Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939 – 1953 - Джеффри Робертс

256

Но наиболее важные события и решения происходили на фронтах. В первые часы 22 июня Тимошенко и Жуков выдали директиву о неожиданном нападении Германии. Приграничным округам Красной Армии было приказано привести свои силы в полную боевую готовность и рассредоточить, и замаскировать авиацию до окончания 22 июня. В то же время командирам было приказано не отвечать на "провокационные действия". После беседы в Кремле со Сталиным вторая директива была выдана Тимошенко и Жуковым к 7.15 утра. Отвечая на немецкие воздушные и артиллерийские (Стр.93)удары, войскам запрещалось пересекать границу без специального приказа. В 9.15 вечера Тимошеко и Жуков выдали третью директиву, приказывающую Северо-Западному и Западному фронтам Красной Армии атаковать, окружить, и уничтожить группу армий Север, и Юго-Западному фронту окружить, и уничтожить группу армий Юг. Красной Армии на Северном и Южном фронтах (уважая границы Финляндии и Румынии) было приказано оставаться в обороне. Западному фронту сдерживать группу армий Центр на направлении Варшава-Минск, координируя наступательные действия с Северо-Западным фронтом. Эта директива была дана в соответствии с предвоенными планами контрнаступательных действий на случай войны. Это показывает, что Сталин и высшее командование уверенно расчитывали, что Красная Армия будет способна справиться с немецким нападением и выполнить собственную стратегическую задачу, включая начало эффективного контрнаступления на немецкую территорию. Действительно, согласно третьей директиве Красная Армия должна была по расчётам достичь первоначальных целей в Восточной Пруссии и южной Польше в течении двух дней. В соответствии с этими расчётами Жуков немедленно отправил Киеву приказ надзирать за наступательной операцией Юго-Западного фронта, где масса советских войск была сосредоточена в ожидании основных сил немецкого вторжения на Украину. Шапошников, начальник ген. штаба, и Кулик, начальник советской ариллерии, должны были выехать для помощи Западному фронту. Генерал Штеменко отмечал в своих мемуарах спокойствие и доверие, лежавшие в основе их первоначальных действий: "Атмосфера в ген. штабе была напряжённой, деловой. Никому из нас не приходило в голову, что неожиданная тактика Гитлера даст ему временное преимущество". Оба начальника и их подчинённые действовали с обычным доверием. Вера в победу была присуща генералам советского (разлива?) образца. В Москве многие люди были изумлены тем, что немцы бросили вызов своим нападением, и тысячные толпы шли добровольцами в армию, и народную милицию (ополчение?).

257

Когда советское контрнаступление 23-25 июня провалилось, и вермахт прорвался на всех фронтах, стало очевидно, что ген. штаб недооценил силу начавшегося немецкого вторжения. Как отметил Жуков в своих мемуарах:

258

"Мы прозевали неожиданное наступление, начатое внезапно всеми наличными силами, которые были развёрнуты заранее на всех важнейших стратегических направлениях. Короче, мы полностью не смогли разгадать сущности удара. Ни нарком, ни я лично, ни мои предшественники В.М. Шапошников и К.А. Мерецков, как и высшие офицеры ген. штаба, не расчитывали, что противник сконцентрирует такое громадное количество сил, и моторизованных войск, и в первый день войны введёт их в действие ввиде (Стр.94)компактных ударных группировок на всех стратегических направлениях, с целью нанесения мощных клиновых ударов".

259

Для Сталина ужасающее осознание того, что не всё идёт по плану, пришло после доклада, что Минск, столица Белоруссии, захвачен немцами. Согласно Жукову (вернувшемуся в Москву после провала контрнаступления Юго-Западного фронта), Сталин дважды посетил наркома обороны 29 июня, чтобы высказать своё мнение о ситуации, развивающейся на Западном фронте. 30 июня не только Минск был захвачен, но и бОльшая часть четырёх советских армий была окружена западнее белорусской столицы, и "(советский) западный фронт прекратил своё существование, как организованная сила". В этот же день Сталин издал приказ о создании Государственного Комитета Обороны(ГКО), который сам и возглавил.

