Коварные игры судьбы (СИ) - Гущина Яна

— Нет, — Шон покачал головой. — Я разбил зеркало, поняв, какую ошибку допустил, оставив его у себя. Ведь если бы не оно, то никто не знал бы о том, что произошло между Викторией и Ником. А теперь эта тема не сходит с уст горожан. Каждый считает своим долгом обсудить случившееся.

Лучше бы он не говорил этого! У меня аж уши запылали от стыда. Снова я на всеобщем обозрении, и снова придётся сносить любопытные взгляды. Впрочем, мне к ним не привыкать! Поэтому гордо вскинула голову и пошла дальше, любезно улыбаясь всем встречным. Они радостно улыбались в ответ и мило приветствовали меня. И я поняла, что сплетни сплетнями, но при этом меня любили все жители города. Это добавило мне смелости духа.

Широкие тенистые улицы с высокими раскидистыми деревьями, вели нас мимо замечательных белокаменных домов, которые появились в городе благодаря моему свадебному желанию. Город преобразился и выглядел ничуть не хуже столицы. Но порой встречались шалаши хиппи, не пожелавших жить в благоустроенных домах.

Судя по всему, разношёрстное население города удивляло Мэри, но я знала, что со временем она привыкнет, как когда-то привыкла я.

Шон свернул в укромный переулок, мощённый булыжником, и повёл нас меж близко стоящих домов. Каменные лестницы, ведущие на вторые этажи домов, или на террасы, раскинувшиеся на крышах, были уставлены большими кадками с яркими цветами. Над нами вилась голубая полоска яркого неба, а солнце не могло добраться до нас из-за узости переулка.

— Как же здесь уютно, — выдохнула я, испытывая мощную энергетику этого места.

Казалось, что улочка обнимает меня своими добрыми руками, оберегая от любопытных глаз и пересудов. Здесь было спокойно. Здесь мне ничего не грозило.

Шон подвёл нас к двухэтажному дому, слившемуся с остальными единой белокаменной стеной. Резные голубые ставни гостеприимно распахнуты, на подоконнике цветы. У двери лавочка с удобной спинкой. Лестница на террасу увита плющом и на каждой ступеньке горшки с яркими цветами.

Моё сердце дрогнуло, почувствовав близость родных.

— Мама! — прошептала я, останавливаясь у дверей.

Но вместо неё из дома вышел большой рыжий кот и лениво посмотрел на меня. Надо же! Даже кот, прибившийся к нашему дому, был рыжим, как и всё моё семейство!

Вслед за ним выбежала Сьюзен — самая младшенькая и, увидев нас, замерла на пороге. Такая же огненно-рыжая, как я, но с более смешливым личиком и озорными глазками ярко-зелёного цвета. Пару раз моргнув, она завизжала, как резанная, и кинулась ко мне.

— Виктория! Виктория! — твердила она, словно других слов и не знала.

Она обняла меня, а я её. Из дома выбежали мама, папа, братья, и близняшки — Белла и Дейла. Все они вопили от радости и сгрудились в едином объятии. Мы плакали от счастья, но громче всех нас вопил недовольный младенец, прижатый родственниками.

— Не раздавите ребёнка! — всполошилась Мэри, с трудом проталкиваясь ко мне.

Мои родные расступились, с интересом глядя на возмущённый свёрток. Мэри протянула руки, чтобы забрать малыша, но я покрутила головой и, откинув пелёнку, развернула своё сокровище, чтобы показать всем.

— Знакомьтесь. Это мой сын Артур.

Глава 25

Вопли радости от встречи со мной сменились вздохами умиления.

— Какой же он хорошенький, — заулыбалась Сьюзен. — Малюсенький совсем.

— Ну а каким же он должен быть, если недавно родился? — вставила Белла, взяв племянника за пальчик.

Близняшки почти не изменились за последний год. Те же миндалевидные глаза цвета морской волны, густые ресницы, точёные носики, пухлые губки, высокие скулы и вьющиеся рыжие волосы. Мама всегда говорила, что природа наделила их яркой красотой, чтобы они выделялись среди всех нас. Только сейчас они выделялись ещё и пёстрой одеждой хиппи. Неужели мои сёстры подались в беззаботную компанию вольнодумцев и любителей свободного секса? Я пришла в ужас от этого, но ничего не сказала, чтобы с порога не портить отношения: ведь ничего хорошего на этот счёт сказать я не могла.

