Шампанское было лишним - Наталья Вячеславовна Андреева

Кристина Хорькова жить привыкла на широкую ногу, и потому завязла в кредитах по уши. У нее было безумное количество подруг и подружек. В чем между ними разница? К подругам ходят поплакаться и делятся с ними сокровенным. Именно подруги уводят потом зачетных мужиков.

С подружками можно потрепаться в фитнес-клубе, попить кофейку, обменяться гифками и прикольными видео в мессенджере. Подружки могут перейти в разряд подруг, но так же быстро из этой категории могут и вылететь. Подругами дорожат, а подружками нет, даже когда их статус меняется. Настоящие подруги – это годами проверенные, из прошлого, бывает даже, что в детском садике на соседних горшках сидели. Или учились вместе.

Дружба – это не только настоящее, а главным образом прошлое, которое накрепко женщин связывает. Но это так, гражданин следователь, лирическое отступление. У меня самой нет ни подруг, ни подружек. Первые звонят иногда, спрашивают, как дела. А мне и сказать нечего. Подружки же все в баре, а его я ненавижу. Работу свою.

Но вернемся к Володе.

Так вот, его Кристина была чрезвычайно общительной. И именно подруги ей посоветовали родить для себя. Возраст-то неумолимо приближается к сорока. И статус «в свободном поиске» как-то не солиден. «В отношениях» тоже. Надо бы замуж. Потом «в разводе». Но замуж сходить все равно надо. Многие подружки Кристины там уже побывали, а некоторые состояли в отношениях, но постоянных – с гражданским мужем. Подруги же все были разведены. Кристине и в голову не приходило, что это несчастные остервеневшие бабы, которые и ее пытаются затянуть в порочный круг.

Ну нет в жизни женского счастья. Все мужики козлы, из них надо тянуть деньги и держать на привязи, чтобы доить было удобнее. А самый крепкий поводок – это ребенок. Закон всегда на стороне матери.

Кристина все это усвоила и в какой-то момент решила: пора!

И тут подвернулся Володя Воробышек. На шиномонтаже. Кристина приехала менять резину на зимнюю, машину Хорькова недавно взяла в кредит, и срочно требовалось что-то делать. Долги неумолимо росли. Поправить положение могло замужество. Воробышек был младше Кристины на три года. Что ее подруг абсолютно не смущало. Фамилия Володи тоже.

– Оставишь свою. Главное, чтобы женился. Родишь ребенка и разведешься.

И Кристина все устроила. Фамилию оставила прежнюю, а на Володю повесила ипотеку и кредиты. Он был настолько счастлив, что бумаги подписывал безоговорочно – даже не глядя, что именно подписывает. Кристина довольно быстро забеременела, и вскоре у супружеской пары Воробышков-Хорьковых родился сын Илья. Илья Владимирович Хорьков.

Все это я узнала от самого Володи. Он, кстати, бывшую никогда не ругал. Говорил, для сына Кристина делает все, а что характерами не сошлись – так это сплошь и рядом.

После развода жизнь Володи и Кристины сложилась по-разному. Причем неравномерно по-разному. Она получила желаемый статус, ребенка, квартиру и свободу, а он долги и унылое одиночество. И раньше-то охотниц не находилось связать свою жизнь с откровенным неудачником, да еще по фамилии Воробышек. Теперь же его шансы и вовсе устремились к нулю.

Володя вернулся к родителям в двушку, устроился в местный автосервис и стал подрабатывать таксистом. Почти все деньги шли жене и сыну. Володя погашал ипотечный кредит и прочие долги бывшей супруги. Платил алименты. Кристина жила в свое удовольствие и постоянно требовала еще денег.

Вот в такой момент мы с Воробышком и познакомились. Есть такое понятие: человек-бутерброд. Который всем вокруг должен и живет не своей жизнью, а чужой. Кусок мяса между двумя кусками хлеба. Спрессованный семейными обстоятельствами так, что дальше некуда. Безнадежно плоский в своих примитивных желаниях. Пожрать и выспаться.

С одной стороны его дети подпирают, которых надо поднять, а с другой – пожилые родители, которым надо помогать. Так и мечешься между ними, и всем денег надо. Надо, надо, надо… Постоянно надо.

Мы с Володей были два таких бутерброда. У меня дочка, у него сын. Все ради кровиночки. Появилась денежка лишняя – все туда. Для себя жить некогда. И думать о себе тоже. Я что? Расходный материал. «Ам!» – и нет меня. А вот дети наше будущее. Родителям, опять же, надо долги отдавать. Они родили-воспитали. И теперь вправе рассчитывать на ответную заботу.

У Володи еще и сестра имелась. Незамужняя. Старшая. Тоже претензии: почему все тебе? А я где?