260

Формирование ГКО было объявлено Сталиным в выступлении по радио от 3 июля. Согласно некоторым сообщениям Сталин говорил нерешительно и прерывисто (он никогда не был великим публичным оратором), но, как отмечено в тексте, опубликованном в тот же день всеми советскими газетами, это было бравурное выступление. Сталин начал свою речь с приветствия: "Товарищи! Граждане! Братья и сёстры! Воины нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, мои друзья!" Сталин подчеркнул громадную опасность, нависшую над страной, заключавшуюся в том, что враг уже захватил огромные районы советской территории. Как переломить ситуацию? – спрашивал Сталин. "Реальность такова, что войска Германии, развязав войну, были полностью отмобилизованы, и 170 дивизий перешли советские границы, и обрушились на СССР в состоянии полной боевой готовности… тогда как советские войска находились в состоянии мобилизации и передвигались к границам". Был ли советско-германский пакт ошибкой? Нет, сказал Сталин. Он позволил выиграть время и пространство для подготовки к войне, и поставил Германию в положение агрессора. Сталин подчеркнул, что это будет патриотическая война по защите не только советской системы, но и национальной культуры, и национального существования русских, украинцев, белоруссов, литовцев, латышей, эстонцев, узбеков, татар, молдаван, грузин, армян, азербайджанцев, и других народов СССР. Наравне с антифашистской темой Сталин настойчиво подчёркивал, что война будет одновременно борьбой за освобождение Европы от немецкого господства, совместно с Британией и США. Сталинский тон был твёрдым и уверенным. Он отрицал непобедимость Германии, указывая, что только Советский Союз оказывает ей серьёзное сопротивление. "Товарищи, наши силы неисчислимы. Высокомерный враг получит жестокий урок". Реакция народа на речь Сталина была сдержанной, (Стр.95)но в целом положительной, особенно в Москве, где партийные и политические донесения отметили роль его речи в подъёме морального духа, и вдохновении патриотического энтузиазма.

261

Речь закончилась на бравурной ноте, однако военная ситуация менялась от плохого к худшему. К середине июля Красная Армия потеряла 28 дивизий, а другие 70 лишились половины своего состава и снаряжения, и немцы прорвались на 300-600 километров вглубь России от линии границы.

262

Преодолеть катастрофу.

В своей политической карьере Сталин сталкивался с многими непредвиденными и опасными ситуациями: революцией 1917 года, гражданской войной, коллективизацией сельского хозяйства, индустриализацией, с охотой на врагов народа в 30-х годах, предвоенным кризисом и, наконец, с крахом советских оборонительных планов. Его реакция на этот последний провал была типична: реорганизация, репрессии, смена персонала и концентрация власти в собственных руках в бОльшей, и бОльшей степени.

263

Гос. комитет обороны (ГКО) стал вершиной сталинской системы власти в ходе войны (см. рис. на стр.96). Председателем ГКО стал Сталин. Это дало ему возможность направлять и контролировать все аспекты советской военной деятельности. В состав ГКО были включены нарком иностранных дел Молотов, начальник органов безопасности Лаврентий Берия, член политбюро Георгий Маленков и маршал Ворошилов – сталинские старые военные друзья. Хотя политбюро партии существовало в формальном смысле во время войны, оно собиралось редко, и ГКО стало высшим коллективным органом советского управления. В подчинении ГКО находился Совет народных комиссаров и различные министерства, и ведомства.

264

10 июля Ставка, или Главная квартира главнокомандующего была преобразована в Ставку Высшего Командования со Сталиным во главе. 8 августа она была переименована в Ставку Верховного Главнокомандующего, и Сталин стал Верховным Командующим вооружённых сил. Поддержанная Генеральным штабом Ставка отвечала за военную стратегию и планирование, организацию, и подготовку больших операций.

265

Высшим уровнем советской военной организации являлся наркомат обороны. Сталин был наркомом обороны с июля 1941 года. НКО состоял из направлений – артиллерии, вооружений, авиастроения, ПВО, связи, резервов, тыла, обучения, военной разведки и контрразведки, и пропаганды, которые функционировали, как органы ГКО. (Стр.96 Карта)(Стр.97)Эффект этой реорганизации был в формальном объединении в руках Сталина контроля и управления всеми военными действиями Советов. Сталинский личный контроль над военными действиями страны был гораздо шире и гораздо полнее, чем у любых других военных руководителей во второй мировой войне. На практике конечно Сталин концентрировался на принятии военных решений. Он наблюдал и выдавал множество решений в отношении других областей государственной деятельности, но стремился передать инициативу, и ответственность доверенным подчинённым, таким, как Берия (внутренняя безопасность), Николай Вознесенский (экономика), Микоян (снабжение), и Лазарь Каганович (транспорт). Только в международной политике принятие решений непрерывно и детально, как и в военной области, оставалось за Сталиным, а Молотов был сталинским ближайшим помощником, с которым Сталин общался чаще, чем с кем-либо в ходе войны.