— Шон говорил, что ты родила сына, но только сейчас я поверила ему, — рассмеялась Сьюзен.

— Проходите в дом, — засуетилась мама, отступая от двери, и шепнула мне: — Дай понянчить внука.

Она протянула руки, и я передала ей Артура. Он смешно зачмокал и перестал плакать. Хмурясь, посмотрел на новое улыбчивое лицо, склонившееся над ним.

— Я твоя бабушка, — заговорила с ним мама. — А ты — мой первый внук.

Артур, закряхтел и поприветствовал родственницу мокрыми пелёнками. Платье мамы тут же вымокло и она, счастливо улыбаясь, побежала в дом, чтобы переодеться и сменить внуку пелёнки.

— Доченька, как же я рад тебе, — отец выглядел намного лучше, словно хворь отступила. Он обнял меня и повёл в дом. — Благодаря Шону мы смогли вырваться из прежней жизни. Здесь всё совсем по-другому. Люди добрее, солнце ярче, воздух чище. Я чувствую невероятный прилив сил, словно ко мне вернулась молодость.

— Папа даже стал участвовать в строительстве новых домов, — засмеялась Дейла.

— Будто заново на свет народился, — поддакнул отец и, обернувшись, позвал Шона с Мэри. — Чего застыли на пороге? Заходите в дом.

Отец не переставал восхвалять Шона, а все остальные вторили ему. Я так поняла, что Шон не только помог им бежать, но и стал для моих родных ангелом-хранителем. Они относились к нему, как к члену семьи, и мне подумалось, что на его месте должен был быть Ник. Но всё пошло наперекосяк, и теперь о Нике остались воспоминания и его частичка с именем Артур.

— И когда только ты успела узнать имя сына? — удивился Шон, усаживаясь за стол напротив меня.

— Пока перемещались. Духи предков сами назвали малыша.

— Ничего себе, — лицо Шона удивлённо вытянулось. — Если имя ему дали сами предки, то, его ждёт интересная судьба.

Все согласно закивали, а мама, не спускавшая внука с рук, стала тихонечко рассказывать ему, какой он славный и что духи предков выбрали ему замечательное имя. Половина её слов ускользнула от меня, но стало ясно лишь одно: Артур вырастет на руках моей мамы. Она с такой любовью прижимала внука к себе, что отобрать его у неё было бы преступлением.

Я поймала ревностный взгляд Мэри. Раньше возиться с Артуром было её привилегией, а теперь с таким количеством родни ей вряд ли удастся пробиться к малышу. Она, наверное, почувствовала мой взгляд и посмотрела на меня. Я улыбнулась ей и покачала головой.

— Ты станешь для Артура такой же близкой, как и все мы, — пообещала я, и Мэри благодарно улыбнулась.

Мы сидели за столом, ели, пили, болтали. Магия сделала наше застолье хлебосольным: на смену опустевшим блюдам являлись другие, с новыми яствами. Кувшины с вином наполнялись вновь и вновь, а отец и Шон без конца наполняли кубки присутствующих. Не пили только я и Сьюзен.

Я так была счастлива, что моя душа рвалась в клочья от сентиментальности. Убежав из дома в дождливую ночь, я уже не чаяла снова оказаться в кругу семьи. Прошёл год и мы снова вместе. Больше всех изменилась Сьюзен. Она заметно повзрослела, хоть в душе оставалась всё тем же дитём, каким я помнила её.

Мои родные с теплом встретили Мэри и заявили, что она будет жить с нами. В ответ Мэри попросилась разделить со мной одну комнату. Конечно, никто не был против! Ведь мы с ней пережили вместе такое, что не мыслили жизни друг без друга.

— Может, со временем и мне найдётся место в твоей комнате, — вдруг произнёс захмелевший Шон.

— И чем скорее это случится, тем лучше, — поддакнул отец.

Я обомлела, выронив изо рта кусочек помидора. Потрясено уставилась на Шона, не веря своим ушам.

— Неужели ты удивлена? — хохотнул он, окончательно поразив меня. — Ты понравилась мне в день нашего знакомства, но так получилось, что ты выбрала не того мужчину. — Он замолчал, изобразив брезгливость, относящуюся к Нику. — Но теперь тот мужчина забыл о тебе, и живёт своей жизнью, так что я предлагаю тебе стать моей женой.