму.
«Ну вот и все…» — подумал Кресс.
«Будь что будет…» — мелькнула мысль у Мюрлы. Он поймал себя на том, что ни о чем не жалеет.
Окно резко открылось полностью, на кухне стало холодно, все заполнил туман, Мюрла и Кресс почти не видели друг друга. И тут в одно мгновение туман исчез, а на столе красовалась маленькая фея из той самой норы в лесу. Она выглядела удивленной, а роста была не больше крыла Кресса. Фея оглядывалась, оценивая дом, в который попала, и рассматривала Мюрлу. Попугай под одеялом ее почему-то совсем не заинтересовал.
Мюрла понемногу овладел собой, быстро закрыл окно и повернулся к фее. Какое-то время они рассматривали друг друга. «Вот это да! Чудеса!» — подумал Мюрла. Он сразу понял, что перед ним стоит фея. Ее прозрачные крылья едва подрагивали, растрепанные рыжие волосы и надутые губы выглядели одинаково недовольно, в глазах горели огоньки, но взгляд был растерянный. На фее был зеленый наряд, напоминающий то ли платье из листвы, то ли какую-то нелепую накидку. Ноги были обуты в мягкие тапочки. Бегло оглядев весь этот костюм, Мюрла сразу подумал, что одета их гостья не по-зимнему, а значит, появилась она в лесу как-то случайно, непродуманно. Фея тоже это понимала, ей было холодно, и поэтому она становилась еще недовольнее и растеряннее.
Но молчание затянулось. Надо было как-то представиться и хотя бы попытаться начать разговор. И фея сказала:
— Я — фея. Холодно тут!
— Да, не жарко… — кивнул Мюрла.
Беседа явно не задалась.