Что бывшая жена не успевала забрать, Володя отдавал родителям, да и сестре старался выкроить хоть чуток. В санаторий там поехать или на юг. А вдруг? Встретит кого-нибудь, хоть бы и вдовца. Главное, не терять надежды.

Но достало все это и меня, и его. Ох, как достало! Потому мы друг к другу и потянулись с самой первой встречи.

Хотя отношения у нас с Володей завязались далеко не сразу. Я ведь истинная чайка, своенравная и энергичная, а он – флегматичный воробышек. И инициативу, как вы сами понимаете, гражданин следователь, проявила я.

Ну какая баба душой не хочет отогреться? Особенно на моей работе. Когда сплошное мурло вокруг пьяное. Да еще и «грядки» эти. Паша-Тяж – маньяк самый настоящий. Володя казался полной его противоположностью, вот меня к нему и качнуло.

Знала бы я, чем все закончится!

Кто не рискует, тот не пьет… да и не надо

Снегин успел добраться до Петровки под конец рабочего дня.

– Нашел! – воскликнул он с порога.

– Что нашел? – обернулся к нему один из оперов, окидывая капитана скучающим взглядом.

Народ уже собирался расходиться по домам. Чернобровый подполковник стоял в наброшенной на плечи куртке и отдавал подчиненным последние распоряжения.

– Грабителей, похоже, нашел. А может, и деньги! – выпалил Снегин.

– Где? – теперь на него все смотрели с интересом.

– Гнедой, свидетель. Тот, у которого грабители угнали бежевую «Ладу». Он ведь в Ждановском живет!

– Ну? – начальство пригвоздило Снегина взглядом. – И что тут такого?

– Так сосед Гнедова – Паша-Тяж! Их участки лишь забор разделяет! Именно в баре у Танжерова я и нашел номер от пропавшей машины! Скажете, совпадение?! – голос Снегина звенел нескрываемым торжеством.

– Так, – подполковник снял куртку. – Докладывай, как положено.

– Танжеров вызывает к себе в Ждановское девчонок из бара, когда жена уезжает на курорт. Консуматорш. И склоняет их к интимной связи. Одну их них даже избил, и она всю ночь у Гнедого в хибаре пряталась. О практически бесхозной машине мог знать только человек, хорошо знакомый с Гнедым. У Танжерова трехэтажный особняк, уверен, что с верхних этажей соседний участок прекрасно просматривается. Предполагаю, что если немедленно провести у Танжерова обыск, то украденные деньги мы найдем. А может, и оружие. Пистолет Копылова.

– Ты соображаешь, что говоришь? – Подполковник грузно опустился на стул. – Ордер на обыск это не хухры-мухры. Нужно судебное заседание, присутствие адвоката. А главное, основания. Номер, который на тебя упал в баре Танжерова, исчез? Исчез. Улик, таким образом, нет. Только твои умозаключения, Снегин.

– Да, но фотки-то остались!

– И с этим фотками следствие пойдет в суд, требовать ордер на обыск? Не смеши. Адвокат Танжерова спокойно это требование отклонит. Да еще и посмеется над нами.

– А может, обследование? – предложил один из оперов. – По-быстрому получим разрешение. Можем и сегодня наведаться.

– Танжеров нас даже на порог не пустит без адвоката, – хмуро сказал подполковник. – Имеет право.

– Но если все делать по букве закона, через суд, то улики Паша-Тяж успеет перепрятать. Адвокат ему пулей позвонит, как только выйдет из зала суда. Неважно, каким окажется результат заседания.

– Предлагаю завтра утром, – вмешался Снегин, у которого по-прежнему горели глаза. – К Танжерову жена приехала, а сам он на грудь основательно принял. За руль сегодня не сядет. Максимум завтра в столицу выдвинется. И если мы приедем с утра пораньше, то возьмем его тепленьким.

– Он не откроет нам дверь, Женя, – тяжело вздохнул подполковник. – А если и откроет, то в дом не пустит. И ни за что не подпишет согласие на обследование помещения. Он же сидел за разбой. Семь лет провел в колонии строгого режима. УК знает назубок. Проще Минфин раскрутить на увеличение базовой пенсии в два раза, чем Пашу Танжерова на подпись в разрешении на обследование его частной собственности.

– А если наудачу? – предложил все тот же опер. – Снегин прав: не бывает таких совпадений. Решайте, товарищ подполковник. Я думаю, стоит рискнуть. Капитан у нас везучий.

– Хорошо, – начальник спецгруппы тяжело вздохнул. – Снегин, под твою персональную ответственность. Пиши рапорт. Основания для обследования. Найдем деньги, возьмем тебя на Петровку, клянусь. Сотрудником в штат. А не найдем…

– Уволите из органов?

– Сам решишь. Уж очень ты… как бы тебе это обозначить?

– Непредсказуемый?

– Вот-вот.

– Я не говорил, что в доме у Паши мы обязательно найдем деньги.

– Видать,